Соль и сирень (СИ) - Солнцева Анастасия

— Ладно, пойдем с нами, — махнула я рукой.

— Сдурела? — возмутился кот. — Мы её не знаем!

— Значит, вот как раз сейчас и познакомимся, — и я решительно схватилась за ручку входной двери. — И не спорь, я все решила.

Сократ еще что-то проворчал мне в спину, но я уже не слушала.

— Ты давно здесь? — спросила я у Мики, когда мы вышли из Академии.

Путь обратно к выходу показался куда более коротким и занял значительно меньше времени, чем когда нас вела мадам Мелинда. Во многом потому, что Сократ, уверяя, будто знает территорию Академии как свои четыре лапы, повел нас какими-то обходными путями. В итоге, мы вышли на задний двор Академии, заодно порадовавшись его пустынности. Лишь несколько парочек скрывались от солнца в тени раскидистых деревьев, да небольшая группа ребят играла в какую-то непонятную мне игру, резвясь на зеленой полянке. С громким смехом и о чем-то увлеченно переговариваясь, они делились на пары, вставали друг напротив друга и выбрасывали какие-то комбинации, показываемые на пальцах. Очевидно, существовала какая-то система, потому что периодически кто-то проигрывал, и тогда превращался в ездовую лошадку для своих друзей, которые по очереди с разбегу запрыгивали бедолаге на спину для почетного круга верхом.

— Завтра будет двадцать пять лун, — вздохнула моя новая знакомая. — И это ад!

— Почему? — спросила я, отрывая взгляд от резвящихся, словно щенки радостных ребят, ощутив укол некоторой зависти в сердце. Они чувствовали себя комфортно в этом мире, они были его частью, в отличие от меня.

— Потому что! — с нажимом выдохнула Мика и насупилась. — Тут все злые. Девчонки с факультета заносчивые, смотрят на тебя, как на насекомое. Посмеиваются вслед да перешептываются со злорадными улыбками. Учителя — не лучше, только и знают, что контрольными да самостоятельными заданиями грузить. Объясняют все быстро, а если задаешь вопрос, то морщатся так, словно у них денег взаймы попросили. Домой не отпускают, после захода солнца комендантский час. Покидать Академию нельзя, а если осмелишься, то тут же загремишь на исполнительные работы. А это я тебе скажу та еще гадость, будешь полы драить на всех этажах, да еще и на кухне помогать. Еда в столовой вроде ничего, есть можно, но каждую неделю выделяют по две колдуньи, которые помогают поварам. И это обязанность только нашего факультета!

— Да уж, — протянула я. К этому моменту мы уже сошли с травы и двигались по вымощенной красным камнем дорожке, которая уводила вправо от здания Академии. — Не очень радужно.

Мика поморщилась, сделав шаг, и удрученно кивнула. На соседке были тонкие, похожие на матерчатые, тапочки, с едва видимой подошвой, которая не защищала ноги от изредка попадающихся на тропинке мелких камешков, отчего походка соседки из бодрой периодически переходила в ковыляющую.

— А что про ребят с других факультетов? — спросила я, посматривая на Сократа, который с деловым видом шел впереди и в разговор не вмешивался.

— Студенты разных специальностей редко пересекаются, — потерла Микаэлла нос. — В основном в столовой, иногда — на объединенных занятиях. Но у каждого факультета, который в свою очередь делится на четыре курса, своё расписание, которое составлено очень путанно. Кроме того, факультеты отделены друг от друга разными общежитиями, в которые доступы имеются только у принадлежащих к ним студентов. То есть, колдуньи не могут зайти к некромантам и наоборот. Даже если сильно захотеть отправиться в гости к соседям, лестница все равно тебя не пропустит. Только преподаватели могут свободно перемещаться между этажами.

— А если, допустим, на лестнице будут находиться сразу два студента с разных факультетов, — начала выстраивать я теорию. — Тогда как?

Мика равнодушно пожала плечами.

— Не знаю.

— Лестница просто не будет двигаться, — проворчал впереди идущий Сократ. — Не ты одна такая умная, Мира. Кроме того, студентам строго запрещено водить к себе посторонних.

Мика с опаской покосилась на моего ушастого, а после наклонилась ко мне поближе и прошептала:

— Мне кажется, здесь все сделано для того, чтобы студенты общались между собой как можно меньше.

— Нет, — вновь проговорил кот, дернув хвостом. — Это все сделано для вашей безопасности. И для соблюдения порядка. Кроме того, смешанное обучение порой приводит к неожиданным последствиям.

Мы с Микой с непониманием переглянулись.

— Смешанное? — рискнула переспросить соседка.

— Когда парни и девушки учатся вместе, — хмыкнул кот. — Мадам Элеонор не нужны незапланированные беременности и ранние браки, а потому существуют правила.

— Не только ей они не нужны, — пробормотала я, оглядываясь по сторонам. Кирпичная дорожка привела нас в парк. Щербленные разномастные квадраты цвета обожженной глины под ногами сменились на крупную округлую каменную плитку, выложенную прерывисто и от того напоминающую пунктирную линию. По правую и по левую сторону от маршрута нашего движения произрастали высокие деревья, похожие на пирамидальные тополя. Вот только в отличие от привычных мне деревьев, имеющих однородную листву, то есть, летом — зеленую, по осени — пожелтевшую, деревья в этом парке поражали взгляд листвой разноцветной. Казалось, каждый листочек на каждом дереве имел свой собственный неповторимый оттенок. Словно очень трудолюбивый художник пришел в этот парк с набором красок и разрисовал все, что только попалось под руку.

— Как знать, — со странной интонацией проговорил кот, что вынудило меня оторвать восхищенный взгляд от деревьев и посмотреть на того, кто вроде как значился духом-хранителем.

— На что ты намекаешь? Я беременеть не собираюсь. И вообще, меня не интересуют интимные отношения с местным… населением.

— Кто-то может не спросить твоего мнения, — фыркнул Сократ и, задрав морду, потопал быстрее.

— Это он про кого? Про демонов? — усердно косясь на кота, опять шепотом спросила Мика.

Я зло прищурилась.

— А говоришь, что не подслушивала.

— Я и не подслушивала, — не моргнув глазом соврала темноволосая. — Просто вы говорили громко, вот я и проснулась. А когда проснулась, непроизвольно кое-что услышала.

— Скорее я поверю в то, что ты вообще не спала, — хмыкнула я.

— Так, я права? — не унималась девчонка.

— Возможно, — неопределенно отозвалась я, не желая вообще развивать эту тему. — А что?

Микаэлла покусала губу, словно желая что-то сказать, но не решаясь.

— Да говори уже! — не выдержала я.

— Ты вроде не плохая девчонка, — Мика схватила меня за руку, останавливаясь и вынуждая меня замереть рядом. — Поэтому я хочу тебя предупредить. Не связывайся с ними. Особенно с Таем. Он, конечно, красавец невероятный. И в магии он лучше даже некоторых преподавателей, но он… он плохой, понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я, хотя дела обстояли совсем наоборот. — И ты уже не первая, кто мне это говорит.

— Да, Тай Сатус знаменит, — как-то обреченно вздохнула моя новая знакомая. — Не только в школе, но и за её пределами. Даже в нашем королевстве о нем не слышали только живущие в пещерах летучие мыши.

— Прям звезда эпохи, — проворчала я и невольно вспомнила нашу вчерашнюю встречу. Меня тут же передернуло от чего-то, близкого к панике, за которой следовала тоска и беспомощность. Обсуждаемый товарищ производил сногсшибательное впечатление, настолько сногсшибательное, что от внушаемого им чувства уязвимости хотелось сбежать как можно дальше в виду отчаянного нежелания примерять на себя роль жертвы. — Надеюсь, мы с ним больше не увидимся.

— Это вряд ли, — криво усмехнулась Мика. — Он из боевиков, а у них обеденный перерыв начинается примерно в то же время, что и у нас. Это значит, что риск столкнуться у стола с хлебом очень велик.

— Тогда я просто не буду есть хлеб, — рыкнула я и бросилась догонять Сократа, который, наконец, заметил нашу с Микой внеплановую остановку и сел на дорожку, дожидаться у выхода из парка.

— Мой тебе совет, — пропыхтела соседка мне в спину. — Когда встретишься с ним, просто игнорируй. Не говори с ним, не смотри на него, не думай о нем. Потому что, Тай Сатус не тот, с кем надо воевать.