Чалдеронские монахи - Брайан Эллиот

Экран погас.

Ренато Андорра перебегал от одного экрана к другому. Его доверенные люди, все те, кто был обязан ему карьерой и влиянием, смотрели на экраны, как на не очень интересную пьесу в театре.

– Сюда они не доберутся, – сказал Ренато Андорра. – Это помещение отгорожено стальными, герметически закрытыми дверями. Я немедленно отдам приказ.

– Вы этого не сделаете, – произнес один из четырех мафиози.

– Ах так? – взвился Андорра. – И как же вы намерены помешать мне это сделать?

Дон из Сардинии медленно поднялся и вынул оружие. Остальные доны последовали его примеру. Ренато Андорра так же медленно развернул свою коляску.

Андорра прицелился, навел на бунтовщиков скрытые в коляске ракеты и нажал на красную кнопку. Но ничего не произошло. Он с остервенением нажимал снова и снова.

– Не стоит трудиться, сеньор Андорра, – сказал черный Геркулес за его спиной, – все кончено.

Старик понял, что игра проиграна. Все отвернулись от своего крестного отца и покорились профессору Салварину. Даже верный слуга предал его.

Ренато Андорра не произнес ни слова. Его холодные водянистые глаза уставились на убийц. Он безропотно принял пули. Так умер в своей инвалидной коляске Ренато Андорра, многолетний король итальянской мафии.

Через минуту открылась дверь, появился профессор Салварин. За ним вошел Степан.

– Добрый вечер, господа, – поздоровался профессор. – Наш план удался. Охрана Андорры до последнего момента полагала, что вертолет доставил подкрепление из Венеции, как и обещал дон Калабрезе. Война окончена. Преступный мир признал нового короля, меня – профессора Салварина.

Четыре дона засвидетельствовали ему свою лояльность. Профессор Салварин некоторое время еще побеседовал с ними и отпустил их. Он остался один на один со Степаном. Два мертвеца, пробившись через охрану, вошли в зал.

Профессор Салварин поспешил испробовать функционирование всех рычажков и кнопок, вмонтированных в стальной письменный стол. Он выпустил антенну из крыши бункера, автоматически загерметизировал дверь, включил-выключил экраны.

Профессор полностью углубился в эту деятельность.

Вдруг могучие трупы схватили его и заломили руки за спину. Степан приблизился к Салварину и вытащил из его кармана рацию, контролирующую серебряную капсулу.

– Немедленно отпустите меня! – заверещал профессор. – Ты мое орудие, Степан, не забывай об этом!

– Ты – несчастный глупец! – монотонно проговорил последний из Чалдеронских монахов. – Это ты все это время был моей игрушкой, а не наоборот. Ты предоставил мне возможность жить при дневном свете и перемещаться в любую необходимую мне точку планеты. Ты научил меня всему, на что ты способен. Теперь ты мне больше не нужен. Я, Степан, буду во главе мафии. Скоро мои создания завоюют весь мир. И ты, червяк, будешь одним из них.

Степан растоптал рацию и, оскалив зубы, подошел к профессору, Салварин тонко завизжал, когда зубы епископа прокусили его сонную артерию.

XI

Харвей Сондра сидел в камере и ждал смерти. Он лишился последней надежды. У американца были две альтернативы: или покончить с собой, или присоединиться к свите Степана в качестве еще одного вампира. Он больше не сомневался, что профессору Салварину удастся захватить власть над всем преступным миром Италии.

Харвей Сондра знал, что соперничество Салварина и Ренато Андорры вступило в свою решающую фазу. Он с минуты на минуту ожидал возвращения профессора, Степана и его оживших трупов.

Когда в замке повернулся ключ, Харвей уже приготовился к самому худшему. Но в дверях появился не профессор и не Степан, а Стелла Кантон. Она была смертельно бледна, выглядела усталой и изможденной.

Девушка знаком показала, чтобы молодой человек молча последовал за ней. Только в коридоре она осмелилась заговорить.

– Профессор Салварин и Степан улетели в Гран-Сассо. Они хотят нанести последний сокрушительный удар Ренато Андорре. На вилле остались только Тино с тремя телохранителями. Нам надо немедленно бежать.

Стелла Кантон хорошо изучила план виллы. Она прожила здесь целых четыре недели. За это время многое изменилось.

Девушка вывела Харвея в подземный гараж.

Автопарк профессора Салварина составляли «мерседес-600», «мазерати» и «порш». Стелла Кантон вытащила из кармана своего светлого брючного костюма ключ от «мазерати».

– Садись за руль, – сказала она, – я открою ворота.

Харвей Сондра залез в машину и завел мотор. Ворота медленно, со скрипом отворились. Харвей Сондра подъехал, Стелла села рядом с ним на переднее сиденье.

Внезапно Сондра услышал крик. В открытых воротах появились Тино с телохранителем. В руках они держали пистолеты.

– Тебе не убежать от меня, Стелла, – прокричал Тино. – Сдавайтесь, Сондра, сопротивление бесполезно.

Харвей Сондра скрипнул зубами.

– Ложись! – скомандовал он Стелле Кантон. Американец налег на руль и нажал педаль газа. Мотор мощной спортивной машины дико взревел. Плоский «мазерати» птицей ринулся вперед. Послышались выстрелы, в лобовом стекле появились маленькие дырочки.

Харвей Сондра отчетливо видел перекошенное лицо Тино Салварина. Машина сбила бандита и отбросила к стене гаража. Передние и задние колеса раздробили ему грудную клетку.

«Мазерати» помчался по асфальтированной дороге к главному входу. Охранник несколько раз выстрелил вслед, но промазал. После этого он нагнулся к Тино и увидел, что перед ним труп. Единственный сын профессора Салварина умер.

– Держись крепче! – приказал Харвей.

Машина со всего размаха уткнулась капотом в кованые ворота виллы. Раздался душераздирающий треск, это отвалился бампер и разбились фары. Наконец место длительного и мучительного заточения осталось позади. Погони не было.

Через два километра Харвей Сондра свернул направо в перелесок. Он остановил машину, опустил окно и с наслаждением вдохнул свежий лесной воздух. Харвей был на свободе и дамоклов меч не висел больше над его головой.

– Стелла, – задыхаясь, произнес молодой человек, – моя любимая Стелла! Я уже оставил всякую надежду.

Стелла обвила руками его шею и положила голову на плечо возлюбленного.

– Это было ужасно, – вздохнула она. – Степан, это адское чудовище, каждый день создавал все новых и новых кровожадных вампиров, не живых и не мертвых. И Тино заставил меня подчиниться своей воле под угрозой отдать меня Степану. О, Харвей, сможешь ли ты это когда-нибудь забыть.

– Мы оба живы и свободны, – ответил Харвей Сондра. – Только это сейчас важно. Я слыхал, что Степан надругался над многими женщинами. Это правда?