Исцеляющий миры. На расколе миров. Часть 1 - Таня Некрасова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девочку звали Сьюзи. Фамилию никто уже не помнил. Даже она сама. Она была такая же, как Безымянный Бездомный Кот, но в отличие от того — совсем не умела мечтать.
Больные легкие жёг мучительный кашель. В одном из приступов девочка распласталась на тротуаре под уличным фонарём. Делая последние в жизни вздохи, она чувствовала щекой шероховатую поверхность асфальта, горьковатый привкус грязи на губах.
Перевалившись на спину, она увидела, как грозное небо падает на нее, созерцая единственным оком — светлым, таинственным, но таким безразличным. Быть может, через Луну за ней сейчас кто-то наблюдает?
— Господь, это ты? — Девочка разомкнула слипшиеся от сухости губы в надежде получить ответ. Но Небо молчало, а луна на миг скрылась за тучей, злорадно подмигнув.
Девочка вынудила свои костлявые ноги дать ей опору, чтобы выйти из лунного света.
«Спасибо тебе, тело. Ты сделало все, что могло», — подумала она, забредя в какую-то мрачную улочку, где её настигла неодолимая слабость. В этот момент чья-то твердая рука удержала ее; девочка прогнулась в коленях, но не упала.
— Что с тобой? — бесчувственно спросил мужской голос.
— Ничего особенного, просто умираю… — ответила та, усмехнувшись сказанной глупости.
— Отлично. Хочешь я сыграю тебе на скрипке напоследок?
Девочка не могла разглядеть лицо человека, потому что свет в ее глазах почти померк:
— У меня больше нет планов на эту жизнь, поэтому — почему бы и нет… — решила Сьюзи.
Человек поднял невесомое тело на руки, а сам уселся прямиком на грядую землю, не стесняясь запачкать фрак. Он вытащил из сумки блестящую лакированную скрипку и на секунду замер вместе со смычком. Девочка лежала на коленях у скрипача и с удивлением вдыхала медный запах струн.
«Почему он не помог мне? Не дал еды? Вместо этого решил поиграть? Так хочется есть… Так холодно… Так…»
Струна дернулась, и полилась музыка: уверенная, звонкая, бессмертная. Пурпурное небо вдруг засветилось; цвета поплыли, будто краски акварели, а звёзды обрушились вниз, располосовав небосвод белесыми шрамами.
Девочка видела все это четко и ясно, чувствовала, как смычок плывет по струнам, как ноты выпархивают из-под него белоснежными бабочками. Она почти наблюдала их: бесплотные крылья из чистого света — от каждого взмаха льется хрустальная песнь. Мелодия плакала святой печалью и человеческим грехом. Она была запотевшим стеклом, которого касается чья-то теплая ладонь. В отличие от того, во что вот-вот превратиться Сьюзи, она была… живой?
— О чем…эта мелодия?..
— Думаю… о муках и… о любви… — призадумался скрипач.
— Правда? Как вы это поняли, в ней же нету слов?
— Полагаю, из названия. Не зря же её называют «Муками любви»?
Скрипач был взрослым сознательным человеком, но рассуждал абсолютно по-детски, что насмешило умирающую Сьюзи до кровавого кашля:
— Сыграйте ещё, пожалуйста, — попросила она.
— Как пожелаешь. — Скрипач пожонглировал смычком и снова предался музицированию. — Я могу играть тебе вечно, если ты заключишь со мной сделку.
— А вы что, господин — дьявол? — Сьюзи так прозаично это спросила, что ей снова стало смешно. Религия сопровождала девочку с момента рождения и до сегодняшнего дня. И детдом, и приёмная семья, из которой она сбежала, пропагандировали любовь и веру в Иисуса Христа, а всё плохое всегда скидывали на плечи Дьяволу. Непостижимый план Господень оказался настолько непостижим, что Сьюзи ни разу не почувствовала его хваленой доброты и к тринадцати годам так во всём запуталась, что стала стесняться своей некомпетентности и страшиться расплаты за свою греховность. Иконы в комнате она отворачивала к стене, так как ей казалось, что святые гневаются на неё. Приёмные родители пороли и ругали Сьюзи на чем свет стоял. И не было никакой святости ни в их лицах, ни в их поведении, ни в силе, какую они вкладывали в удары ремнем. А как же «терпимость», «милосердие» и «любовь к ближнему»?
— Я не Дьявол. И ни Бог, — отвечал скрипач, играя. — Я нечто иное, но я могу продлить тебе жизнь и показать Вселенную. Ты любишь космос, Сьюзи?
— Откуда вы знаете моё имя?
— Оно пришло мне в голову, когда я увидел тебя. Ты прошла через многое, но теперь ты обретёшь любовь. Ты согласна отдать жизнь мне, а не Смерти? Пойдем со мной, и я исполню любое твое желание.
Улыбка благодарности озарила чумазое круглое личико Сьюзи, её светлые глаза прояснились. Она согласилась.
На утро молодого музыканта нашли мертвым со скрипкой в руках. И никакой девочки Сьюзи, никакой бездомной оборванки поблизости.
Нельзя отрицать, что некоторые вещи в нашей жизни случаются только благодаря удаче. Но что такое эта «удача»?
Люди издавна считали, что удача — это благословение свыше. Сколько было придумано амулетов и талисманов, чтобы приманить её.
Но все намного проще: удача — это случайность. Да-да! Точно такая же случайность, коей является и обратное удаче явление — «неудача». И никакая подкова или божья коровка не помогут поймать удачу за хвост. Хоть та и имеет нечто общее с семейством кошачьих, как минимум потому, что существует сама по себе, — есть одна малюсенькая, но несоизмеримо важная деталь, которую все почему-то успешно игнорируют: у случайности, дорогие мои, нет хвоста!
Габриэль Феннис и Адаму Дэвисону удача как-раз сопутствовала. Когда монстр замахнулся на них, чтобы превратить в фарш, в напряжении звякнули цепи, окна повылетали из рам, и невысокая проворная тень пронеслась под потолком в пролившимся на всех граде из осколков стекла.
Адам ещё крепче прижал к себе Габриэль, так как ничего другого сделать для её защиты больше не мог: слизь наростом парализовала его левую руку, а колени минутой ранее тем же образом срослись с полом.
— Ты её видишь? — Габриэль, как могла, отстранилась от пришельца. — Видишь девочку?
— Ага, ты её знаешь?
— Не уверена…
Монстр