Инвалид - 2 - Рустам Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сквозь пелену сознания удалось выхватить лишь несколько слов.
— …не способен…
— …требуется…
— …экстренный запуск…
А потом произошло резкое возвращение в реальный мир. Мир, где меня уложили на пыльный тюфяк, который давно должен был превратиться в труху. Да еще и запашок от него шел такой, что на нем побрезговал бы спать не только член королевской семьи, но даже некоторые из бомжей. И уложила меня на него Миа.
Экспресс-тест организма показал, что во время падения моей физиономии не было нанесено никаких повреждений. Просто падал медленно и ни обо что не зацепился.
Стоп! Какой экспресс-тест? Что за ерунда творится?
Вот только времени на то, чтобы разобраться с привалившим счастьем мне не дали. И сделала это сестренка.
Знаете, когда ты прожил всю жизнь как единственный ребенок в семье, то осознание, что у тебя теперь есть близкий человек, заставляет совсем иначе воспринимать окружающий мир. Например, тому, кто попытается навредить ей — просто откручу голову и скажу, что так и было.
— Что случилось, Халеа? Что это было?
Тон голоса, с которым эти вопросы были заданы, показывал, что она очень сильно перепугалась. Странно, когда ломала руки некоторым мордоворотам, никакого страха не было и в помине, а тут такой перепуг.
— Все уже нормально! — постарался успокоить ее.
И судя по тому, как стало багроветь ее лицо, понял, что тактика была выбрана неправильная. А ведь хотел просто успокоить ее, чтобы не переживала понапрасну. Или же не понапрасну? Ведь понятия не имею, что же со мной произошло.
— Извини. Такого со мной еще не было. Даже не знаю, что это было.
После этих слов накал страстей, как мне показалось, начал спадать.
Вероятно, это было то, что хоть немного успокоило девчонку.
— Нужно положить тебя в диагност, — проговорила она, как понял, больше для себя, чем для окружающих. — А то еще помрешь ненароком, что мне потом делать?
В этот момент наши взгляды встретились, и она поняла, что я услышал сказанные ею слова. А так как ничего спрашивать я не стал, то она начала первой.
— Поговорим?
И в этом простом слове было столько боли, что даже непонятно, как девочка-подросток может носить такое в себе? Мои познания в психологии говорили, что это боль человека, который разуверился в жизни, и которого та очень сильно побила.
— Спрашивай, сестренка.
Видимо она думала, что я каким-то путем постараюсь уйти от этого разговора, так как аргументы, которые уже были готовы сорваться с ее уст, так и замерли непроизнесенными.
— Ты знаешь, кто я?
Задавая этот вопрос, она очень внимательно смотрела в мои глаза, видимо, стараясь уловить не солгу ли я. Но ничего такого у меня и в мыслях не было. Тем более ответ мне был известен.
— Да, принцесса.
Покивав головой, как бы подтверждая свои выводы, к которым пришла, еще обдумывая этот вопрос, она продолжила.
— Кто ты?
Видимо вопрос был действительно животрепещущим, так как перед тем, как его озвучить, она невзначай бросила взгляд на наши железные шесты, который расположились в ближайшем углу. Или же это была крайняя мера, после которой я ничего не смогу поделать? Бедная девочка, кто же тебя воспитывал, если ты готова прибить человека, спасшего твою жизнь.
— Ты до сих пор не можешь понять, говорю я правду или лгу? — спросил с легкой усмешкой. — Действительно ли я твой брат? Или всего лишь хорошо притворяющийся самозванец?
— Ты не можешь быть моим братом! — сорвалась она на крик. — Это…
невозможно. Невозможно, — почти плача просипела она.
Конечно, невозможно. Однако говорить тебе об этом, не буду. Не враг же я себе?
— Да, ты права. Если смотреть на этот вопрос с той стороны, что я должен быть, максимум, вот таким шкетом, — показал рукой примерную высоту, до которой должен был дорасти ее братишка, — то ты однозначно права. И я не собираюсь никому ничего доказывать. И на трон я тоже не собираюсь претендовать.
— Но… Как не собираешься?
Видимо мои последние слова задели нечто такое, чего я понять пока не могу. И не понял, обрадовали ее мои слова, или расстроили?
— Посмотри. Если даже родная сестра говорит, что я — это не я, то как остальным доказать, что я действительно тот, за кого себя выдаю?
— А если провести тест ДНК? Он ведь может подтвердить, что ты мой брат, и… наследник.
Ага, а то мне своих проблем мало! Так теперь еще постараетесь новые навесить, для полноты ощущений? Ну уж нет! Огромное спасибо, но в эти игры я не играю.
— Спасибо. Но, давайте, как-то без меня.
Эти слова постарался произнести максимально дружелюбным тоном голоса, чтобы Миа не решила, что я бросаю ее на произвол судьбы.
— Но… Он же… Он же уничтожит королевство!
— Тебе так не нравится, как правит отец?
— Отец? — ее удивление было настолько натуральным, что я усомнился в правильности своих выводов.
А потом до нее дошло, что я просто ткнул наугад пальцем.
— Так ты не знаешь?
— Не знаешь, о чем? — настала моя очередь делать большие глаза.
— Отец погиб в… том же году, что и ты. Извини. Никак не могу привыкнуть… что ты жив. Никак. Знал бы ты, как я плакала, когда узнала…
И она действительно разрыдалась во весь голос. Даже у меня защипало глаза. Хотелось сказать, что в них попала соринка, но тогда пришлось бы признавать, что мне просто насыпали полные глаза мусора.
— Расскажи, что произошло, пока меня не было? — попросил ее, чтобы она переключилась на рассказ и немного успокоилась.
— Давай, вначале ты. А я сейчас… Я потом.
Все это прозвучало под постоянные звуки всхлипывания.
— Да мне и рассказывать-то нечего, — поспешил обрадовать ее.
— Как это нечего? — удивилась она. — Тебя же столько с нами не было!
Ничего на этот пассаж отвечать не стал. Если она считает, что прошёл довольно большой промежуток времени, то пусть так и будет.
— Даже не знаю, что тебе рассказать.
И в этом был абсолютно искренним. Ведь есть много такого, что станет очень хорошим компроматом на меня любимого. Да и что можно расскакаться, если говорить с точки зрения принца? Так что говорить буду только то, что нельзя будет истолковать против меня.
— Я не помню того момента, как попал в руки этих психов, которые ставили надо мной опыты. Я не знаю, сколько времени провел в их лаборатории. Вернее, я не уверен, что то время, которое прошло для меня — соответствует действительности. Благодаря счастливому стечению обстоятельств, мне удалось вырваться и сбежать. Правда, сбежать — это очень громко, так как никого, кто бы мог мне сопротивляться, там уже не было.
По взгляду, который бросила Миа, понял, что эти слова она перекрутила на свой лад. Ведь так можно смотреть на серийную убийцу, а не на родного брата, которого не видела много лет.
— Нет. Ты неправильно поняла, — постарался успокоить девчонку. — Никого я не убивал. Когда пришел в себя — все уже были мертвы.
По ее скептическому взгляду, в котором сквозила доля уважения, понял, что переубедить ее мне не удалось. Вот бывает такое, знаете, когда человеку очень хочется во что-то верить. И никакие аргументы для него не будут достаточными, особенно если он решил, что его вера правильная.
Понимая, что чем сильнее буду доказывать свою невиновность, тем больше она будет убеждаться в обратном, решил просто мазнуть на это рукой. От того, считает она меня настолько крутым терминатором, или нет — мне ни холодно, ни жарко. Пусть считает.
Кроме этого пришлось еще ответить на тысячу и один вопрос, которые последовали за мои очень кратким рассказом. Да, я понимаю, что рассказывать нечего, но эта мелочь вынесла мне мозг похлеще следователя по особо опасным убийствам. Ей удалось даже вытащить из меня рассказ, как я побывал в рабстве.
Как понимаете, некоторые вещи рассказать просто не мог. И выходила моя история очень похожей на то, что ранее втирали мне самому. Однако обижаться на меня не стали. Всего лишь заявили, что если не хочу говорить правду, то не стоит вешать лапшу на уши, и считать себя самым умным. Хотя и сказано это было иными словами, но суть от этого не меняется.
Довершением моего рассказа стало обиженное лицо сестренки, которая заявила прямым текстом, что не нужно думать, что она не может хранить секреты. К чему было это сказано? Могу только делать предположения, потому как не хочу даже докапываться до истины. Понимаю, что это может иметь далеко идущие последствия, но все равно не хочу.
Так как у нас с собой не было даже воды, без которой очень тяжело нормально существовать, то и желания задерживаться никакого не было.
И если я еще хоть как-то мог контролировать процессы своего организма…
Ладно. Не мог. Мог просто терпеть жажду, и не ныть. То у Мии с этим были явные проблемы. Она, как мне показалось, даже не собиралась ничего терпеть. Ей нужна была вода здесь и сейчас. Вот вынь да положь.