Восхитительная Софи - Мишель Дуглас

– Угу.

По ее тону ничего нельзя было понять. Лайам обругал себя за попытку начать этот разговор, когда они лежат рядом и смотрят в небо. Он перевел дыхание.

– Мне хочется знать, что ты думаешь. Я имею в виду Гарри. – Во рту у него неожиданно пересохло. – Ты за меня или против меня?

Софи долго молчала, потом произнесла:

– Ты помнишь тот вечер, когда сам уложил Гарри в постель? Я пробралась через холл и встала под дверью спальни, чтобы все услышать.

Лайам нахмурился:

– Зачем? – А он-то считал, что она доверяет ему.

– Из любопытства, наверное. Кроме того, я почувствовала себя немного одинокой.

Он сжал ее руку:

– Тебе следовало присоединиться к нам.

– Нет, вам необходимо было побыть вдвоем. – Она помолчала. – Ты рассказал ему о Лукасе.

– Гарри, повзрослев, захочет все узнать о своем отце. Я попытался выяснить, смогу ли это сделать – поговорить с ним о Лукасе.

– Это замечательная мысль.

Ее слова согрели Лайама.

– Ты представляешь, как злился я на Лукаса за то, что он сдался? Что не стал бороться за свою жизнь?

– О, Лайам…

– Я обвинял себя в его смерти, потому что так мне было легче.

Лайам почувствовал, что Софи хочет встать. Он сжал ее руку, безмолвно моля о том, чтобы она не шевелилась. Если бы Софи захотела утешить его, он принял бы ее ласку. Но потом они оба пожалели бы об этом.

Через секунду она в ответ сжала его руку и осталась лежать на спине.

– Должно быть, он очень сильно страдал и находился в отчаянии, – заметила Софи.

– Ты права.

– Ты до сих пор злишься на него?

– Немного, – признался Лайам и грустно улыбнулся. – Недавно я понял, что никогда не перестану оплакивать его. Потрясающее открытие, да?

– Это трудно понять, пока сам не потеряешь близкого человека, – пробормотала она.

Ее мать, ее сестра… Лайам никогда не сомневался, что она его понимает.

– Я принял решение вспоминать о Лукасе только хорошее. Ради Гарри. И ради самого себя.

Ее улыбка была такой же яркой, как молния в бурю, способная осветить все небо.

– Я очень рада.

– Я хочу стать для Гарри самым лучшим отцом. И меня интересует твое мнение.

Поджав губы, Софи внимательно вгляделась в его лицо. Сердце Лайама забилось сильнее.

– Знаешь что? Сегодня, мне кажется, я слышала твой смех.

Она дразнит его!

– Да, конечно. Я обнаружил, что дети оказывают благотворное воздействие на людей. – Если честно, когда Софи была рядом, ему очень легко было смеяться.

Конечно, и он, и Гарри обязательно будут смеяться, когда она уедет, но они будут скучать о ней.

Она вернется, чтобы их навестить.

Или… может, задержится здесь ненадолго?

Если он попросит.

Лайам помрачнел:

– Означает ли это, что ты посоветуешь Эмми?..

– Я скажу ей, что ты достоин того, чтобы усыновить Гарри! – Их взгляды встретились. – Да, скажу.

– Спасибо.

– Не надо благодарить меня… Эй, Лайам!

– Что?

– Ты сломаешь мне руку.

Он немедленно разжал пальцы. Софи не сводила с него глаз.

– Однако окончательное решение не за мной, а за Эмми, – напомнила молодая женщина. Внезапно она отвела глаза в сторону: – Есть еще одна вещь, о которой я хочу рассказать.

До сих пор Софи старалась не говорить об Эмми и о том, почему ее сестра отказывается от Гарри. Неужели она решила открыть ему правду?

– Можем мы теперь сесть?

Лайам мгновенно сел. Софи устремила взгляд на вытекавшую из скалы струйку воды, но у него возникло ощущение, что она ничего не видит.

– За последние годы Эмми совершила много ошибок. – Софи повернулась к нему, глаза ее были умоляющими. – Но я искренне верю, что она хочет исправить их. Несколько недель назад Эмми была арестована по обвинению в употреблении наркотиков. Это не первое ее правонарушение.

– Софи, мне очень жаль.

– Сестра понимает, что тюрьма – совсем не подходящее место для ребенка. Она хочет, чтобы у Гарри была нормальная жизнь. – Софи помедлила. – И может быть… может быть, в конце концов она найдет в себе силы изменить свою собственную жизнь.

– Я помогу ей, чем смогу, – пообещал Лайам.

– Спасибо, – прошептала она.

– Я поеду и повидаюсь с ней.

Софи кивнула:

– Хорошо.

– Если Эмми даст согласие на то, чтобы я усыновил Гарри, ты останешься еще на две недели? Пока не вернется Бетти? Помоги Гарри полностью освоиться в Неварре.

– С удовольствием.

Софи не отрываясь смотрела на него. Глаза ее были огромными, нежные губы слегка приоткрылись – и Лайам не смог справиться с собой. Против воли он наклонился к ней…

И замер. Он не должен ее целовать. Это нечестно. Она неправильно его поймет. Или правильно?

– Лайам?

– Я…

Порывисто подавшись вперед, Софи прикоснулась губами к его губам.

Это было волшебно! Лайам не мог отодвинуться, однако и придвинуться ближе, чтобы ощутить ее всем телом, всей кожей, не мог. Но как оторваться от губ Софи?!

Мучительно медленно, очень бережно он прижался к ее губам. Он должен сохранить в памяти каждый их изгиб. Нежно прикусив зубами нижнюю губу Софи, Лайам обвел ее языком, насладившись сладостью и теплом.

Софи судорожно вздохнула, и он решил было, что она сейчас отпрянет, однако она теснее прильнула к его губам, а затем – потрясающе соблазнительно – провела языком по его нижней губе.

Лайам едва дышал. Он может сгореть, играя с огнем!

Софи привстала на колени. Обхватив его лицо обеими руками, она поцеловала Лайама – глубоко и страстно. Он был так поражен, что упал на спину, и она упала тоже – прямо на него. Он обнял ее за талию, чтобы удержать, и пальцы Лайама ощутили обнаженное тело. Страсть охватила его, и он принялся ласкать шелковистую кожу Софи.

Глаза ее расширились. Она прильнула к нему. Бело-красные искры желания ослепили Лайама.

– Я не думала, что это может быть так, – прошептала она, защекотав дыханием его губы. – Так… хорошо.

Лайам попытался открыть рот, попытался что-то сказать, но рука ее скользнула под его рубашку.

– Я мечтала об этом с тех пор, как увидела тебя обнаженным.

Ее откровенное признание заставило Лайама сжать зубы. Когда женщина снова прильнула к нему – неугомонная и жаждущая новых ощущений, – он осторожно отодвинул ее. Лайам не мог здраво мыслить, когда она прижималась к нему.

Софи изогнулась навстречу ему, и он простонал:

– Софи, ты не понимаешь, что делаешь.

– Ошибаешься. Я прекрасно знаю, что делаю. Я пытаюсь тебя соблазнить.

Она гладила его плечи, шею. Он смотрел на ее губы, влажные и сочные, и пытался подавить желание, пронзавшее его. Приподняв бровь, Софи поинтересовалась:

– Я все правильно делаю?

Он пробормотал:

– Все правильно. И все блестяще.