Потерянный родственник - Алексей Макеев

Гуров промолчал. Это уже попахивало семейным конфликтом. Отчуждением между близкими людьми. До сих пор ничего подобного между ними не было. Но Гуров понимал, что в глазах жены оба они вряд ли могут выглядеть сейчас симпатичными – смерть, происходящая на твоих глазах, – непростое испытание для психики.

На помощь ему пришел Крячко.

– Не всякие мертвые заслуживают, чтобы их оживляли, – убежденно заметил он. – Ты, Маша, сейчас сердишься, я понимаю. Мне и самому не в радость палить по живым мишеням. Но ты видела, в каком состоянии он выскочил. Я бы на все пошел, но не допустил, чтобы ты пострадала.

– Да я ни в чем вас не виню! – со страшной усталостью в голосе произнесла Мария. – Просто все это не помещается в моей бедной голове… Я не знаю… Наверное, я поеду ночевать к подруге. Вы все равно теперь будете здесь всю ночь возиться… Но только, Гуров, все-таки ответь на вопрос – кто это? Что за люди приходят в наш дом?

Гуров наклонился к лежащему на каменном полу человеку и всмотрелся в неподвижное, уже подернутое смертельной бледностью лицо.

– Никогда прежде не видел этого человека, – сказал Гуров. – Никогда.

– Стрелял из "Макарова", – пояснил Крячко, кивая на валяющийся в стороне пистолет. – Одет, между прочим, в черное.

Гуров распрямился и посмотрел Стасу прямо в глаза.

– Ты думаешь… – начал он.

– Ничего я не думаю, – возразил Крячко. – Я говорю, что вижу. А думать – твоя прерогатива.

– Так, постой, – сосредоточенно проговорил Гуров. – Люди в черном. Насколько это возможно? Невероятно, конечно, но что-то в этом есть…

– Что именно? – недоверчиво произнес Крячко. – Послушай, Лева, да я так просто сказал. Какие, к черту, люди в черном! Подумай, что им делать у тебя? Банальные грабители – вот и все.

– Время неподходящее, – покачал головой Гуров. – И зачем именно нас грабить? В соседнем подъезде живет владелец сети ресторанов. А над ним – известный скрипач. Международные контракты, в доме предметы искусства, золото… И вообще, что-то не видно, чтобы эти люди хотя бы карманы чем-то набили.

– А что же они тут делали? – резонно возразил Крячко.

– Меня другое пока интересует – как они попали в квартиру, – сказал Гуров. – Дверь не тронута. Значит, с нашим замком они связываться не захотели. Скорее всего, спустились на балкон с крыши. Другого пути я не вижу. Конечно, до крыши тоже надо было добраться, но, видимо, ребята отчаянные – это для них не было такой уж сложной проблемой. Кстати, мы не обратили внимания, а ведь дверь в подъезде открыта. Может быть, кто-то из жильцов вышел на минуту, а, может быть, просто замок выведен из строя. Теперь, после случившегося, я склонен думать именно так.

– Знаете, давайте дальше без меня, – перебила его Мария. – Мне нужно прийти в себя. Может быть, ты отвезешь меня к подруге? Это займет десять минут, но, по крайней мере, я не буду путаться у тебя в ногах, а ты не будешь разрываться на части. По-моему, это разумное предложение.

Гуров согласился, что у них нет лучшего выхода. Оставив Крячко сторожить мертвеца, он отвез жену за несколько кварталов к ее лучшей подруге и оставил там, пообещав позвонить рано утром, чтобы рассказать, чем все закончилось. После этого у него действительно немного отлегло от сердца – во всяком случае, жена была теперь в безопасности.

Когда Гуров возвратился, на крыльце дома его встретили люди в милицейской форме, а в подъезде уже работала оперативная группа. Гуров разыскал Крячко, который давал какие-то пояснения незнакомому светловолосому майору. Над убитым хлопотал судебный медик в белом халате.

– Шуму на всю Европу, – сообщил Крячко Гурову. – Сейчас сюда обещал Балуев приехать, и даже вроде генералу сообщили. Может быть, тоже приедет.

– Это все хорошо, – кивнул Гуров. – Квартиру осмотрели?

– Сейчас смотрят. Но там, кажется, почти никаких следов. И это несмотря на то, что на улице дождь. Аккуратно работали, сволочи. Точно, спустились с крыши по тонкому стальному тросу, выдавили стекло в балконной двери… Один вниз ушел тем же способом. Второй – сам знаешь. А что искали – непонятно. Но что-то искали – в шкафы заглядывали, когда мы их спугнули. Вот только, оказывается, по тебе стреляли, когда ты на балкон стремился?

– Наугад стреляли, – отмахнулся Гуров. – Вслепую. "Перехват" ничего не дал? Задержали кого-нибудь?

– Бесполезно, товарищ полковник, – деликатно вмешался в разговор светловолосый майор. – Ничего подозрительного в вашем районе не зафиксировано. Да уже, думаю, и не зафиксируем. Время упущено. Сейчас жильцов опрашиваем – кто что видел. Получается, что практически ничего. Преступники, видимо, проникли в подъезд, когда кто-то открывал дверь. После чего они поднялись наверх, вскрыли замок чердачного хода, а уже с крыши спустились на ваш балкон. На крыше обнаружены инструменты и сумка – с ними сейчас работают эксперты. Думали овчарку вызвать, но решили, что по такой погоде толку не будет…

– А что насчет этого? – Гуров кивнул в сторону погибшего. – Осматривали труп?

– В карманах пусто. Даже сигарет нет. Похоже, кроме "Макарова", при нем ничего не было. Пистолет тоже эксперты взяли. Вам бы, товарищ полковник, квартиру проверить, – вежливо добавил майор. – Все ли у вас на месте?

Гурову и самому было интересно, что понадобилось в его квартире злоумышленникам. Так позарез понадобилось, что они готовы были рисковать ради этого жизнью. Но, осматривая квартиру, Гуров далеко не сразу сообразил, в чем дело. На первый взгляд преступники ничего не тронули. Однако по некоторым признакам можно было совершенно определенно утверждать, что поиски в квартире велись. И только мысль, которая постоянно как бы на фоне присутствовала в голове Гурова, подсказала ему, на что обратить внимание.

Убедившись, что он не ошибся, Гуров отозвал в сторонку Крячко и сообщил ему:

– Похоже, ты попал в самую точку, Стас. Знаешь, что они взяли? "Мыльницу"! Больше ничего не пропало.

Крячко пораженно уставился на него.

– Серьезно? Ты не ошибся? Они взяли "мыльницу"?! Но это же значит…

– Не горячись! – негромко посоветовал Гуров. – Еще ничего не известно. Может, я сам эту "мыльницу" куда-то засунул… Просто уж вся эта возня вокруг фотографа навела меня на мысль. Я посмотрел в столе, где у меня обычно валялся фотоаппарат, и не нашел его. Но ты знаешь, какой я усердный фотолюбитель. Сказать, что я ложусь с камерой и просыпаюсь с ней же, было бы чересчур смело. Вполне возможно, что ее куда-то переложили… Во всяком случае, выводы делать рано, хотя…

– Выходит, теперь они и до тебя добрались? – задумчиво проговорил Крячко. – А с какой, собственно, стати? Ты-то тут при чем? Ты в своей жизни снимал что-нибудь серьезнее семейных пикников на природе?

– Семейные пикники по-своему тоже серьезное дело, – заметил Гуров. – Но, конечно, вряд ли мой семейный архив так сильно кого-нибудь интересует. Да он и сегодняшних гостей не заинтересовал. Им был нужен фотоаппарат. И в квартире Перфилова пропали фотоаппараты. Но там все-таки был какой-то смысл, хотя бы гипотетический. А какой смысл в пустой "мыльнице" полковника Гурова, спросишь ты. И тут мне в голову приходит такое соображение – искали все тот же фотоаппарат Перфилова. То, что фотоаппарат находится в квартире оперативника, – мысль довольно дикая. Ведь если в нем было что-то интересное, наверное, я бы пустил это дело в ход, не дожидаясь, пока ко мне залезут. Скорее всего, эти люди не знали, что я работник милиции. И Перфилов об этом им тоже не сказал. Зато он сказал, что искать следует именно здесь.

– А на хрена? – вытаращил глаза Крячко. – У него совсем крыша поехала?

– Да нет, голова у него теперь работает, – возразил Гуров. – Я так полагаю, у него свой расчет был. Он не просто так сюда этих людей послал. Он надеялся, что я их возьму, Стас. Похоже, это его последняя надежда.

– Ты так думаешь? – почесал в затылке Крячко. – Тогда я тебе одно скажу – надежда эта действительно во всех смыслах последняя. Может быть, мы их и возьмем, но Перфилову это уже вряд ли поможет. И если он пошел на такую комбинацию, то, надо сказать, редкостная он свинья. Ведь он не только твою жизнь подвергал опасности – он Марию подставлял. Ее же убить сегодня могли! Это тебе не цветочки после спектакля преподносить! Это уже ягодки пошли…

– Ну, вряд ли он об этом думал, – сказал Гуров. – Больно ты много хочешь от Перфилова. У него сейчас своих хлопот по горло. Есть у него время о других думать! Он наверняка сейчас с нетерпением ждет результатов, а скоро будет крыть меня на все корки за нерасторопность. И, в общем, будет где-то прав. Мы с тобой должны спасать жизнь даже таких, как он. Таковы правила игры и правила морали.

– Ну, как бы то ни было, – упрямо заявил Крячко, – помочь ему мы не в состоянии. Одного мы вообще упустили. Второй – мертвый, а мертвые, как правило, молчат. Придется Перфилову как-то по-другому разбираться со своими… Не знаю, как сказать – должники они его или кредиторы?