Тепло оружия - Ричард Пратер

Затем я вернулся обратно, занял свое прежнее место и сказал:

— Что ж, Анжелика, можно начинать. Так вы принесете лед?

И уже несколько минут спустя мы сидели, попивая изысканный, холодный мартини и ели крупные, сочные оливки, фаршированные соадким перцем.

— Вот так-то лучше, — сказала Анжелика. — Так вам рассказать про вчерашний вечер?

— Конечно. С удовольствием выслушаю ваш рассказ. Наверное, было очень весело?

— Я была с мистером Холстедом. А не со своим мужем. Потому что, ну…

— Он был на работе?

— Нет, он… эээ… беседовал с миссис Уоррен. Ну в общем, я была с Джорджем, когда мы услышали, что по дороге проехала машина. Мы даже видели свет её фар. И вскоре после этого Джорджу позвонили.

— Позвонили?

— Ну да, как раз об этом я и пытаюсь вам рассказать.

— Хорошо. Давайте дальше.

— Мы, это, ну… на улице, около бассейна есть телефон. На очень длинном проводе. Вы, наверное, сами видели. Так вот, он зазвонил, а Джордж встал и начал ругаться.

Я ничего не сказал, терпеливо ожидая продолжения.

— Затем он снял трубку. Говорил недолго, минуту или около того, но очень тихо. Я сама в это время была в саду, за кустами, и не слышала, о чем разговор. Пока он разговаривал по телефону, та машина сделала круг и остановилась перед домом. А бассейн и все остальное находится за домом, сами знаете.

— Да.

— И когда Джордж вернулся обратно, он сам на себя был не похож.

— Как это?

— Насупился, стал угрюмым, скрежетал зубами — он казался очень взволнованным.

— Держу пари, что так оно и было.

— Он сказал, что должен поговорить с одним человеком — с тем, кто только что приехал на машине. Это имело какое-то отношение к тому звонку.

— А вы не знаете, кто звонил?

— Этого Джордж не говорил. Он просто сказал, что вернется сразу же, как только управится с делами. Я спросила, не лучше ли будет всем нам спрятаться где-нибудь и не выходить до поры до времени. Он ответил, что времени нет, но по пути к дому, выключил освещение в саду и у бассейна, чтобы никто… чтобы было темно. Затем повязал вокруг бедер полотенце и зашел в дом. После этого я видела его живым лишь однажды. Когда сама заходила в дом за яблоком.

— Вы что, все помешаны на яблоках? То есть, может быть это часть какого-то особого…

— Просто мне захотелось сунуть в рот яблоко.

— Вы засовываете в рот яблоки? Но зачем?

— Мне захотелось перекусить. Мы все отдаем предпочтение овощам и фруктам. Это очень полезно для здоровья.

— Правда? А как насчет мяса? Мне для крови нужно много… ну, крови, наверное. Поэтому я люблю непрожаренное, с кровью…

— Я пытаюсь рассказать вам о Джердже.

— Да-да, правильно. Так когда вы снова увидели его?

— Взяв яблоко, я вышла обратно на улицу и стояла там у двери в темноте, когда Джордж вышел из гостиной, прошел по коридору и поднялся наверх по лестнице в сопровождении какого-то человека — наверное это и был тот парень, что приехал на машине.

— Так вы его видели?

— Лишь мельком.

— И как он выглядел?

— Мужчина, как мужчина, коренастый. Ростом, пожалуй, пониже Джорджа. — Она покачала головой. — Я не успела его как следует разглядеть. Возможно, если бы он снова попался бы мне на глаза, то я его и узнала бы. Но вот описать, какой он был из себя, не смогу.

— Они поднялись наверх? Кстати, а что там находится на втором этаже? Кроме кабинета мистера Холстеда.

— Еще одна гостиная с телевизором и четыре спальни. И больше ничего.

— Значит, скорее всего, они направлялись к нему в кабинет. Думаю, мистер Холстед звонил мне именно оттуда. И там же мы должны были с ним встретиться. А потом вы так и не видели его — или того, другого человека?

— Нет.

— А тот парень вам никого не напоминал? Вы не могли с ним встречаться раньше?

— Нет, я видела его впервые в жизни. Он был… — Она прикрыла глаза, погружаясь в раздумья. — Даже не знаю, как сказать. Но только он мне почему-то не понравился. А потом, некоторое время спустя, кто-то снова включил освещение в саду. Это было незадолго до вас.

Я задумался над услышанным. Было бы очень хорошо — в случае, конечно, все рассказанное было правдой — если бы Анжелика действительно смогла бы опознать того человека при повторной встрече. Возможно, ей даже удастся узнать его по одной лишь фотографии. А это означало, что даже грамотно и с умом подобранные снимки могли стать залогом большого успеха.

И кое-что у меня уже было на примете.

Поэтому я сказал:

— Что ж, большое спасибо за информацию — и чудесный мартини. Кстати, оливки просто превосходные. Но, думаю, мне пора идти.

— Уже? Так спешите, что нет времени ни на то, чтобы выпить со мной ещё стаканчик, ни на что другое?

— Вы правы, даже выпить некогда. Меня ждут в городе, в Департаменте полиции. Но, возможно, я ещё вернусь, чтобы показать вам кое-какие фотографии.

— Вот как? — настороженно переспросила она. — Какие ещё фотографии?

— Портреты нескольких мерзких субъектов, запечатленных полицейским фотографом. Разного рода жулье и прочие проходимцы.

— Ясно. И когда вы вернетесь?

— Я предварительно позвоню, но, скорее всего, часа через два, не раньше.

— К тому времени мой муж уже вернется домой, — заметила она. — С работы. Вас это устроит?

— Я буду просто счастлив, — ответил я.

Я сказал Анжелике, что сам найду дорогу до дверей и провожать меня не надо. Я собирался просто выйти из-за дома, сесть в свой припаркованный у парадного входа “кадиллак”, быстро наведаться в департамент и тут же возвратиться назад, а если очень повезет, то, возможно, и без особых проблем закрыть дело.

Так я задумал.

И снова ошибся.

Я понял это ещё по пути к машине, и желание отправиться в центр города за какими-то там фотографиями пропало так же внезапно, как и появилось.

Глава 12

Мимо дома вела узкая, тенистая дорожка, по обеим сторонам которой рос кустарник и зеленела трава. Пригнув голову, я прошел под низко нависшей веткой и оказался на лужайке перед домом.

Мой “кадиллак” стоял в нескольких ярдах справа от меня, и когда я взглянул в ту сторону, то в поле моего зрения оказался близлежащий участок улицы с несколькими домами и машиной, припаркованной примерно в квартале у противоположного тротуара. Это был темный седан, “Додж Полара”.

Мгновенно обведя глазами окрестности, я резко повернул голову влево.

И тут я увидел его. Но он все-таки заметил меня раньше. И в руке у него уже был пистолет.

Сделав стремительно движение, я бросился вниз, припадая на одно колено и одновременно выхватывая “кольт” из плечевой кобуры под пиджаком. Откуда-то сзади раздался предостерегающий вопль: “Осторожно, Скико!” Крик исходил со стороны дома. А вовсе не от того невысокого роста человека, на которого был устремлен мой взгляд. В то самое мгновение, когда мое колено коснулось земли, он выстрелил в меня и промахнулся. Пуля прошла очень близко, но мимо.

Я дважды нажал на спусковой крючок своего “кольта” и оба раза промахнулся. Мой же противник развернулся и скрылся из виду, заскочив в проулок между домом соседей Берсудианов и следующим особняком.

Я бросился на землю ничком и откатился в сторону, в то время как прогремел следующий выстрел. Мне наконец-таки удалось засечь того, второго, что стрелял в меня. И хотя как следует разглядеть его было невозможно, но уже увиденного было вполне достаточно, чтобы понять, что этот сукин сын очень старался прикончить меня.

Я поспешно выстрелил в его сторону, не прицеливаясь, скорее для того, чтобы лишить его равновесия, чем в рассчете на то, что вот так удастся его уложить. Но зато два последующих выстрела оказались прицельными. И достигли своей цели. Оба.

Он успел выстрелить, возможно даже несколько раз, прежде, чем я подстрелил его. Не могу сказать точно; когда в тебя стреляют, как-то не приходит в голову подсчитывать выстрелы. Он покачнулся, но устоял. Рука, сжимавшая пистолет, дрогнула, но в следующий момент он снова наставил дуло на меня, целясь в голову.

Возможно, мне лишь казалось, что движения его были замедленными, на самом же деле все, наверное, происходило гораздо быстрее. Я все ещё стоял на коленях, одной рукой упираясь в землю, вытянув правую руку перед собой, и в очередной раз нажав на спусковой крючок, прождал, казалось, целую вечность, прежде, чем курок предательски щелкнул, попадая на пустое отверстие разряженной обоймы.

Я увидел, как из дула наведенного на меня пистолета вырывается пламя, сопровождаемое облачком порохового дыма, и в тот же момент почувствовал, как что-то меня ударило в висок. Удар оказался поистине сокрушительной силы; толчок, способный напрочь снести голову с плеч, как если бы мой череп вдруг взорвался изнутри. Я все ещё был в сознании, и в глаза мне бил ослепительный солнечный свет, заливавший зеленую лужайку и отбрасывавший яркие блики на одинокое дерево гибискуса в цвету, росшее у стены дома. Красный гибискус, качающийся на фоне розовой штукатурки.