Дочь врага для Темного (СИ) - Орлова Юлианна

Кто-то из них и есть крыса. По плану пора связываться с Николиным.

А я все тянул.

**********

Машину Леши пришлось оставить в гараже. И уже на финишной прямой, когда во двор заехала старая иномарка в крайне пошарпанном виде, я все же спросил у Бродяги:

— Федя, ты не думал сводить ее к спецам? — кивая в сторону девушки. Она одиноко сидела в саду и перебирала розы. Взгляд потерянный. Пустой.

— Не думал, она со мной хотя бы разговаривать начала, с чужими так вообще впадает в ступор. Не хочу ее больше травмировать. Чувствую, что так надо.

— Ну раз надо, то надо, дело твое, но это затянулось, — натянул футболку на вспотевшее от жары тело.

Да, я все понимал, конечно, такое пережить не каждый мужик бы смог. Даже с более устойчивой психикой. А тут девчонка совсем.

— Ладно, бывай, — уселся в машину и двинулся в сторону дома. Дорога заняла в общей сложности час, но от жары и духоты, нахрапом сбивающей с ног, становилось дурно.

Все мысли плавно утекали в знакомое русло, но я запрещал себе думать о ней больше положенного. Терпел в этом полное фиаско. Особенно, когда по утрам член колом стоял, а в мыслях давно она голышом и в разных позах.

Нет, ты уже наступал на подобные грабли, хотел завести семью. Детей. Чем все закончилось? Напоминать явно не следует. Нет уже той любви, что была у родителей, нет тех ценностей, и нечего искать ее.

Я просто хочу ее. И очевидно, буду держать при себя ровно столько, сколько буду ее хотеть. Часто, много, в разных плоскостях. А то что забочусь, ну о своей тачке я тоже забочусь, тюнингую, техосмотр устраиваю. Все это амортизация, не больше.

Амортизация, Рашидов. И просто девочка, с которой приятно трахаться. Не больше.

Тогда какого черта, я первым делом как ополоумевший подросток в пубертате помчался к ней, на ходу открещиваясь от Леши, у которого явно ко мне было множество вопросов.

Почему как увидел, так и замер? Коснулся, поцеловал, и чуть не умер от тянущей боли в яйцах. Почему вдыхать ее аромат стало таким обыденным явлением, успокаивающим гнев? Ведь злился сейчас на весь мир, а стоило попасть в замкнутое пространство с ней вдвоем, так и отпускало. Чертово успокоение наступило исключительно с ней, особенно в ней.

Это просто секс. Ты спускаешь пар, все ясно.

— Почему нельзя просто жить, не причиняя никому боли, Арслан?

Я смотрел в печальные глаза и понимал одно, она мне напоминала мать в своем искреннем желании сделать мир лучше. Только нихрена подобного один человек не сделает. Даже сотня — нет, если тысяча напротив творит изуверства.

Надя вообще была чем-то схожа с матерью. Шлейфом уюта. От нее пахло домом, даже когда мы в сраном бараке жили и жрали супы из консервов. Лучшие супы в моей жизни. Которые она готовила. Кормила тебя, тварь.

Она не сбежала, Рашидов.

Конечно, не сбежала, лес вокруг. Страх первая эмоция. Инстинкты работают лучше всякого отчаянного желания.

Она могла уйти, могла позволить тебе умереть.

Могла, но ей не выгодно было оставаться в доме со жмуром.

Она не позволила тебе стать им. Она сильная, несмотря на слабость. Она не та, что ты встречал раньше.

И я, сука, не мог найти аргумент против.

Губы девушки приоткрылись и задрожали. Манили. Долбанное притяжение становилось только сильнее, одержимее. Просто секс хорош, Рашидов. Но она такая же, как и все, внутри они все такие. Так что наслаждайся моментом, пока она смотрит вот так вот, широко распахнутыми глазами, полными тепла. Девчонка может еще и не поняла, но она уже реагировала на меня. Я первый мужчина. Так всегда будет, что бы ни случилось дальше. Реакция ее тела на мое очевидна, она вплела чувства в похоть.

Влюбленные глаза маленькой девочки.

«Девочек в жены надо брать молодыми, пока они умеют любить искренне, не за что-то, а просто так, иногда и вопреки, Арслан. Найдешь такую — хватай и беги, рви глотки, но забери, если она вдруг попалась не тому. Ищи свою тихую гавань, не разменивайся на меньшее».

Слова отца набатом стучали в голове.

Я уже разменялся. Назад дороги нет, нечего и пытаться.

Или есть?

26

НАДЯ

Жизнь продолжалась, периоды высокой эмоциональной активности сменялись застоем, тягучим и муторным. Леша очень скоро уехал, на прощание пожелав мне удачи. Позже я наверняка пойму, что такие пожелания лишними не бывают, если ты рядом с Рашидовым.

Мне так и не дали позвонить Никите. Темный долго рассматривал мое перепуганное лицо после того, как я в очередной раз попросила связаться с родственником.

— Я хочу, чтобы ты слышала меня, Надя. Есть вещи, слишком сложные для твоего восприятия, плюс они небезопасны. Некоторые аспекты лучше не знать. Я не хочу посвящать тебя в них, но и не хочу, чтобы в твоей милой голове каждый раз зрел план побега или еще какой недальновидный путь решения проблем. Потому что несмотря ни на что, я буду думать прежде всего о безопасности. Сейчас она касается не только тебя или меня, но и еще одного человека. Маленького, который точно не заслужил боли больше, чем уже получил.

Я понимала его мысли и чувства. Закрыв глаза, прошептала как на духу:

— Мне просто страшно и хочется сказать брату, что я в порядке.

Рашидов прищурился, а потом провел большим пальцем по моей губе, сминая жесткой подушечкой. Взгляд опять ощутимо прошелся по лицу и задержался на глазах. Мы постоянно смотрели друг другу в глаза, никто первым взгляд не отводил. Сейчас складывалось ощущение, что общение в больше степени проходило без слов.

— Я позаботился о том, чтобы он понял: с тобой все хорошо. Бояться тебе нечего, я сотру в порошок любого, кто хотя бы попытается причинить тебе вред, цветочек.

— Он знает? — волна облегчения прошлась по телу.

Я бесконечно хотела лишь передать это, больше ничего. Раз уж мне не светит вернуться домой сейчас. Раз нет возможности уехать подальше.

Но все чаще ловила себя на мысли, что мне, несмотря на всю ситуацию в целом, начинало нравиться проводить время с Рашидовым и его племянницей. Мне нравились эти завтраки и ужины в теплой семейной атмосфере. Нравилось, что иногда удавалось самой приготовить что-то и порадовать Арслана и Аишу. Нравилось, как перед сном он заходил к девочке, а там непременно была я. Читала ей очередную сказку. Мы словно семейная пара. Нравилось мне все это.

И не хотелось, чтобы подобные чувства шагали в сердце, однако же никто не стучал, дверь в него с ноги выбили.

— На тот номер пришло сообщение, но он отреагировал эмоционально, оскорбил ни в чем не повинного человека. В духе нашей первой встречи, — засмеялся и положил ладонь мне на шею, слегка сжимая.

Контроль не терял никогда. Душа ушла в пятки. Нет, если…Если…

— Что сделали с ним? — жестко выдала, отходя от мужчины. Руки мгновенно вспотели.

Рашидов ухмыльнулся сильнее и сделал шаг ко мне, потом еще и еще, пока горячие ладони не опустились на талию, сдавливая и притягивая к себе. Пока губы не коснулись уха и не прошептали, опаляя раковину горячим влажным воздухом:

— Почему ты все время ожидаешь худшего, цветочек? Я не собирался его трогать, соответственно, человек лишь передал информацию и ничего больше. Никто никого не отправил в больницу, не надо так нервничать на пустом месте.

Он в порядке. Закрыв глаза, шумно выдохнула.

В один момент я была спокойна как удав, а в другой хотела бросаться на амбразуру. С этим однозначно надо что-то делать. По спине спустилась струйка пота. Я откинула прядь непослушных волос и, глядя в обтянутую белой тканью грудь, выдала:

— Не называй меня так, — дернулась, вырываясь из горячих оков.

— Почему нет?

— Это унизительно, — хотелось звучать жестко, но получилось…как получилось.

— Что унизительного в том, что я сравниваю свою женщину с цветком? — забавно изогнул бровь и прошелся языком по белоснежному ряду ровных зубов. Оскал хищника перед броском.