Мне её нельзя - Кира Лафф

Даниил

Хлопаю дверью и выхожу в коридор. В груди всё клокочет от ярости. Я даже не помню, как вчера до дома добрался!

Ночью, видимо, автопилот сработал, ноги сами меня в спальню принесли… Или не сами?

Напрягаю память. Перед глазами вспыхивает образ рассыпанных по подушке русых волос… Блядь! Я что, и правда их перебирал, или мне это приснилось? Надеюсь, хоть не говорил ей ничего?

Закатываю глаза, прижимаясь спиной к стене. Проснулся от дикого стояка. Вчера на тусе не хотелось ни с кем трахаться. Сидел как придурок в одиночестве и напивался до потери сознания, чтобы не думать о НЕЙ. Каково же было моё состояние, когда утром член упёрся в бедро сестричке! СУКА! От бессилия прогнать из головы её образ меня знатно кроет!

Раньше я никогда не думал столько ни об одной девчонке! Забывал их имена на следующее же утро! Но… как теперь забыть её? Ту, которая живёт со мной под одной крышей! Ходит в своих коротеньких шортах и манит меня как запретный плод! Да у меня все мысли только о том, какой я грёбаный извращенец! У нас с ней один отец! Мне нельзя ТАК о ней думать! Лучше уж ненавидеть, чем хотеть собственную сестру!

Скопившееся напряжение выплёскивается наружу, и я бью в стену кулаком.

- Эй, поосторожнее! – дальше по коридору идёт отец. – Мне после твоих психов ремонт делать?

Прищуривается, смотрит недовольно. А мне хочется ему этим кулаком в челюсть зарядить! Это всё он виноват! За то, что мы с Полиной так редко общались. За то, что все эти годы ему было совершенно на меня наплевать! Если бы он хоть иногда приглашал меня к себе домой, может, у меня к сестре возникли бы братские чувства? Да, вообще, какие угодно чувства сошли бы вместо тех, что есть сейчас!

- Вы что там с Полей не поделили? – хмуро спрашивает. – Слышал, как вы друг на друга кричали.

- Комнату, - цежу сквозь зубы. – Ты сказал, что я могу выбрать любую.

- Какая мелочь! – нетерпеливо отвечает, а потом утыкается обратно в телефон. – Не будь эгоистом, уступи сестре! Тебе спален мало? Выбери другую! Господи боже! Тебе что, десять лет?

Ну да, конечно, не десять. Хотя, ему-то откуда знать, каким я был в десять лет? Он же вообще мною не интересовался! «Выбери другую спальню!» Легко говорить! Не он, ведь, три месяца рисовал картину на конкурс стрит-арта? А эта мелкая сучка её закрасила! В её комнате на закате самое лучшее освещение! Я не просто так выбрал именно её!

Смотрю на отца исподлобья. Все месяцы, что я вынужденно живу тут, он даже не пытается сделать так, чтобы я почувствовал себя не в гостях, а дома!

- Завтрак, мальчики! – позади, со стороны лестницы, раздаётся звонкий голос мачехи.

Оборачиваюсь и тут же охреневаю. Вика с утра пораньше в одном бикини. Тонкие полоски вместо трусов ни хрена не скрывают. Тоже самое с буферами. Маленькие треугольнички на большой груди смотрятся смешно. Бля… да она же почти голая!

- Доброе утро, детка, - отец сухо целует жену в щёку, а потом снова утыкается в телефон.

- Как спалось? – Вика подходит ко мне и вручает какой-то коктейль с зонтиком.

- Это что за хрень? – кошусь на него с сомнением.

- Фруктовый смузи! – она широко улыбается.

Теперь, когда мачеха смыла с себя косметику, я замечаю, что у неё лицо совсем не двадцатилетней. Впрочем, если поставить её раком, то на лицо смотреть не придётся.

Пытаюсь представить себе эту картину, и остатки стояка совсем спадают. Блядство! Да что со мной такое?!

- Попробуй, - тем временем Вика снимает с края высокого стеклянного бокала кусочек ананаса и подносит его к моему рту. Облизывает накаченные губы и по-кошачьи прищуривает глаза. – Очень вкусно!

Поднимаю брови. Да она совсем без башни? Отец же рядом стоит! Какого хрена?

Выразительно смотрю сперва не неё, потом на отца, который продолжает копаться в телефоне.

Откусываю кусочек приторного фрукта.

- Ну как? – Вика подходит ещё ближе. Теперь я могу даже соски её через ткань рассмотреть.

- Сладко, - отвечаю кисло.

- Ага, - она подмигивает мне, а потом резко разворачивается спиной.

Готов поклясться, делает это, чтобы продемонстрировать мне свою задницу! Она у неё подтянутая и загорелая, но… тут же на контрасте вспоминается нежная бледная кожа Полины… молочная, бархатная… на ней от моих прикосновений оставались красные следы…

Пиздец! Зажмуриваюсь и мотаю головой, пытаясь прогнать назойливые воспоминания.

Отец спускается вниз, а мачеха заходит в комнату к Полине.

Слышу, как говорит ей: «доброе утро», а потом…

- Пончик, к тебе гость пришёл!

- Кто ещё? – недовольно ворчит сестрица. Мать её пончиком называет? Хм… а это даже забавно, если вспомнить, какой бочкой она была в детстве!

- Илюша, конечно же! – мачеха полна энтузиазма.

- Кто?!

- Илья, твой парень!