Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин

Лестница привела почему-то не на Большую Казачью, а на травянистый бугор с редкими кустами желтой акации. Посреди бугра подымалось церковное строение – вроде круглой часовни с узкими окнами и очень большим крестом над серебристым чешуйчатым куполом. На кресте горел золотой блик.

Ига порядком измучился. Уже почти не верилось, что найдет Степку. Самое время было обратиться к высшим силам. Ига неловко оглянулся. Пусто было вокруг, только солнце сбоку, да луна в высокой синеве. Лениво цвиркали кузнечики. Ига неумело перекрестился на крест-великан. Потом подумал «Наверно, лучше зайти внутрь и там попросить – пусть Степка отыщется! Пусть с ней не случится плохого!». Пошел по щекочущей траве вокруг часовни. Но нигде не было дверей, только окна. Зато Ига увидел в траве тропинку. Надо было куда-то идти, вот он и пошел по тропинке – так, чтобы солнце светило в спину. А что было делать? Не к лестнице же возвращаться…

Тропинка пошла под уклон, привела к полуразрушенной кирпичной стене. В стене была арка – вход в какой-то полутемный коридор. Ига вошел. Сразу стало зябко. «Что я здесь делаю, куда иду?.. Ах, да! Надо кого-нибудь встретить, спросить: где кинотеатр «Красная пирамида»? А кого здесь встретишь?..»

Пахло сырыми кирпичами, под ногами горбатились неровные плиты. Откуда-то сверху сочился жидкий свет. Не вернуться ли? Но туннель сделал плавный поворот, впереди замелькали огни. Что там?

Ига вышел на широкую улицу.

Сперва показалось – ночная улица. Но нет, не ночная, а под странной крышей. Между пятиэтажными домами были перекинуты балки, на них был, видимо, сделан настил. Наверно, сверху его засыпали землей: в щели среди досок спускались длинные косматые корни. Балки тоже были косматые, сразу видно – очень старые. Все это было удивительно и… не страшно. Даже уютно как-то. Сквозь пробоины в этой высоченной крыше пробивались веселые лучи. А на перекрестках так же весело горели на витых столбах граненые фонари – кое-где разноцветные. Светились высокие окна с частыми переплетами. Дома были красивые – с галереями вдоль тротуаров, арками и узорчатыми балконами, которые поддерживали диковинные звери и бородатые дядьки-атланты…

Тревога у Иги слегка улеглась. Да, он помнил, что надо спешить, но чуял и другое: в этом его появлении на подземной улице есть неслучайный смысл. Что-то знакомое ощущалось в ней. Вроде и дом а тут, каких до этой поры не видел, и неведомая раньше подземная скрытность, и касание странной тайны… и в то же время такое чувство, будто бывал здесь раньше. Бывал, а потом все забыл и теперь смутно вспоминаешь заново… И хочется свернуть в полузнакомые переулки, снова понять загадки причудливых домов и площадей, впитать в себя воздух этого полусна-полусказки. А в уголке сознания шевелится память о самом удачном фрагменте конструкции – из плавно изогнутых пластмассовых трубок зеленой и лиловой раскраски с золотыми шариками из фольги…

Эх, если бы не Степка, как славно было бы бродить здесь, все угадывая и узнавая…

Но и сейчас Ига невольно замедлял шаги. Ему бы спросить прохожих (а их было немало – и взрослых, и ребят): где «Красная пирамида»? А он глазел на чугунное литье балконных решеток, на чудовищные хвосты корней под крышей, на широкие витрины со старинными глобусами и моделями кораблей…

В одной витрине сидело перед большущими песочными часами бородатое существо ростом с полено. В очках и соломенной шляпе. Скорее всего, болотный или подземный кним. Он внимательно глянул на Игу из-за очков, перевернул часы и отчетливо произнес (зеркальное стекло не мешало звуку):

– Судя по всему, ты поспешил, друг мой.

– Куда поспешил? Почему? – Ига пробормотал это с догадкой, что кним в чем-то прав. Но в чем? – Я наоборот, опаздываю… за Степкой…

– Речь идет не о Степке. О другом. Нельзя творить такое , пока не нащупал свою нить. И не совместил ее с с Меридианом .

– С чем… не совместил?

– Вот видишь. Ты даже не понимаешь простых вещей. Ступай и подумай на досуге… – Кним опять перевернул часы и перестал смотреть на Игу. И стало ясно, что спрашивать его о Степке бесполезно.

Ига отошел от витрины с таким чувством, будто ему напомнили давнюю, но не совсем прощенную вину.

«А в чем я виноват? Да только в том, что хожу разиня рот, за Степкой не спешу!»

Ига снова бросился бегом. Кого бы спросить? Но прохожие разом куда-то исчезли. Ига с разгону выскочил на площадь. Здесь крыша была очень высокой, под ней звездно мерцали фонарики. Посреди площади стояла белая церковь. По углам ее сверкали маковками и крестами фигурные башенки а главная башня упиралась в крышу и терялась в ней.

Ига вдруг понял: это и есть купол ! А башня проходит сквозь него и там, наверху, выглядит, как часовня посреди холма! Он словно увидел вновь большой блестящий крест в синеве. И заторопился, мысленно повторил свою просьбу: «Пусть Степка отыщется! Пусть с ней не случится плохого!»

Рядом с Игой остановились двое. В незнакомой форме, но сразу видно, что постовые (милиция здесь или полиция?) С полосатыми жезлами, с черными радиотелефонами на груди. Один склонился над Игой:

– Вы что-то ищете, молодой человек?

– Я… да, ищу! Кинотеатр «Красная пирамида»! Туда пошли пятиклассники и с ними девочка в желтом платье! С зеленой лентой… Вы не видели?

– Разумеется, видели! Дети вошли в кинотеатр и девочка была с ними. «Красная пирамида» вон там. Поспешите, скоро начало сеанса… А может быть, вас проводить?

– Спасибо, я сам! – Ига увидел на краю площади высокий фасад с горящими алыми буквами названия.

– Тогда торопитесь! – в один голос посоветовали постовые. По площади шуршали автомобили, но постовые махнули жезлами и машины стали. А перед Игой протянулась цепочка зеленых светофорных огоньков.

– Спасибо! – Он помчался под огоньками. И через несколько секунд оказался у широкого освещенного входа.

Слева от дверей подымался трехметровый рекламный щит. На нем был мужчина в серой форме с витыми погонами и в рогатой каске. Он положил руки на перекладину большого меча. Головка рукояти была у его лица, он уперся в нее подбородком.

Несмотря на форму и оружие, лицо мужчины не было жестоким. Скорее – задумчивым. Правда, в задумчивости не ощущалось жалости. Пожалуй, была скука. С этой скукой он и смотрел с высоты прямо на Игу. Ига отвел глаза. Внизу афиши чернело название фильма: «Последний выбор». Ига потянул на себя большущую медную ручку двери. В кассовом зале никого не оказалось. Двери в вестибюль стояли распахнутыми. «Ох, а кто меня пустит без билета?» – запоздало испугался Ига. Но контролера у дверей не было. Ига боязливо шагнул.

В просторном вестибюле тоже никого не было. Только доносилась из-за стены глуховатая музыка динамиков. Ну, понятно, сеанс уже начался!

Прямо перед Игой на стене белели изогнутые стрелы указателей. Налево – «Синий зал», направо – «Зеленый зал». А в каком зале ребята и Степка? По звуку не различишь, в котором идет кино (а может, сразу в двух!)

Ига шагнул к дверям зеленого (как Степкина лента! – надо же как-то выбирать). Потянул дверь. Из-за нее ударил в глаза яркий свет экрана.

«А где я ее тут найду?» – мелькнуло у Иги. Однако ноги сами шагнули через порог…

Фанерный Выбор

1

Чего угодно ожидал Ига, но только не такого…

Некого здесь было искать. Зал был совершенно пуст. Яркое мерцание панорамного экрана освещало ряды, и над спинками стульев не было ни одной головы. Да и динамики гудели так, как бывает это лишь в безлюдных помещениях.

А фильм шел!

Это был черно-белый фильм с тяжелой сумрачной музыкой. И на экране все было сумрачно. Под пасмурными облаками уходило к горизонту поле с редкими корявыми деревьями без листьев. Она вздрагивало и качалось, будто перед глазами устало бегущего человека. Сквозь музыку Ига слышал, как хрустят под ногами сухие стебли.

Ига попятился. Но на экране все вздрогнуло, и ошарашенный Ига увидел Степку. Ее лицо! Громадное, во весь кадр! Оно придвинулось вплотную. С измученными глазами, с полосками слез на грязных щеках, с капелькой крови на нижней губе…

– Степка… – выдохнул Ига.

– Степка!! – заорал он, потому что лицо исчезло.

Но Степка не пропала совсем. Просто она стала очень маленькой и теперь бежала по полю. Ее видно было за спины. Порой она совсем скрывалась за прямыми высокими стеблями, потом показывалась опять и убегала, убегала к горизонту.

Ее вообще-то желтое платьице было серым в этом бесцветном кино…

Или не в кино?

Музыка заглохла, слышен был только хруст.

Ига всхлипнул и, совсем потеряв голову, бросился к экрану.

Проход между рядами был длинный, Ига бежал долго. Наконец ударился грудью о похожее на сцену возвышение. Подпрыгнул, оказался на помосте. Бьющие через пустоту зала лучи проектора упруго толкнули Игу в спину. И, конечно же, должна была возникнуть на экране его тень. Но не было тени! А полотно экрана дышало глубиной, которая пахла сухой травой и гарью. И… это было не полотно, а пространство.