Колхозное строительство 72 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

– Сто тысяч… А у вас?

– Они разной степени подготовленности и надёжности. Я бы не рассчитывал на цифру более десяти тысяч, – Брандт снял очки и грустными глазами оглядел русских «союзников».

– Говори, Пётр Миронович. Что думаешь? – опять взялся за утиный нос Косыгин.

– Давайте от обратного. Понятно ведь, что на американских авиабазах размещены не только военнослужащие и их семьи, но и многочисленный гражданский персонал. Это, насколько я понимаю, такой небольшой городок: помимо военных объектов, там есть американские школы, торговые центры, почтовое отделение, полицейский участок. И эти базы также являются крупнейшим, если не единственным, работодателем для местного населения в близлежащих районах. Уберёте – и местная экономика понесёт большие потери. То есть, население нас точно не поддержит. По крайней мере, в районе баз, – Брандт попытался что-то вставить, но Пётр поднял руку. – Не все беды. Сократится покупательная способность покинутых американцами, французами и англичанами городов и более мелких населённых пунктов – у военных, конечно, на базах имеются свои магазины и рестораны, но к ним приезжает немало гостей, которые питаются и совершают покупки в окрестностях. Что ещё? Ага – вот, например, коммунальное хозяйство. Уверен, что немалый доход в городскую казну немецких городов приносит сегодня и плата французских, английских и американских солдат за воду, свет – что там ещё? Вывоз мусора, ага. Четыреста тысяч – это большая цифра, да плюс члены семей. Это серьёзный процент населения, которое враз осиротеет.

– Вы словно отговариваете меня, – сморщился министр, – Да всё это так, но немец…

– Оставьте лозунги. Есть план по минимизации потерь?

– Детального нет – но в казне есть деньги, и строительство чего-нибудь в этих городах можно профинансировать. Кроме того, окажется свободным очень много жилья, всяких складов, мастерских, ангаров.

– И промышленники ваши не возропщут, когда международные банки им кредиты давать перестанут?

– Это мы ещё посмотрим, кто чего перестанет… На то они и международные, и сидят там не дураки. Наш экономический рост они при всех обидах игнорировать не смогут. Вложений надежнее сейчас просто нет! – распалился Брандт. – А если ещё и вы разместите у нас какие-нибудь объёмные заказы, то…

– Может, и разместим. Если вы навсегда забудете такое гадкое слово, как КОКОМ. И всё же – тут даже не нам, а вам нужно сперва крепко считать, а не махать сразу риттершвертом… – внутренне усмехнувшись, учительным тоном продолжал Тишков.

– Пётр Миронович, вы словно подготовились к этой встрече. Откуда это знание? – удивлённо посмотрел на него Косыгин.

Нда. Довыёживался. Знание-то легко объясняется – никаких роялей и интернетов. Был Штелле в 2013 в Чехии, в Карловых Варах. В группе туристов попался мужичок, который всё приставал к гиду с вопросами про американцев и их базы – как, мол, к ним местные относятся. Гид, довольно молодая девушка, видимо не впервой выслушивала подобные вопросы от русских туристов, оккупировавших Карловы Вары, а раньше немецкий Карлсбад. Подготовилась, и вот именно этот экономический ответ выдала. Ничего личного, «товарисч», ничего – просто бизнес. Только не расскажешь же «заговорщикам» про турпоездку в несуществующую страну!

– С де Голлем обсуждали. Я его спросил – не жалко мол, городки с налаженной инфраструктурой бросать? И где размещать во Франции этих людей? Вот он и рассказал, – пусть съездят, спросят у женераля.

– Хорошо, господин Брандт. Раз вы приехали, то у вас должно быть и предложение – не жаловаться же врагам врагов прилетели? – Алексей Николаевич достал шариковую ручку и листок к себе придвинул.

– Войска ГДР возьмут базы американцев в кольцо и разоружат. А я потом продам их, ну, американцев, за золотой запас Германии, что хранится на территории США. Понятно, что они должны быть в форме ГДР. С Варшавским договором сейчас Штаты воевать не станут.

– Ни хр… Ничего себе заявочка! Вы хотите нас с США лбами столкнуть, а сами в сторонке отсидеться?! Нам это зачем? – уронил ручку.

– Как? Вы же отодвинете базы США от своих границ?!

– Не знаю… расположат в Голландии. Ах да, голландцы потребовали тоже убрать.

– Вот! Если выйдут и Голландия, и ФРГ, то в Европе практически ничего не останется. Норвегия да Турция с Италией. Ну, Дания ещё, но они к себе ни базы, ни ракеты не пустят, а то ведь вы живо новый выход из Балтики прокопаете – да и мы, как ближайшие соседи, не одобрим. Вам ведь на руку, – победно оглядел, блестя очками – вот какой убийственный довод.

– Не все ведь разоружатся – придётся и пострелять. Там, в Вашингтоне, сейчас какой-то истерик в Белом доме. Может, ему и не дадут шарахнуть по вам и по нам ядерными ракетами – но хорошим такое противостояние точно кончиться не может, – Косыгин отодвинул бумагу. – Других предложений нет? Подсыпать, например, им в еду снотворное со слабительным одновременно. Шучу.

– А пятьдесят тысяч французов? – сник Вилли.

– Де Голль, конечно, насолить американцам готов любым способом – но на такое не пойдёт. Да его и военные не поддержат. Нет… нужен ход конём. Нету у вас, Пётр Миронович?

– Сам бы слабительное предложил. Во все продукты, и в воду.

– Ну и как это на общую обстановку повлияет? Да и всплывёт же потом. Шуму будет! Нет, так нельзя.

– Криптоновый лазер! – подскочил Пётр.

– Что?

– Что?!

– Нужно объявить: если не сдадутся, то будет применён криптоновый лазер. Вспомните шумиху в газетах после Даманского, – Пётр сел и поправил галстук. Герру не обязательно знать, что это блеф.

– У вас на самом деле есть это оружие? – побледнел будущий канцлер.

– Сожгли же китайцев на Даманском и у озера Жаланашколь, – подыграл Алексей Николаевич.

– Это аргумент. Если ещё и рядом с базой продемонстрировать…

– Сожжём ведь немецкую землю до самого ядра планеты, – усмехнулся Косыгин.

– Правда?!!! – выпучил глаза Вилли.

– Нет, тонким лучом пройдём.

– Тогда ладно.

– Ну что ж, дорогой будущий Канцлер… а теперь давайте торговаться.

Глава 14

Интермеццо одиннадцатое

Пассажиры в самолёте так дружно хлопали, что пилот ещё дважды сажал авиалайнер на бис.

– Ты боишься летать самолётом?

– Я в принципе боюсь летать, но самолётом – ещё терпимо.

Керту чувствовала себя паршиво. Во-первых, у неё начались эти самые дни – а во-вторых, этот отеческий тон русского посла в США… Анатолий Фёдорович Добрынин – нестарый ещё, импозантный высокий мужчина, лишь чуть ниже самой Керту, в красивых больших золотых очках, завёл её в свой кабинет и, усадив в кресло рядом с журнальным столиком, стал прохаживаться от двери до портрета Ленина на противоположной стене и обратно. Ходил и молчал. Долго ходил. Потом выглянул за дверь и попросил невидимого девушкой секретаря принести чаю. Снова походил, дождался, пока толстенькая женщина в голубом костюме занесёт чай на подносе, и только потом уселся напротив.

– Пей чай и рассказывай, чего это вы не поделили с императором. И переведи мне, пожалуйста, то, что ты наговорила ему на вашем языке.

– Я попросила его отправить мою семью в Москву.

– Испинав и закатив оплеуху? Боюсь, эти действия не сильно сочетаются со словом «попросила». Как бы выглядело – «умоляла»?

– А чего они на меня набросились! – Керту начала закипать.

– Тихо, тихо, меня бить не надо. Я пока на твоей стороне, – руки вперёд выставил, как бы защищаясь, и улыбается эдак, как взрослый неразумному раскапризничавшемуся ребёнку. – Что за приёмы ты там демонстрировала? Мне Зоя Фёдоровна сказала, что ты одна двоих охранников уложила, а потом пули голыми руками ловила.

– Нам с сестрой отец выписал тренера из Японии. Кандзи «кё» Хидэтака Яхара. Это учитель по-японски – только не простой, а очень заслуженный. Он нас учил десять лет айкидо и карате.