Омерта десантника - Сергей Алтынов

Глава 5

– Отходим к «посадочной площадке», – отдал распоряжение Сафронов.

– А остальные укрепрайоны? – спросил капитан-корректировщик.

– Три наших батальона возьмут их в кольцо, – ответил подполковник. – Бомбить нельзя. В отличие от… – Сафронов кивнул в сторону зарева, видневшегося из-за перелеска. – Там много мирных жителей.

– Так называемых, – внес поправку прапорщик Кирсанов.

– Так называемых, – строго взглянул на него Сафронов. – Бомбардировки запрещены категорически. Полковник Брянцев сперва возьмет НП[25] в кольцо, поставит броню-брехпункт со звуковещательной станцией, зачитает ультиматум. Спустя сорок минут пойдут штурмовые группы.

Между тем в воздухе показались боевые вертолеты. Они прошли над разведгруппой и зависли над разбомбленным селом-укрепрайоном. Пару раз дали трассирующие очереди.

– Молодцы, «крокодилы», – только и произнес, глядя в их сторону, Сафронов.

Судя по всему, какое-либо движение, демаскирующее разведгруппу, в ближайшее время исключалось. «Крокодилы» могли с воздуха дать такими вот трассирующими и по своим.

– Свяжись с первым, – отдал подполковник распоряжение радисту. – Пусть дадут команду каким-нибудь «вертушкам» забрать нас. Остальным сидеть тихо, не курить, не демаскировываться.

Овражек, в котором в данный момент укрылась разведгруппа ВДВ, надежно скрывал бойцов густой листвой растущих по краям деревьев. Тем не менее повышенные меры предосторожности были не лишними. Радист уже сообщал «первому» координаты разведгруппы.

– Меня вот что беспокоит, – Сафронов развернул карту. – Вот здесь, – подполковник указал в квадрат на карте, – горная застава. На ней всего один офицер и два прапорщика. Ну и взвод срочников. Если не перекрыть вот эту горную тропу, – Сафронов провел по карте ногтем, – боевики Ширвани, ломанувшиеся из этого села, неминуемо выйдут на нашу горную заставу.

– А почему заставу заранее не укрепили? – спросил корректировщик.

– Эх, капитан, – только и ответил авиатору Сафронов. – Почему Басаев из Буденновска ушел, а Радуев из-под Первомайского?! Вопросов таких не задавай больше…

Объяснять этому не слишком знакомому парню из ВВС, что командующий САГ генерал Парфенов замышлял одну операцию, а они с полковником Брянцевым осуществили нечто другое, Сафронов не хотел.

– А кто командир заставы? – спросил Кирсанов.

– Коля Водорезов, – ответил Сафронов. – Хороший парень, я его знаю, оборону в случае чего организовать сможет. Прапорщик Узлов молодой совсем, боевой опыт почти нулевой…

– А второй прапорщик? – продолжил спрашивать Кирсанов.

– Не второй, а вторая, – ответил подполковник, непривычно при этом дернув правой частью лица. – Фельдшер… Надя Плужникова.

Надя Плужникова. Она же Надежда Иннокентьевна. Вечерний концерт гастролирующего ансамбля, три гитары, клавишные и лихой барабанщик, выдающий просто-таки виртуозную дробь. Сыграв для начала что-то «стильное-несложное-ультрамолодежное», ансамбль переключился на любимую большинством эстрадную «классику». Сперва сыграли «Не повторяется такое никогда» из семидесятых, потом про то, что «некрасиво отбивать девчонок у друзей своих». Пары довольно вяло двигались по гарнизонному танцполу. Тогда ударник подбросил вверх обе палочки, точно жонглер, поймал их и выдал ритмичную зажигательную дробь. А потом зазвенели аккорды самого первого рок-н-ролла «рок эраунд зе клок» – рок вокруг часов. Вокалист, он же ритм-гитарист, весьма похоже подражал голосу Билла Хейли. В промежутке между куплетами вокалист, гитаристы и клавишник взяли паузу, а ударник выдал соло на ведущем барабане и двух тарелочках, с редкими переходами на другие ударные точки.

– Дамы приглашают мужчин! – выкрикнул вокалист, взяв аккорд на своей гитаре.

«Рок вокруг часов» продолжился.

– Товарищ подполковник, разрешите? – услышал Сафронов женский голос.

Повернувшись, он увидел женщину в военной форме, летнем камуфляже. Без головного убора, со скромной аккуратной прической.

– Надя? – только и проговорил Сафронов.

Надя совсем не изменилась. Если тогда совсем молоденькая девушка казалась старше своих лет, то сейчас, наверное, даже помладше. Серьезная, строгая дама, точно такая же, как тогда. Со статной фигурой и некрасивым лицом.

– Давайте потанцуем? – произнесла она между тем совсем нестрогим голосом.

– Давайте, – кивнул Сафронов.

Надя танцевала на редкость умело и ритмично, чего Сафронов никак от нее не ожидал. Пришлось соответствовать и самому. Ансамбль играл не останавливаясь, развивая просто-таки космическую рок-н-ролльную скорость. Многие пары уже перестали двигаться, но «рок вокруг часов» продолжался. Наконец ритм-гитарист взял завершающий аккорд, а ударник выдал финальную дробь. Надя поклонилась и очень изящно, точно профессиональная балерина, сделала книксен. Только тут Сафронов понял, что последнюю минуту на площадке перед оркестром танцевали только они. Остальные, обступив их кругом, с интересом наблюдали. И теперь дружно аплодировали, и уже не столько музыкантам, сколько танцовщикам.

– Здоровы вы танцуете, – сказал Сафронов, когда после концерта провожал женщину к палаткам медвзвода.

– Вы тоже, – ответила она. – Не мне же одной аплодировали?!

– А я, представьте себе, кроме рок-н-ролла, ничего танцевать не умею, – сознался Сафронов.

– Я тоже, – улыбнулась Надя. – Просто я спортом занималась. Волейболом, легкой атлетикой. Двигаться научилась.

Фонарь, висящий рядом с палатками медвзвода, освещал сейчас ее лицо. И оно показалось Сафронову совсем не грубым. Не красивым, но симпатичным, приятным. Наверное, оттого, что в слабом освещении не было видно оспинок. Впрочем, подумаешь, какие-то оспинки-рябинки. У многих они есть, и ничего.

– Как вы… Как ты оказалась здесь? – спросил Сафронов.

– Так же, как и тогда в ДРА. Сугубо добровольно, – ответила Надежда.

– Снова в вирусологической службе?

– Нет, на сей раз я фронтовой фельдшер, начальник полевого медпункта, – проговорила Надя. – Пришлось переучиваться, но ничего, справляюсь. Я слышала про Ирочку Строганову… – начала было она, но Сафронов не слишком вежливо прервал ее.

– Ирочка была моей женой, – сообщил он. – Почти целый год.

Потом Надя спросила что-то насчет медобеспечения в сафроновском подразделении. Подполковник ответил. Разговор пошел о каких-то незначительных, но интересных им обоим вещах. К личному больше не возвращались. Сафронов отметил, что обручального кольца у Нади не было. Хотя, конечно же, возможно, оно просто мешало армейскому фельдшеру исполнять обязанности.

Утром следующего дня прапорщик Плужникова отбыла на горную заставу по случаю тяжелого ранения фельдшера, находящегося там вместе с бойцами-десантниками. Фельдшеры, работники среднего медицинского звена, были наперечет. Не очень-то шли в прапорщики выпускники и выпускницы медколледжей.

Сафронов был уверен, что Брянцев сумеет имеющимися под его командованием силами перекрыть тропу, ведущую к горной заставе. Тем не менее тревога не оставляла его. Тревога, переходящая в какую-то странную жалость к этой одинокой женщине. Неяркой и скромной. И доброй. Сафронову запомнились слова, сказанные в начале какого-то фильма из их с Надей юности: «это ведь, наверное, нелегко – быть добрым». Этим даром или приобретенным умением Надя Плужникова обладала.

– Что произошло? Почему ваши подчиненные отклонились от курса? – еле сдерживая себя от истерики, вопрошал генерал Парфенов у полковника Брянцева.

Вадим Романович только что получил сообщение, что бомбардировочная авиация успешно выполнила боевую задачу, но только не в том районе, где планировалось изначально.

– Сафронов – один из лучших командиров-разведчиков, ко всему прочему, в его разведгруппе имеется авиакорректировщик из ВВС. Подполковник сумел выяснить, что НП, в котором по первоначальным данным находился тренировочный лагерь, является ложной целью, – ответил Брянцев. – Для его зачистки потребуется всего одна рота десантников, плюс боевое отделение ФСБ. Сократ Иванович окажет содействие.

– Сговорились, выходит, – не сдержав себя, сболтнул-таки лишнее Вадим Романович.

– Подполковник Сафронов и его подчиненные сумели обнаружить истинную цель спецгруппировки. Не знаю, чем вы недовольны как командующий, – покачал головой Павел Яковлевич.

Генерал ничего не ответил. Надо было как-то выходить из создавшейся ситуации. Лучше всего будет, если этого Ширвани где-нибудь грохнут, но ни в коем случае не возьмут живым. Это, в конце концов, можно будет списать на самих боевиков, взбунтовавшихся против своего командира, пожелавшего перейти на сторону федералов… Однако его, Парфенова, деловые и личные отношения с Виталием Павловичем Шубиным сильно осложнятся. Этого генерал-майору очень не хотелось.