Афёра - Владимир Силкин

Паула послушно двинулась за ним, потом обернулась и через плечо виновато взглянула на Алексея, словно желая что-то сказать, может быть, извиниться за бестактность кавалера. Но Макаров не считал свой разговор с ним законченным, а лишь умышленно сделал паузу. Он не видел причин отпускать хама без сатисфакции и, повторив жест, сделанный парнем в самом начале, положил руку тому на плечо.

— Не торопись, Андрюша, погоди, — насмешливым тоном произнёс он имя, названное Паулой. — Я ещё не закончил говорить, — и, когда тот разъярённо повернулся к нему, добавил, бесцеремонно оторвав его руку от талии Паулы: — Давай спросим у женщины, может, она и не хочет пока идти с тобой, а предпочитает потанцевать ещё немного.

Уперев взгляд тёмных, почти чёрных от расширившихся зрачков глаз в переносицу Макарова, парень заиграл желваками. Паула решила опередить его.

— Ребята… — начала она, — Андрей…

Но разъярённый не на шутку человек остановил её повелительным жестом правой руки, и она, к удивлению Макарова, покорно выполнила этот безмолвный приказ молчать и не вмешиваться.

Парень придвинулся к Макарову вплотную.

— Ну, ты что? — спросил он свистящим шёпотом, дыша запахом спиртного прямо в лицо сохранявшего спокойствие Алексея. — Чего тебе надо, гнида сухая?..

— Андрей, — чувствуя, что вот-вот про изойдёт нечто ужасное, попробовала-таки снова взять его за руку Паула, но он оттолкнул её одним движением. Внимательно контролировавший его действия Макаров вдруг отчётливо увидел два ближайших стола первого ряда: люди, сидевшие за одним из них, показывали на него и кавалера Паулы пальцами. Алексей почувствовал, что остывает, — их петушиная схватка, должно быть, смотрится со стороны глупо. Ещё немного, и он, кажется, отступил бы, но продолжавший наседать на него парень отступать не собирался.

— Так чего ты хочешь, кретин? — повторил он, не замечая ничего и никого вокруг себя.

— Ладно, все, я уже сказал, что хочу, остынь, — спокойно ответил Макаров. Он заметил, что Паула смотрит в сторону стойки бара, и, быстро взглянув туда же, увидел, как полный мужчина, наверное, хозяин бара, что-то растолковывает, показывая на них, двум рослым парням, похожим на штатных вышибал. — Я же тебе все объяснил: давай спросим её, — миролюбивым тоном сказал Алексей и посмотрел на Паулу.

— Алексей, прошу тебя, ты не понимае… — начала она горячо, но не успела докончить фразы. Макаров одновременно слушал её и следил за приближавшимися к ним вразвалочку двумя крепкими парнями и поэтому едва не пропустил момент, когда противник решил неожиданно нанести удар.

Это был очень подлый удар. Кавалер Паулы, похоже, хотел незаметно для шедших к ним охранников и наблюдавшей из зала публики проучить Алексея: неожиданно, не давая сгруппироваться, врезать как следует в солнечное сплетение, заставив несколько мгновений задыхаться, стоя на месте и хватая ртом воздух. Сам герой за это время преспокойно вернулся бы вместе с девушкой за стол, оставляя Макарова на попечение вышибал, которые вряд ли станут разбираться, кто прав, а кто виноват, а просто выкинут оставшегося на месте несостоявшегося сражения бойца за дверь.

Но, к счастью, «едва не пропустил» совсем не то же самое, что «пропустил»: Макаров умело пользовался в критических ситуациях периферийным зрением и вовремя заметил чуть изменившееся выражение глаз своего противника, напрягшиеся и дрогнувшие мышцы его щёк. Предугадав его намерения, в последний момент Алексей успел поднять согнутую в локте левую руку, подставив под кулак предплечье. После этого, почти одновременно с блокированием удара, Алексей резким, коротким движением бросил свой собственный правый кулак по диагонали вниз и буквально воткнул его в самый низ неприятельского живота, чуть выше того места, где сходились две тщательно отутюженные брючины.

Удар удался на славу. Он был, конечно, гораздо эффективнее того, который задумал провести кавалер Паулы. Ему было теперь гораздо хуже, чем было бы Макарову, не успей он вовремя среагировать. Шумно выпустив ртом воздух, высокий человек сразу резко уменьшился в росте. Согнувшись пополам и не в силах поднять голову выше брючного ремня, парень усиленно хватал воздух широко открытым ртом. Паула в замешательстве смотрела на него.

Мешкать дальше было просто нельзя. Макаров обернулся и, увидев жующие жвачку челюсти приближавшихся прежней неторопливой походкой дюжих охранников бара — они были уже примерно в трех метрах и могли при желании ускорить шаг, но не сделали этого, — понял: не желая лишних хлопот, его, как победителя, с поля боя отпускают. Он подмигнул вышибалам, быстро повернулся к совсем растерявшейся Пауле и, схватив её за руку, устремился в проход между столиками, к выходу из зала.

Жизнь — странная штука: то тянется спокойно, монотонно, то выстреливает события одно за другим. В тот момент, когда Макаров и девушка собирались выйти на улицу, они почти столкнулись с теми, кого Алексей до этого безуспешно пытался высмотреть среди посетителей стриптиз-бара Черноволосый, похожий на южанина, парень со своей девушкой входили в вестибюль бара с улицы. Макаров с сожалением взглянул на них, но, увы, задержаться в баре, чтобы каким-то образом попробовать вступить в контакт с незнакомцем, у него не было теперь никакой возможности.

Однако в этот вечер ему, похоже, все-таки везло. Неожиданный поворот событий создал возможность найти подход к интересовавшему его человеку и не следя больше за ним.

— Привет, Паула, — кинула пребывавшей в ошарашенном состоянии, покорно следовавшей за Алексеем девушке блондинка в суперкороткой юбке, шедшая под руку с темноволосым атлетом. — Уже уходите?..

— Да, Мариночка, — рассеянно ответила Паула.

— Ты спешишь? — удивилась блондинка тому, что Паула прошла мимо, даже не остановившись, чтобы поздороваться и перекинуться парой слов. Парень её тоже остановился, отойдя, впрочем, несколько вперёд, к двери зала, и, кажется, высматривая свободное место.

— Да, спешу… — ответила Паула и торопливо вышла из бара, увлекая за собой приостановившегося было Макарова.

24

Ночью по стёклам и подоконнику барабанил дождь. Он начался уже под утро, часа в четыре, и не переставая барабанил, вторя музыке налетавших с моря порывов ветра, до самого рассвета В дождь обычно хорошо спится, особенно если заснул далеко за полночь, а рядом ровно дышит аккуратным, чуть курносым носиком виновница бессонно проведённой ночи.

Даже уснув крепким сном младенца, Алексей продолжал ощущать изгибы тёплого молодого тела той, что спала рядом с ним на широкой кровати в его номере. Он чувствовал прикосновения её колен к своим ногам и тонкий аромат духов, исходящий от пушистых волос, разбросанных по подушке.

Иногда он в полусне, не открывая глаз, словно для того, чтобы убедиться, что все происходящее — не одна лишь чудесная сказка, но явь, действительность, исполнение желаний, осторожно проводил кончиками пальцев по тёплым, упругим соскам Паулы, или по ложбинке в центре груди, или по округлости слегка выпуклого животика, или по гладкому, прохладному бедру. И она, будто в подтверждение того, что на самом деле здесь, рядом с ним, чуть шевельнувшись во сне, прижималась к нему на несколько мгновений всем телом и поглаживала, лаская, своими тонкими длинными пальцами, разжигая постепенно в нем огонь, вновь раздувая пожар, мгновенно охватывавший обоих, который уже невозможно было остановить, и трудно было даже поверить, что только что, минуту назад, они мирно спали рядышком, едва касаясь друг друга. И самое удивительное — не было сказано никаких слов — ни объяснений, ни заверений, необходимых, как казалось прежде. Ни ночью, ни накануне вечером. Все почти без слов, без вопросов и обещаний — искренне, свободно и радостно, невзирая на недавние столь неприятные обстоятельства

А потом он все-таки уснул более крепко и уже не чувствовал тела девушки, её лёгких прикосновений к нему; а когда очнулся, словно от лёгкого дуновения ветерка, в комнате было уже светло, и дождь — его барабанная дробь звучала, казалось, всего минуту, всего мгновение назад — и дождь кончился. И Паулы рядом с ним не было. Алексей почувствовал это, не открыв ещё глаз, и знал это наверняка, хотя кровать была очень широкой и можно было подумать, например, что женщина отодвинулась на другой край. Но нет, её не было, он это чувствовал.

Макаров подумал, что бездарно проспал её уход. Конечно, он спал слишком долго, вон уже светло; может быть, прошло часов восемь — он чувствовал, что отлично отдохнул. Но продолжал лежать с закрытыми глазами, боясь открыть их и увидеть, что Паулы на самом деле нет рядом.

Вдруг едва различимый шорох, постороннее движение в комнате подарило надежду. Алексей осторожно приоткрыл глаза и замер от восхищения: обнажённая молодая женщина отпустила тюлевую занавеску — похоже, он проспал не так уж и долго, она только что встала и смотрела в окно — и, пройдя по ковру в центре комнаты, взяла со стула свою одежду. Затем, стараясь ступать осторожно и выглядя от этого ещё красивее, непостижимо красивой в полумраке пасмурного утра, она вышла в маленькую прихожую номера, и скоро Алексей услышал шум включённого ею душа. Он блаженно потянулся и понял, что улыбается, что губы его, пока он наблюдал за Паулой, сами собой раздвинулись в светлую улыбку детской беспечной радости. Радости от нового утра, летнего солнца и того, что все в жизни хорошо и приятно. Жить хорошо!..