Семья Усамы бен Ладена - Наджва бен Ладен

Король Фахд призвал все стороны, включая Саддама, собраться вместе на экстренное совещание в Джидде 31 июля 1990 года. К несчастью, совещание закончилось нанесением еще больших оскорблений всем сторонам, а решение проблемы так и не было найдено. В тот вечер отец сказал, что война неизбежна.

На рассвете 2 августа 1990 года армия Саддама Хусейна вторглась в Кувейт, без труда оккупировав территорию этой маленькой страны. Отец повторял: «Саддам нападет на Саудовскую Аравию, чтобы завладеть нефтяными месторождениями в восточной провинции. Это произойдет, как только его военные упрочат свою власть над Кувейтом».

Мне было десять лет. Впервые я по-настоящему понял, что такое война, понял, что она может прийти в каждую страну. И именно тогда осознал, что репутация отца как героя войны заслужила ему такой почет, что его действия не ставились под сомнение. Он был единственным гражданином Саудовской Аравии, которому позволяли ездить в машине с тонированными стеклами и ходить по улицам Джидды с автоматом через плечо. С того момента я стал делать заметки обо всем, что происходило в нашем регионе, и о реакции отца на разные события.

Отец стал мысленно подготавливать себя к возможной войне на территории королевства. Как-то раз он вернулся домой с мотком сверхпрочной клейкой ленты и велел сыновьям наклеить ее крест-накрест на окна, чтобы стекла не разлетались вдребезги, если Саддам начнет сбрасывать бомбы на город. Он велел держать дома запасы еды, свеч, газовых ламп, переносных радиопередатчиков и радиоприемников на батарейках. Он даже купил армейские противогазы для каждого члена семьи. Дети воспринимали обучение использованию противогазов как веселую игру, но отец был как никогда серьезен и предсказывал, что Саддам не побоится применить химическое или биологическое оружие, как сделал в войне с Ираном.

Когда наш дом и семья были готовы к любому повороту событий, он перенес свое внимание на ферму, устроив там склады бензина и еды, а также разместив на ферме большие грузовики. Он пришел к выводу, что ферма может стать прекрасной военной базой, и верил, что королевской семье понадобятся его военные навыки, когда Саддам нападет на нас.

Отец даже купил скоростной катер — на тот случай если придется перевозить семью в безопасное место. Мотор катера сняли и заменили более мощным, а потом поставили катер на морском причале семьи бен Ладен в гавани Джидды. Я был удивлен, когда отец упомянул, что назвал катер в честь Шафика аль-Мадани, героя войны в Афганистане, погибшего в бою.

Конечно, Шафик аль-Мадани был великим солдатом в моих юных глазах. Я встречал этого человека, когда отец привозил всю семью на лето в Пакистан. Мне исполнилось тогда всего восемь лет, и я как обычно был охвачен жаждой деятельности. Как-то раз люди отца занялись погрузкой еды и других необходимых припасов на два грузовика — для отправки на учебные базы в Афганистане. Мы с братьями были в восторге, когда они попросили нас помочь с погрузкой. Я ощутил дрожь, заметив в груде вещей краешек футбольного мяча. Собрал все свое мужество и спросил одного из мужчин:

— Неужели солдаты будут играть в футбол на военной базе?

Тот ответил:

— Да, они будут там играть.

— Вряд ли, — не поверил я и, схватив мяч в руки, попытался сбежать с ним, надеясь, что тот мужчина не успеет среагировать.

Но голос мужчины прозвучал сурово:

— Я же сказал, будут.

С этими словами он выхватил мяч из моих рук и бросил назад в грузовик.

В этот момент юноша лет двадцати вышел вперед и вытащил мяч из грузовика, затем кинул его мне с криком:

— Лови!

Я поймал мяч с таким восторгом, что не смог сдержать радостного гиканья.

Юноша улыбнулся.

— Оставь его себе. Мяч твой, — сказал он.

Я не мог поверить, что мне так повезло. Я спросил молодого человека, как его имя. Он ответил:

— Шафик аль-Мадани.

Я никогда не забуду его доброту. Даже спустя столько времени у меня перед глазами отчетливо встает его юный образ, я и сегодня нередко вспоминаю о нем. Шафик аль-Мадани был невысокого роста, но выглядел крепким и выносливым. У него были короткие черные волосы, тонкая бородка и длинные бакенбарды. А в глазах блестели огоньки — видно было, что моя радость доставила ему удовольствие.

Несколько недель спустя я был сражен печальным известием: отец сказал мне, что Шафик аль-Мадани погиб на поле боя. Во время сражения Шафик и двое других мужчин отважно проникли в опасную зону между афганскими и русскими войсками и наткнулись прямо на линию из вражеских танков и тяжелого оружия. Они стали быстро отступать, но русские погнались за ними.

Понимая, что противник сильно превосходит их численно и спастись невозможно, Шафик вызвался прикрывать остальных, сказав, что они все погибнут, если кто-то не останется задержать противника. Двое других возражали, но Шафик настоял. Уступив ему, они кинулись бежать и все время слышали за спиной непрекращающиеся выстрелы. Добравшись до вершины горной гряды, они обернулись и увидели лежащего на земле Шафика — он был мертв, но все еще сжимал в руках автомат.

Мой отец был особенно расстроен, потому что вспомнил грустный разговор, который состоялся у них с молодым человеком всего за неделю до его смерти. Шафик сказал:

— О шейх, в одной из молитв я прошу Господа, чтобы Он не позволил мне быть погребенным в земле Афганистана. Я готов умереть, но не хочу быть похороненным в этой земле.

Отец вспомнил юного героя, когда покупал катер — он хотел бы, чтобы Шафик был жив и мог рассекать на нем морские волны, а не был зарыт где-то в грязи вдали от родины. Признаюсь, я воображал, как мы с родными отважно убегаем от приближающихся иракских войск на быстром катере, названном в честь Шафика аль-Мадани.

А если на Саудовскую Аравию не нападут враги и нам не придется устраивать дикую гонку ради спасения, мы с отцом просто поедем на этом катере покататься.

В те дни отец был патриотом, преданным своей стране и королю. Отец уже знал, что вызвал неудовольствие королевской семьи публичными нападками на Саддама, поэтому предупредил своих служащих:

— Если кого-то из вас остановят или даже арестуют полицейские либо солдаты, не сопротивляйтесь. Поднимите руки и следуйте, куда прикажут. Не пытайтесь бежать. Не пытайтесь защищаться. Я позабочусь о вашем освобождении.

Снова и снова отец повторял:

— Семья бен Ладен поддерживает королевскую семью. Мой отец был доверенным лицом и другом нашего первого короля, Абдул-Азиза. Теперь сыновья моего отца поддерживают сыновей Абдул-Азиза.

Как сын Мухаммеда бен Ладена и герой войны, отец все еще имел возможность тесно общаться с членами королевской семьи. Убежденный в том, что Ирак пересечет границу Кувейта и нападет на Саудовскую Аравию, он высказал свои идеи королевской семье. В те неспокойные дни он встречался со многими принцами, а самое важное — он навестил могущественного министра внутренних дел страны, принца Наифа бен Абдула Азиза аль-Сауда, единородного брата короля Фахда бен Абдула Азиза аль-Сауда. Отец предложил королевской семье свои услуги для борьбы с Саддамом, вызвавшись привести в боевую готовность двенадцать тысяч ветеранов афганской войны, еще остававшихся под его командованием. Он заверил принца Наифа, что сможет вооружить и экипировать солдат для защиты самой святой исламской страны в мгновение ока. Все, что нужно для этого — одобрение короля.

Для Саудовской Аравии типично, что ни одно решение не принимается поспешно. Королевская семья не ответила ни «да», ни «нет». Отцу сказали, что с ним обсудят этот вопрос позже.

Тем временем Саддам подливал масла в огонь, публично выражая ненависть к саудовским правителям и угрожая нашим границам своей огромной армией. Тогда в королевство с большой помпой прибыли американские высокопоставленные лица, пытаясь убедить королевскую семью пропустить через свою территорию американские вооруженные силы для борьбы с Саддамом. Отец был потрясен, когда понял, что его предложение по защите королевства просто проигнорировали.

Он узнал из арабской прессы, что для защиты Саудовской Аравии создается огромная коалиция вооруженных сил, возглавляемая Соединенными Штатами. Отец верил, что его бойцы без посторонней помощи сумели бы нанести поражение Саддаму. Я слышал, как он разгневанно вопрошал:

— Неужели армия Саддама сильнее, чем могучая армия русских? Нет!

И горько сетовал:

— Нам не нужны американцы!

Но отец выражал свою горькую обиду только родным и друзьям, не высказываясь публично. Он оставался преданным сторонником королевской семьи. Ведь уже столько лет бен Ладены и аль-Сауды тесно сотрудничали ради процветания Саудовской Аравии. Однако пренебрежение со стороны королевской семьи было для отца горькой пилюлей — он ведь уже рассказал своей семье, а также друзьям и знакомым, что предложил военную помощь королю, и даже мысли не допускал, что его услуги отвергнут.