Война - Максим Юрьевич Фомин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— «И праведность наша, как запачканные одежды…» — вспомнил я пророка Исайю.
— Да! Ты понял! Бог не оставляет тебя даже тогда, когда ты сам провалился в эту пропасть. Он принимает тебя таким, какой ты есть, там, во сне, Он спрашивает: «Ты будешь тут ночевать? Вот тебе чистое бельё». Он предлагает тебе очиститься, причём Он сам это даёт… Свою Праведность… Не ты стираешь бельё, а Он даёт… Понимаешь?
Лёха продолжает службу в 4-й бригаде, в Алчевске, в батальонной разведке. После Санжаровки их перебросили в село Долгое у Северского Донца. Там группа окончательно деградировала и спилась, хотя и предприняла несколько дерзких вылазок за речку. Апофеозом пьяной вакханалии была разборка с «вагнеровцами» на блокпосту у Славяносербска, в ходе которой несколько «музыкантов» получили ранение, а наш снайпер Андрюха, который перед этим вернулся на службу, погиб. После этого группа распалась. Лёха, которого сдерживало чувство долга за то, что командир его освободил из зоны, всё-таки не выдержал — ушёл в батальонную разведку с несколькими бойцами. Сам же командир вскоре был арестован по подозрению в убийстве сослуживца, хотя свидетели утверждали, что это была самооборона, но суд его приговорил к длительному сроку заключения.
В ЛНР после вторых Минских соглашений было значительно тише, чем в ДНР, и Лёха, пользуясь свободой действий и затишьем, тренировал группу для будущих сражений.
— Братан! Ты скоро освободишься, я это вижу, — ободряет он меня.
* * *
У восточных народов — культ семьи, у европейца культом является он сам из-за развитого индивидуализма, у японцев — фирма, на которой он работает. У русских ближе всех — это друзья. В своей гордыне мы говорим, что в жизни всего добились сами, возможно, не забывая для порядка благодарить Бога, но Он почти всегда действует через людей. Мы кричим, что всего добились сами, но забываем, что, когда появлялись на свет, нам помогали люди, сами мы бы этого не сделали. Когда мы умрём, то опять люди похоронят нас… Почему-то нам кажется, что в этом промежутке мы можем обойтись без их помощи.
Друзья меня не оставляли, Федя приходил почти каждый день к воротам ШИЗО. Моя хата крайняя, и, открыв окно, я мог общаться с ними, узнавая новости и прося передать что-то на волю. Они постоянно грели меня разными замолодями, их «кони» стирали мои вещи (на «яме» они просто бы не высохли), очень много передали книг. Договорились, чтобы на свиданку приехала Рита.
Понятно, что большую часть времени я проводил один, и, как уже выше писал, самым большим испытанием было держать в порядке свой рассудок. На себе я испытал, как вирусом выводится из строя операционная система. Сначала появляется мысль-вирус, а затем она начинает крутиться в твоей голове, вытесняя все остальные. Ты просто ни о чём другом не думаешь, начинаешь переживать события, которые ещё не произошли, при этом испытывая эмоции, как будто это происходит наяву.
Всегда людей пугает неизвестность…
Раскрутят или нет?
Год, который бегал, надо будет досиживать?
Приезжал следователь… Вроде этот вопрос решён. Мы официально считаемся похищенными неизвестными, соответственно, побега нет, но тем не менее у нас «красная полоса» в деле. С такой штукой ни о каком УДО не может быть и речи. Да, ты воевал, но это твоё личное дело. В России ты как самурай — должен выполнять свой долг, даже если это никому не нужно. К этому я готов.
Федя узнавал у первого зама, что меня по-любому этапируют из этой колонии. Скорее всего, на 32-ю, в Макеевку. Там две проблемы: свиданка только с женой (придётся официально жениться на Ксюхе) и грузин Хвыча, ответчик за лагерем. Грузины не любят русских, кто бы что ни говорил. Да, сильных, смелых уважают и боятся. Второй момент: грузины все настроены проукраински и не упустят шанс зацепить меня за то, что я взял в руки оружие. Магу они подвели к тому, что он сказал, что ни в каком ополчении не был, это просто была делюга. Ну, может, для Маги это была и делю-га, а для меня — нет. Знаю, что Воры уже поднимали этот вопрос по поводу того, как быть с теми, кто пошёл воевать на Донбассе. Некоторые Воры, те, кто связан интересами в Украине, ретранслировали мнение СБУ и говорили, что все, кто на Донбассе взял в руки оружие, непорядочные. Однако Лёня Краснодонский отстоял справедливость, и было принято решение, что нужно судить по поступкам. Конечно, служба в комендатуре и Внутренних Войсках не приветствовалась. Хотя я и обладал информацией про решения Воров, но был уверен, что грузины захотят прицепиться. Это их натура. Почему-то не было никакого желания ничего им объяснять и играть в словесное карате. Просто хотелось их начать пиздить и резать. А там будь что будет… Ясно, что это будет конец моей жизни. ПЖ или какой-нибудь неподъёмный срок, но раз я уже на войне, то так и быть, погибну…
Смысл отстаивать честь только на войне? Если человек храбрый только на войне, а в остальных аспектах жизни смиряется с унижением, то это не храбрость, а какой-то вид психического расстройства. Неважно, сколько орденов Мужества у него. У военных меня всегда удивлял этот момент: не бояться выполнять опасное задание и бояться чванливого хамоватого начальника. Наверно, поэтому я никогда не смогу быть в этой армейской системе, построенной на унижении младшего старшим.
Я думал об этом и мысленно уже крутился на второй срок, хотя, возможно, ничего такого не ожидало меня впереди.
Хожу от стены к стене, в руках крутя «мурки»…
Мысли… Мысли…
Какие-то старые песни…
«Кто это входит в мои мозги,
Кто пожирает их — черви…»
…Дети. Что будет с ними? Я выйду, когда сын будет совсем взрослый… Наверно, он спросит: «Папа, ты же воевал… Почему тебя посадили?» Что ему ответить? Что в России всегда плевать на проблемы отдельно человека?
Если что-то я хотел бы поменять в нашей стране, так это наплевательское отношение к проблемам одного отдельно взятого человека. Не знаю, как в Америке, не был, но вот сняли же фильм «Спасти рядового Райана», как пример… Евреи тоже — знаю, случай был —
