Воительница. Сила зверя - Дин Андерссон

— Да, она именно так и поступила, — ответила Ульфхильда. — И по тому, как досталась ей победа в этой битве, видно, что сражение было нешуточным.

— Ты даже представить себе не можешь, как тяжело это было, — ответила Хальд очень серьезно и с озабоченным видом взяла Гутрун за руку. — Как ты себя чувствуешь? С тобой на самом деле все в порядке?

— Да. — Гутрун сжала руку подруги. — Я чувствую себя прекрасно. — А как ты? Вижу, что царапина почти исчезла. — Она посмотрела на шею Хальд.

Та потрогала горло.

— Болит меньше. — Хальд медленно подвигала челюстью. — Но я чувствую присутствие Локита.

Три остальные женщины моментально насторожились. Ульфхильда подняла топор.

— Мы были уверены, что он не последовал за нами, — удивилась Песнь Крови.

— Мы надеялись, что он просто не сможет отправиться вслед за нами, — прибавила Гутрун.

Хальд кивнула, открывая глаза.

— Можешь опустить свой топор, Ульфхильда, — сказала она. — Я почувствовала не самого Локита, а тонкую завесу его магии, окружающую Лес Фрейи. Возможно, это особый барьер, созданный его колдовством и оставленный им, чтобы знать, если мы попытаемся выйти. Мы здесь в полной безопасности. В Лесу Фрейи он нам не страшен.

— Но и бороться с ним отсюда невозможно, — заворчала Песнь Крови. — Я благодарна за возможность отдохнуть и спокойно обсудить способ, как от него избавиться, но так как он не может войти сюда, нам придется рано или поздно покинуть это безопасное убежище и снова сразиться с Локитом. А теперь предлагаю немного поесть и попытаться поспать. Будучи в зверином облике, я не ощущала усталости во время этой гонки, но теперь чувствую, что безумно измотана.

— И, кажется, здесь мы привязаны к человеческому облику, — досадовала Ульфхильда. — Я попробовала незадолго до этого перевоплотиться, но у меня ничего не вышло. Ясно, что в этих заповедных владениях Фрейи волшебство Одина бессильно.

— И магия Хель также, — подтвердила Гутрун. — Когда стало темнеть, я попыталась с помощью заклинания задействовать свое ночное зрение, но не смогла.

— Но вы еще увидите, сколь сильно здесь мое волшебство, — рассмеялась Хальд.

— Здесь, кажется, достаточно безопасно, — начала Песнь Крови, — но все же ночью по очереди нужно организовать дозор. Начнем с меня.

— Для меня перевоплощения более привычны и вовсе не утомляют, поэтому позволь первой караулить мне, Меченная Рунами. Тебе необходим отдых, и прямо сейчас. Ты едва на ногах держишься от усталости.

— Ульфхильда права, мама. — Гутрун взяла ее за руку. — Пусть первая охраняет нас она.

— Хорошо, — после некоторого колебания согласилась воительница. — Но я хочу сторожить второй, договорились?

— Но сначала ты говорила о еде?

Немного утолив голод частью скудного запаса провизии, хранившегося в тайнике, все, за исключением Ульфхильды, улеглись на траве отдыхать.

— Мы сразимся с ним и обязательно победим, мама. — Гутрун нащупала в темноте руку матери и крепко сжала. — И освободим наших друзей в крепости.

— Да, — согласилась Песнь Крови, — мы спасем их всех, вот только Гримнира уже не вернуть, — прибавила она, чувствуя, как глазам стало горячо от слез. Она только теперь до конца осознала потерю, и щемящая тоска сжала сердце. — Надо надеяться, что в эту ночь он уже пирует в Валгалле, обители павших героев.

— Если кто и достоин места в чертогах Одина, так это Гримнир, — со всей искренностью сказала Ульфхильда. — Я восхищаюсь его мужеством и буду всегда чтить его память.

— Спасибо, Ульфхильда, — тихо поблагодарила Песнь Крови. — Но он погиб… от… магии Хель, и я боюсь, что душу его поэтому увлекут в царство Мертвых.

— Он испустил дух с мечом в руках, мама, — вступила в разговор Гутрун. — И не забывай, что он умер, сопротивляясь магии Хель до последней минуты. Этого может хватить для того, чтобы его душа не досталась Владычице Тьмы.

— Будем надеяться, что на то будет воля Фрейи и Одина, — прибавила Хальд.

Гутрун помолчала, затем снова стиснула руку матери.

— Мне тоже будет не хватать его. Он был для меня как… — голос ее дрогнул и прервался.

— Как отец? — Песнь Крови старалась, чтобы голос не выдал рвущее душу страдание. — Отец, которого ты не знала?

— Да, — помолчав, подтвердила Гутрун. — Как отец.

— Мы отомстим за него, дочка. Я клянусь, что так и будет. Даже за одну лишь смерть Гримнира Локит должен быть уничтожен.

Воительница попыталась сосредоточиться на том, как можно победить Локита. Но усталость гасила каждую такую попытку. И вскоре женщина уступила сну, продолжая держать дочь за руку.

«Благодарю тебя, Фрейя, — думала Хальд, глядя на россыпи звезд, поблескивавших, как драгоценные камни на темном бархате неба. — Благодарю за это пристанище и за мою спасенную жизнь. Хвала тебе, Владычица Любви», — прибавила она и, успокоив мысли, позволила себе погрузиться в золотые: сны.

Глава тринадцатая

УДАЧА

На лагерь опустилась ночь. В хижине в очаге остались только отдельные светящиеся угольки. Но пленники не стали поддерживать огонь, опасаясь, что появившийся вновь над трубой дым может привлечь внимание и лишить внезапности их засаду. В хижине заметно похолодало. Все пленники, за исключением Торы, которой пришел черед наблюдать в щелку за двором, сидели у еле теплившегося очага, тесно прижавшись друг к другу, дрожа от холода. От их дыхания снова шел пар.

— Снаружи совсем темно. — Тирульф поежился. — Если в скором времени никто не появится, придется пойти на риск и заманить часового внутрь. Я скоро совсем окоченею.

— Кто-то идет, — внезапно прошептала Тора.

— По местам! — скомандовала Вельгерт, затем быстро упала на пол и приняла позу, как будто оставалась по-прежнему скованной.

Ее примеру последовали все, кроме Торфинна, который, распластавшись по стене, рядом с дверью, замер с поднятой над головой кочергой.

— Сегодня что-то малость холодновато, — донесся до них снаружи чей-то голос, приглушенный деревянной дверью.

— Это называется малость? — возмутился Дакк. — Да я чуть совсем не закоченел. Чем я прогневал Торга? Я стал было думать, что он вовсе обо мне забыл, и придется тут всю ночь торчать. Хвала богам, ты пришел, Свен.

— Торг занят с двумя несговорчивыми молодыми пленницами. Так что ему не до тебя, Дакк. Но я о тебе не забыл, дружище. По-моему, тут вообще делать нечего, но если Торг хочет, чтобы этих, там внутри, сторожили, мы и будем их сторожить, а то он просто сбесится. Иди теперь в дом. Погрейся у огня, глотни эля, с женщинами, кто помоложе, позабавься. Но позаботься о том, чтобы меня кто-либо сменил ближе к полуночи, договорились?