Исход (СИ) - Артемьев Роман Г.

Несколько протестантских сект, окопавшихся в США, провозгласили меня «Зверем из Бездны» и посланником ада. По их версии, в камере Господина я принял некое «Темное Причастие», и теперь набираюсь сил перед процедурой окончательного разрушения мира. Кое-кто указывал точные сроки грядущего Армагеддона — и они должны были наступить вот-вот, буквально с недели на неделю. Удивительно, но этот бред с каждым днем начинал обретать все большую популярность, увеличивая число поклонников и адептов по всему миру. Несколько нео-языческих сект придерживались той же точки зрения, разрозненные группировки Детей Апокалипсиса проклинали меня на все лады. Довольно забавная точка зрения, если смотреть со стороны. Студент писал, что нашлись психи, провозгласившие своей святой миссией избавление человечества от угрозы гибели и уже готовившие покушение. Живи я один, то проигнорировал бы сообщение, но у меня дочь по городу без охраны ходит, и крестник в Питере.

Отложив в сторону ноутбук, чтобы окончательно не портить себе и без того поганое настроение, я потянулся к пакету с личными вещами, оставленному мне медиками. Вместе с полотенцем, которое я собрался использовать по прямому назначению, из пакета выпала книга — та самая, что вручил мне на прощание Коробок. Видимо, эскулапы не посчитали ее опасной, здраво рассудив, что вряд ли я стал бы шляться по иным мирам с таким толстым фолиантом за пазухой.

Значит, здесь описан надежный способ избавления от ненужного тебе артефакта, который просто так не выкинешь в помойку? Любопытно. Пролистав длинное предисловие — там никогда не пишут ничего путного — я сразу же открыл книгу на первой главе и углубился в чтение. «Когда Бильбо Торбинс, владелец Торбы-на-Круче, объявил, что хочет пышно отпраздновать свое наступающее стоодиннадцатилетие, весь Норгорд загудел и взволновался…»

За книгой время пролетело незаметно: когда я отвлекся от пожелтевших страниц, стрелки показывали без пяти двенадцать. Сейчас где-то далеко, в капище Рода начался ритуал призыва. Я поднялся с жесткой больничной койки, чтобы немного размять затекшие ноги.

Четыре минуты. Чувство настороженности и тревоги не отпускает. Я привык доверять своим ощущениям — они не раз выручали меня во время зачистки гнезд, спасая жизнь не только мне самому, но и моим бойцам. В лишенном окон помещении эти чувства только усиливались.

Три минуты. Воздух словно наэлектризовался, как бывает перед близкой грозой. Или это только кажется?

Две минуты. Повинуясь своим внутренним ощущениям, я накинул на себя Святую броню. Наверное, глупо использовать сильнейший защитный знак в относительно безопасной обстановке, в закрытом и охраняемом помещении. Ну да за мной здесь вроде бы все равно никто не следит.

Минута. Энергетика пространства немного изменилась — или мне показалось? Волна близкой угрозы всколыхнула ментал, обитавшие там мелкие духи бросились врассыпную, как мелкая рыбешка при появлении акулы. Чувства обострились до предела, наполненная энергией оболочка сияла, словно невидимый щит, готовый принять на себя неожиданный удар. Я шагнул к стене.

Вовремя. Свет в палате моргнул, погас и зажегся снова, здание содрогнулось, будто от удара невидимой стихии. В следующий миг многослойное бронированное стекло, отделявшее мою скромную обитель от тамбура, разлетелось миллионом мелких осколков. Мощный энергетический вихрь невиданной силы подхватил кровать, тумбочку, микроволновку, сорвал телевизор со стены, вырвал с мясом потолочный светильник, обдав меня снопом электрических искр. В мгновение ока мир вокруг превратился в пылающий неудержимый смерч, сминающий пространство и сметающий все на своем пути.

Глава 6

Люди сейчас знают о высших духах намного больше, чем пять или десять лет назад. И по-прежнему не понимают их. Сущности ментала чужды, непредсказуемы, хаотичны и действуют, не укладываясь в представления человечества о возможном. Фактически, единственное, что нам известно с достоверной точностью — пребывать в реальном мире им тяжело. Иногда интересно, иногда нет, в каких-то случаях полезно или наоборот, но духам всегда требуется своего рода якорь, чтобы не оказаться выброшенным обратно на свой план.

Наше прошлое столкновение с Навьим Князем происходило в куда менее удобных условиях. Удобных для меня, имею в виду. Сейчас высший дух находился далеко от места призыва, он не воплотился в нашей реальности во всей полноте и в целом был ограничен в средствах и силах для нападения. Вот ещё один повод для беспокойства — его что, натравили на меня? Но зачем? Или он сам вырвался и решил разобраться с надоедливой букашкой, помешавшей ему в прошлую нашу встречу?

В любом случае, прежде, чем разбираться, следовало выжить.

Стены комнаты стали отдаляться, сделались прозрачными, превращаясь в чистый ледяной свет. Не позволяя выбросить себя в ментал, я расслоил сознание, одним из потоков удерживая себя в материальном состоянии. Второй торопливо строил «Алмазную цитадель», чтобы в дальнейшем не отвлекаться на удары Князя, что без проблем испарят уязвимое человеческое тело. Третий, главный поток, лихорадочно рассматривал варианты. Уничтожить духа невозможно, запечатать в предмет… Требуется пропустить через себя его истинное имя, а я не смогу этого сделать — сознание не выдержит.

«Цитадель» содрогнулась от прилетевшего шквала энергии. Один из сильнейших защитных знаков выдержал, но долго он не простоит — в бою его поддержание высасывает оболочку со страшной скоростью. Не говоря уже о том, что буйствующий Князь за несколько секунд испарил стены и потолок, — если мы продолжим, то от больничного корпуса ничего не останется. В месте явления высших духов ментал словно прорастает в реальность, на короткое время часть материального мира обретает свойства домена какого-либо божества. Вот и здесь здание постепенно исчезало, превращаясь в пустоту, наполненную тьмой и холодом, источники света тускнели до мертвенной белизны и гасли.

Фонтанирующие страхом и болью людские сознания тоже затухали, одно за другим.

Если это не прекратится, от больницы не останется ничего. И никого.

Князя невозможно убить, его невозможно остановить. Единственный вариант — обмануть его, заставить потерять свою цель. Он наводится на меня, как на маяк. Я не смогу спрятаться, потому что он видит сквозь любую маскировку, сквозь любой щит, для него не существует барьеров и преград… Он видит мою душу.

Значит, единственный способ — изменить её. Стать другим существом, нападать на которого у Князя нет причин. Стать. Совсем. Другим.

Как Князь отреагирует на слугу Господина, я не знал. Скорее всего, не очень дружелюбно. Духи весьма своеобразно относились к вторгшимся на Землю чужакам, держа что-то вроде холодного нейтралитета и с удовольствием помогая нашим шаманам тех убивать. Учитывая агрессивную природу Князя, вряд ли ему понравится, если сейчас перед ним предстанет тот, кого встреченная недавно мною тварь назвала Исполнителем. Значит, нужно стать тем, против кого дух ничего не имеет…

У меня есть такая личность.

Часть меня, непрерывно существующая в ментале, поддерживающая существование домена осколков мертвых душ и сама являющаяся этим доменом. Спящая. Наблюдающая. Равнодушная. Ни во что не вмешивающаяся, чья цель быть домом, пристанищем тех, у кого нет убежища и кто жаждет покоя. У неё нет названия, нет имени, её самой, в определенном смысле, тоже нет, не было и никогда не будет.

Она откликнулась на впервые прозвучавший зов.

Наши воли столкнулись, стремясь навязать физическому миру свой набор констант. Сущность не-бытия поднималась из глубин моего сознания, меняя его, превращая меня-нас в нечто новое, заставляя преобразовывать целое по образцу одной из частей, перестраивая приоритеты и желания. Эмоции гасли, сменяясь отрешенным спокойствием. Потоки энергии бессильно проходили сквозь тело, давно погас ненужный, хотя и ограниченно-полезный, знак; хор теней скользил вокруг, выступая атрибутом моего влияния.