Пой, Менестрель! - Максим Огнев

— День свадьбы назначать не мне, — возразил Стрелок.

Менестрель с минуту глядел на него, сказал неожиданно:

— Знаешь, песни по-разному сочиняются. Самые лучшие словно являются откуда-то, едва строчки запомнить успеваешь, не понимаешь еще, что к чему. Потом споешь целиком, видишь — получилось, да такое, что и в мыслях не держал. — Он помолчал. — В тот день, когда мы встретились в лесном храме, пришла мне в голову одна песенка. О Белом Олене… Если не возражаешь, спою. Вдруг пригодится? — Он потянулся за лютней.

— Что золоту солнца до злата земного,Хоть солнечный луч животворен и гневен?Что злату земному до горя людского,До скорби и слез златоликих царевен?Зачем ты рожден и к чему предназначен?Терзайся вопросом, трудись над ответом,Но помни, что выбор всегда однозначен —Меж светом и тьмою, меж тьмою и светом.Знамений не счесть, да суметь бы прочесть —Напрасная речь,Из дорог лишь одна бережет именаВсех будущих встреч.Пира ждать или боя? Родные краяМинует ли тень?Да пребудет с тобою надежда твоя,Твой Белый Олень.

Есть в золоте листьев предчувствие снега,А в золоте снов потаенные дали,И легкая лодка у дальнего брега,Волнами колеблема, ждет не тебя ли?Так лучшие сказки, родившись весною,В дороги судьбы превращаются летом,Но все они станут дорогой одною —Меж светом и тьмою, меж тьмою и светом.Ослепнув, прозрев, словно в детской игре —Замри, оживи.Жизнь, как песня, звенит, если сердце хранитДоверье любви.Долгожданный король — не насмешка, не роль,Твой завтрашний день.В нем земли твоей соль, в нем любви твоей боль,Твой Белый Олень.

Длинная узкая галерея ведет в часовню. В кольца на стенах воткнуты факелы, копоть лохмотьями поднимается к потолку. Медленно проходят по галерее придворные. Их лица торжественны, шаги размеренны. В неизменном ритме колышутся тени: то сжимаются в комок, то вырастают до потолка. Процессия движется словно под музыку.

Через день траурная музыка разносится по всему городу. Ее вызванивают колокола, выпевают трубы органа. Под нее бредут путники и катятся повозки, готовится еда и стираются пеленки. Ее отзвук слышен как в скрипе колес, так и в колыбельных песнях. В ее ритме колышется людское море у дверей собора. Она приглушает речи и рождает смятение в сердцах.

Привычный порядок жизни нарушен, лавки закрыты, празднества отменены. В королевстве траур.

К собору стекаются толпы народа — в последний раз взглянуть на короля. Величав и покоен лик его. В лицах же пришедших тревога затмевает скорбь. Один и тот же вопрос у всех на устах: что будет дальше? Черной тенью надвинулась война с Каралдором. Сумеет ли принцесса отстоять страну? Если да, то какой ценой? Не призовет ли на помощь иноземцев? Не рассядутся ли по городам бархазские наместники, жирея на чужом горе, как воронье на жнивье?

Взгляды горожан невольно обращаются к Великому Лорду. Если и ждать спасения, так от него. Лицо Артура спокойно, взгляд сосредоточен, движения властны. Он не поддастся панике. Ему известно, что делать, ведомы ответы на все вопросы. Лорд Артур — надежда королевства.

Понимают это и владетельные сеньоры, ибо кланяются Великому Лорду ниже, чем принцессе. Аннабел, с ног до головы одетая в черное, приветствует каждого.

— Благодарю, милорд, что прибыли почтить память моего отца…

— Вы, милорд, были верным другом моего отца, надеюсь, и я заслужу вашу дружбу…

— Благодарю, милорд, и никогда не забуду услуг, оказанных вами нашему семейству…

Речи Артура иные.

— Сразу после похорон я выезжаю к войскам. Вы, милорды, присоединитесь ко мне со своими отрядами там-то и там-то… Вы, милорд, займете оборону Черного Брода… На вас, милорд, возлагается защита города Арча…

Неделю длится прощание. Неделю с утра до ночи выстаивают в соборе принцесса и лорды. Неделю созывается по ночам Королевский Совет. Десятки вопросов требуют решения. На севере лорды не выставили положенные отряды. Как усмирить смутьянов? Где взять денег — оплатить наемную часть войска? На каких условиях заключить союз с Бархазой?

До утра лежит без сна Аннабел, смотрит, как течет по подсвечникам розовый воск. Горе не унимается, тяжкая ноша давит, не по силам ей это, ей бы со Стрелком в лесные просторы… Хорошо, Артур рядом. Верный, надежный друг. Поможет, поддержит, посоветует…

В день похорон следуют принцесса и лорды в траурной процессии к собору, к королевской усыпальнице. Со ступеней собора Великий Лорд произносит речь:

— …Тридцать лет длилось царствование достойнейшего из монархов. Он взошел на престол в годину великих бедствий, когда владетельные сеньоры обратили оружие друг против друга, сосед шел на соседа и брат на брата. На востоке жители королевства не знали спасения от набегов свирепых бархазцев, а на юге каралдорский ворон отрывал от наших земель кусок за куском.

Великим правителем показал себя унаследовавший престол юноша. Подчинил своей власти мятежных вассалов, отвоевал земли за рекой Неспешной, отстроил крепости. Дважды терпели урон рати Каралдора. Маленькая, раздираемая на части страна превратилась в великое королевство, с которым вынуждены считаться все соседи.

За тридцать лет благословенного правления расцвели ремесла и торговля, были проложены дороги, отстроены новые города, возведены соборы… Жители позабыли слово «голод», достаток пришел в каждый дом.

Долго говорил Артур и думал в то время, какие восторженные речи зазвучат в его честь; какие он, будучи Великим Лордом и сосредоточив в своих руках власть, воздвигнет города, какую военную добычу возьмет, какие земли завоюет, каких поэтов и музыкантов соберет при дворе — на зависть всем владыкам мира…

…Закрылась дверь усыпальницы. Припала к холодному камню Аннабел. От несчастья к беде — ее дорога. Великий Лорд ведет войска на битву с каралдорцами. С ними уходит Стрелок, поставленный командиром лучников. Горше горького разлука.

Белая крепостная стена окружала замок. С южной стороны, на холмах, у белокаменных сторожевых башен, раскинулся сад.

Белая метель поднималась в саду в пору цветения яблонь и вишен. В знойный июльский полдень сад принадлежал розам и лилиям.

Артур прошел по дорожке, устланной пурпурными, розовыми, белыми, алыми лепестками. На каменной скамье под заметно поредевшим цветочным навесом ожидала принцесса, одетая в черное. На звук шагов Аннабел обернулась. Принцесса похудела и побледнела, на лице только глаза и остались. Артур покачал головой. Горе никого не красит: скоро она браслеты свои сможет носить как обручи — на талии.