Бехеровка на аперитив - Данил Корецкий

Ну и ну! Что происходит? Впрочем, какая разница! Первобытным нравам свойственна естественная простота…

– Твоя хитрость и коварство будут наказаны, чужеземец! – зловеще произнес разорванный пополам Анан, вытянув губы трубочкой на добрых два метра – прямо к моему уху. – Ты предстанешь перед тенью повелителя духов!

– Да ладно, старичок! Перед кем надо, перед тем и предстану! – со смехом произнёс я и опрокинулся на голую землю. Неровности почвы, кочки и камешки безжалостно впились в ставшее гиперчувствительным тело.

Мне уже не хотелось никого спасать. Хотелось самому быть спасенным. И спасатели, по счастью, оказались рядом – несколько хорошеньких полуголых аборигенок присоединились к Бегиме, пытаясь оживить бездыханного Дмитрия Полянского. Маленькие ручки гладили спину, грудь, целенаправленно забирались в шорты. Было очень приятно. Когда она успела сделать маникюр? И педикюр!

Собравшись с силами, сквозь густеющую перед глазами пелену, я в последний раз осмотрелся по сторонам. Вокруг крутился широкоформатный цветной порнофильм с эффектом присутствия.

Свальный грех крепчал! Тинто Брасс со своим «Калигулой», помахав рукой, уходил на отдых… И я, забыв про чувство долга, перестал сопротивляться и дал себя засосать в разгульный смерч Вальпургиевой ночи, закручивающийся под огромными звездами Борсханы.

За 10 дней до дня «Ч». Москва. Белый дом

На этот раз Президент в работе Совета Безопасности не участвовал, что придавало происходящему совсем другую окраску: обычное оперативное совещание, рядовое событие для привыкших заседать министров и других чиновников специальных структур высокого ранга.

Поэтому происходило оно не в Кремле, а в Доме Правительства, и в другом зале – поменьше и не таком помпезном. Нет, здесь тоже имелись дорогая кожаная мебель, полированный стол, правда не овальный, а круглый, зеркальный паркетный пол без единой пылинки. И шитые вручную девять гражданских костюмов сидели на участниках совещания по-прежнему безукоризненно, как и один маршальский мундир, который, впрочем, тоже шили вручную, и тоже по заказу, только не в Милане, а в Москве. Но золотой лепнины, исторических стен и колонн, мимо которых ходили русские цари, здесь не было.

И общая атмосфера… атмосфера была совсем иная. Присутствие Первого лица нивелировало всех остальных: перед Президентом сидели отформатированные и приведенные к общему знаменателю, лишенные индивидуальности покорные исполнители его воли. Сейчас же каждый чувствовал себя крупной самостоятельной фигурой, ощущал свою значимость и не считал зазорным демонстрировать личностные качества, хотя многим по чисто объективным причинам было бы лучше этого не делать.

– Мы провели сложнейшую операцию и, применив дальний морской разведчик, «вскрыли» оперативную обстановку в районе предполагаемого запуска, – медленно прочитал пожилой министр обороны в тяжелом от наград маршальском мундире. И с явным облегчением произнес:

– Подробности доложит начальник оперативного управления главного штаба ВМФ!

Контр-адмирал Воловик был как всегда в тщательно отглаженном черном кителе и как всегда владел обстановкой. Он подал знак, сидящий в углу неприметный капитан-лейтенант щелкнул тумблером, и бесшумные жалюзи отрезали зал от дневного света. Зато на вспыхнувшем экране появилось изображение карты мира.

Четкая красная линия с силуэтом черного самолетика, пересекая северную Европу и Африканский континент, протянулась от Мурманска до середины Атлантического океана и вернулась обратно. Красные цифры поясняли, что длина маршрута составила 11 тысяч километров.

– На высоте девять тысяч метров морской разведчик преодолел в оба конца двадцать две тысячи километров, – голосом продублировал контр-адмирал открывшуюся картину и машинально погладил шкиперскую бородку. – Общее время полета составило почти сутки. В районе, обозначенном черным кружком, была произведена дозаправка в воздухе… Этот полет продемонстрировал мощь отечественной летной техники, а также высокую боеготовность и отличную выучку экипажа…

Похожий на одряхлевшего льва, Министр обороны удовлетворенно кивал. Отсутствие Президента не означало, что тот утратил интерес к проблеме. Просто частности его не интересовали, он ждал конечного результата. Но, освятив своим присутствием первое заседание, Верховный Главнокомандующий дал понять, что придает вопросу приоритетное значение. А следовательно, о ходе работы ему обязательно будут докладывать, не зря скромно сидит в конце стола замруководителя президентской Администрации. И здесь очень важно правильно подать работу своего ведомства. Тем более, что полет на одиннадцать тысяч километров, да еще с дозаправкой в воздухе, это вам не хухры-мухры. Это наглядный и весомый вклад Минобороны в выполнение поставленной военно-политической задачи! Кто еще из присутствующих летал через полмира и заправлялся в воздухе? То-то же! Вот и сидят с кислыми рожами… Что им докладывать, когда подойдет черед? МИД пробубнит всякую чепуху: дескать, ориентировали посольства на разоблачение агрессивной сущности правящего режима США… СВР сошлется на секретность и заверит, что работа близка к завершению, да и остальные отделаются общими словами…

– Ближе к делу, товарищ… товарищ генерал, – постучал ручкой по столу председательствующий – секретарь Совбеза. – На то они и летчики, чтоб летать. Какие получены результаты?

Министр обороны незаметно усмехнулся. Нет, это секретарь не со зла, и не потому, что завидует успехам военных или хочет пролить воду на чужую мельницу. Просто он человек сугубо штатский, который не разбирается не только в тонкостях дальней разведки, но и в воинских званиях. Да и вообще ни в чем не разбирается. Совершенно пресный, бесцветный человек, из этих, новой формации. Все достоинства – личная преданность, отсутствие самостоятельности и инициативы. Но он хоть безвредный, а остальные… Промахнешься или просто дашь слабину – и все, сожрут!

– Есть ближе к делу, – четко ответил Воловик и вывел на экран фотографию западного побережья Африки и акватории Атлантического океана.

– Разведка обнаружила, что в интересующем нас районе находится атомный авианосец ВМФ США «Холидей» в сопровождении ракетного крейсера «Громовержец» и эсминца «Стремительный»…

Контр-адмирал сыпал сведениями об обнаруженных в Атлантике военных кораблях и подводных лодках, но девять членов Совета Безопасности слушали его вполуха. К чему такие подробности? Пусть их изучают в штабе ВМФ! Для Совбеза это мелковато! Солидные мужчины начали переговариваться и что-то чертить в своих блокнотах.

Почувствовав настроение участников, Воловик позволил себе оживить доклад.

– Аппаратура самолета-разведчика настолько совершенна, что она позволила сделать совершенно уникальный фотоснимок, который, конечно, представляет интерес не только с точки зрения этнографии, но и как иллюстрация наших разведывательных возможностей…

На экране появилась фотография снятых с большой высоты джунглей. Она стала быстро увеличиваться, будто камера понеслась вниз. Сплошная зелень надвинулась, расступилась, открывая распростертого на камне белого человека, над которым склонились две черные фигуры.

В зале наступила мертвая тишина.

– Что это? – недоуменно спросил кто-то.

– Какой-то первобытный обряд…

Воловик дал предельное увеличение, так что в черной руке можно было рассмотреть что-то вроде ножа, кромсающего белую, залитую темной жидкостью грудь.

– Похоже, они хотят вырезать ему сердце…

– Н-да-а-а…

В другой аудитории реакция была бы куда более бурной, но здесь собрались государственные мужи, привыкшие сдерживать свои эмоции, а главное, уверенные в том, что с ними ничего подобного никогда случиться не может.

– Дикари есть дикари! – философски подвел итог увиденому председательствующий. – Но к нашей проблеме это никакого отношения не имеет… Гораздо больший интерес представляет американский авианосец!

– Да, конечно, – поспешил согласиться Воловик и снова вывел на экран карту Атлантики вдоль Африканского побережья.

– Авианосец «Холидей» находится в плановом рейсе, однако он несколько изменил расчетный курс… Вот, видите, это отмечено пунктиром… Но при новом курсе он отдаляется от района запуска…

– Значит, и это не имеет отношения к нашему вопросу, – облегченно вздохнул секретарь. – Только до запуска еще десять дней. Картина наверняка изменится…

Пожилой министр шевельнулся, столь же значительно, как может пошевелиться монументальная каменная статуя.

– Конечно, изменится, – басом прогудел он. – Только мы еще пошлем разведчика. Раз, два, три… Сколько надо будет – столько и полетят…