Созданы друг для друга - Робин Грейди

Она провела рукой по его боку, пальцы стали влажными.

Бишоп целовал ее очень нежно, а в ней все дрожало, и она могла достичь кульминации буквально сию минуту. Его ладонь скользнула под ее бедра и приподняла их. Бишоп добрался до чувствительной точки, средоточия женственности, в которой тлела самая чистая из всех энергий.

— Ты этого хочешь? — пробормотал он.

Ребенка?

— Да. А ты?

Ему на ответ потребовалось меньше времени, чем ожидала Лаура.

— Не сомневайся.

Он обхватил бедра женщины и завладел ее губами. Она прильнула к нему. Блаженный трепет охватил ее. Лаура прикусила нижнюю губу. Ей казалось, что потолок поднимается тем выше, чем интенсивнее становятся их движения.

Горел огонь, и потрескивали поленья… Запахи леса… Распаленная страсть…

Бишоп пробормотал ее имя, а Лаура взмолилась, чтобы все кончилось хорошо.

* * *

Протирая на следующее утро глаза, Бишоп обнаружил, что лежит в кровати один. Почти всю ночь прозанимавшись любовью перед камином, на рассвете они перебрались в спальню.

Их спальню.

Куда же ушла Лаура?

Он приподнялся на локте, потянул носом. Из кухни не доносилось никаких ароматов.

Скинув одеяло, он спустил ноги на пол и прислушался. В ванной тоже было тихо. Он натянул брюки и отправился на поиски.

— Лаура! Лаура, где ты?

У него похолодело в животе.

Она не могла пропасть. Скорее всего, Лаура на восточной веранде. Это ее любимое место, особенно по утрам. Он тоже его любит.

Бишоп прошел мимо пустой кухни. Никаких признаков завтрака. Он заглянул в кабинеты, библиотеку, другие комнаты…

Потом вышел на веранду. Слышались крики смешливой кукабары, шелест австралийского буша, стрекот насекомых. Все было до ужаса спокойно.

Сердце его заныло. Он вернулся в дом. Возможно, Лаура взяла машину и поехала в город. Она всегда следила за тем, чтобы кладовая была полна. Бишоп пошлепал босиком по деревянному полу в другой конец дома.

Обе машины стояли в гараже с холодными моторами.

Стены начали сжиматься. В глазах у него потемнело. Он не мог примириться с мыслью, что в глубине души предчувствовал: Лаура может исчезнуть. У него сердце забилось в горле. Он вылетел за дверь.

Перемахнув через ступени, Бишоп заметил длинный красный пеньюар. Лаура стояла там, где он боялся ее обнаружить, — на мостике, на самом краю, — и смотрела вдаль, словно в трансе.

— Лаура!

Его охватила паника. В один миг Бишоп добежал до Лауры и оттащил подальше, чтобы она не упала. Он крепко держал ее, он хотел поймать ее взгляд…

Но ее взгляд… ее рассудок… были за тысячу миль отсюда.

Постепенно взгляд женщины стал более осмысленным. Но она по-прежнему смотрела на Бишопа так, будто не знала его. Или вообще не видела.

— С тобой все в порядке? Лаура, ответь.

Она закрыла глаза. Медленно покачала головой:

— Я… я не уверена… — Казалось, она начала приходить в себя. — Я проснулась раньше тебя и решила прогуляться. Я не хотела… не собиралась идти этой дорогой… так далеко.

Взгляд Лауры прояснялся. Она задрожала так, что покрылась гусиной кожей.

— Сэм, у меня был сверхъестественный…

— Холодно. Пойдем в дом.

Но Лаура вывернулась из его объятий. Словно у нее закружилась голова, она взялась одной рукой за лоб, другой вцепилась в перила и уставилась вниз.

Бишоп неторопливо подошел и взял ее за руки. Они дрожали. Как и у него.

Он собирался рассказать Лауре все вчера вечером. Он полагал, что, каков бы ни был результат, она должна вернуться в настоящее. Но потом он проявил слабость. Когда она сказала, что хочет зачать ребенка, он вспомнил свою сумасшедшую идею. Если Лаура забеременеет, на этот раз, возможно, удастся сохранить и ребенка, и их брак. В душе Бишоп понимал, что это неправильно, и все же решился на секс со своей бывшей женой. Незащищенный.

Вчерашняя вечеринка повлияла на них обоих. Он хотел сына. Он хотел быть со своей женой.

Опять увлекся Лаурой?

Однако боязнь момента, когда она начнет вспоминать — и вспомнит все, — не оставляла его ни на минуту.

— Я помню выкидыш, — пробормотала Лаура. Ее взгляд опять был обращен внутрь. — Помню боль. И кровь. И как лежала в больнице… — Потом лицо ее скривилось. — Я помню крик. Но этого не может быть! Я никогда не была беременна. Я не теряла ребенка. Если бы это когда-нибудь случилось…

Она растерянно взглянула на Бишопа глазами, полными непролитых слез.

Бишоп прислонился к деревянным перилам. Процесс начался. Теперь воспоминания потекут как вода из крана. Сначала выкидыш, потом нарастающее отчуждение, падение Лауры, споры, полная утрата доверия. Возможно, это вызвано вчерашним занятием любовью без контрацепции. Что скажет Лаура, когда все фрагменты встанут на место? Но более важно другое…

Они зачали вчера ребенка?

— Пойдем, сядем.

Бишоп осторожно повел ее прочь.

Лаура снова поморщилась:

— Ведь это не имеет смысла, правда? Какая-то путаница.

Бишоп потер затылок. Он в жизни не чувствовал себя беспомощнее.

— Пойдем-ка в дом.

Он привел Лауру в свой кабинет и усадил на диван. Она беспокойно разгладила ладонями пеньюар и нерешительно улыбнулась Бишопу:

— Полагаю, мне на следующей неделе надо показаться врачу.

Он нашел шерстяное одеяло, накинул ей на плечи и сел рядом:

— С тобой все будет в порядке.

— Меня преследует что-то, — начала Лаура. — На прошлой неделе ты сказал, что хотел бы чаще говорить мне, как много я для тебя значу. — Ресницы ее были влажными, а сердце билось в горле. — Сэм, я должна разобраться. Пожалуйста.

У него начало покалывать виски, тошнота стиснула горло. Он не сомневался, что это рано или поздно произойдет. И думал, что будет готов к этому.

Оказывается, не готов.

Лаура настаивала:

— Что бы это ни было, не сдерживайся. Я тебе верю. И хочу знать все.

Он взял ее за руку и сжал:

— Когда врач сказал, что тебя можно забрать домой… что со временем ты все вспомнишь, я оказался в затруднительном положении.

— В каком смысле — затруднительном?

— Когда мы приехали домой, тебе некоторые вещи показались странными. Верно?

Она посмотрела на их сплетенные руки и кивнула:

— Я не хотела тебя беспокоить. Думала, что это не так уж важно. Я не помню, как покупала некоторые платья, туфли, посуду… Даже когда смотрела на свадебную фотографию… — Лаура побледнела. — Она как-то не так висела.

С чего начать? Бишоп хотел защитить ее от излишней боли. Он спал с этой женщиной, когда она была в очень плохом состоянии. Сможет ли она понять его?