Ты будешь моей! (СИ) - Север Анна

Козел!

— Не слишком ли это? Чего еще ты потом от меня потребуешь?

— Что потребую, то и сделаешь, ясно?

Ясно. Более чем!

Я его ненавижу! Ненавижу всеми фибрами души! Гад!

На глаза снова ползут слезы отчаяния и безысходности, но этому уроду плевать. Он думает только о себе.

— Я не слышу ответ. Тебе ясно?

— Ясно, — едва слышно шепчу я, и чувствую, как ноги слабеют, а перед глазами все плывет.

Я будто проваливаюсь в липкое, холодное болото отчаяния и скоро задохнусь.

За своими мыслями не сразу слышу стук в дверь, и слишком поздно замечаю, что мы уже не одни.

Степан что-то спрашивает, затем впускает в кабинет солидного мужчину в коричневом костюме.

— Теперь о брачном договоре, — выдает Антон, и мужчина, судя по всему, тот самый юрист, спешит достать документы.

Вот он последний гвоздь в мой гроб.

Глава 31. Блондинка с вечеринки

Вы когда-нибудь тонули?

Вам знакомо-то чувство, когда вы уходите под воду, все глубже, и глубже. Она заполняет нос, обжигает горло. Вы хотите сделать вдох, но не можете. Изо всех сил отчаянно пытаетесь выплыть, но ничего не выходит. И, в конце концов, обессилев, сдаетесь, уходите на черное дно, под толщу ледяной воды.

Именно так я себя сейчас чувствую.

Бреду по бульвару от станции метро до дома. А мира вокруг, будто не существует. Люди кажутся тенями. Жизнь пустой и разрушенной. Я разрушенная. В душе холод и сквозняк.

Тяну на себя дверь подъезда. Поднимаюсь по ступеням, невольно вдыхая противный запах мусоропровода, и ничего не чувствую при этом. Захожу домой. Стягиваю обувь, как обычно, и иду в комнату.

Мама дома. Суетиться, собирай вещи, разбросанные по дивану и креслам, в серый старый потрепанный чемодан.

Не замечает меня. Это хорошо. Мне нужно заставить себя улыбнуться, прежде чем обратиться к ней.

— Ой. Лера, я не услышала, как ты вошла! — подпрыгивает мама.

— Я вошла тихо, — говорю ей и отчаянно пытаюсь делать вид, что все в порядке.

Надеюсь, у меня получается.

Или нет?

Она хмурится.

— Все хорошо? — звучит беспокойство в нежном мамином голосе, она тут же берет меня за руку и тянет на диван, предварительно отодвигая с бежевой потертой обивки пару кофт.

— Отлично, — вру я, заставляя голос звучать бодрее.

— Он тебя не обидел?

— Нет, мам. Все нормально. Мы партнеры.

— Точно?

— Точно, — киваю я, касаясь пальцами сухой, шероховатой кожи ее руки.

Когда-нибудь я вылезу из этой западни. Встану на ноги и позабочусь о том, чтобы руки мамы были нежнее кожи ребенка. Чтобы она не знала больше тяжкого труда.

Именно эта мысль заставляет меня жить и бороться с отчаянием.

— Я сегодня забегала в твое кафе по дороге, но тебя там не было, Лера.

— Я больше там не работаю, мам.

— Что случилось? Уволили?

— Я сама ушла. Антон предложил работу в офисе.

— В самом деле? — сияет мама, а затем опять хмурится. — С чего это он такой добренький? Ты с ним поаккуратнее.

Добренький. Очень…. А вот насчет последнего полностью согласна.

— Просто невесте богатенького наследника не пристало таскать подносы. Это бизнес и только, мам. Не беспокойся. Да и хватит обо мне. Ты уже все вещи собрала?

— Практически. Знаю, что вылет только послезавтра, но не могу сидеть на месте, — качает головой и прижимает руки к сердцу. А я жмусь к ней, желая впитать ее тепло и вновь ощутить себя ребенком в безопасности и уюте. На пару секунд помогает.

— Завтра утром мне нужно в офис. А в обед я побегу к Варе.

— К ней сейчас не пускают толком никого. Иммунитет слабый, прости, солнышко. Ты ей позвони. Сегодня ей дали телефон.

— Правда? — оживляюсь я, и тут же достаю своего “старичка”.

Голос Вари, пусть слабый, но такой родной, теплом разливается по сердцу, и я вновь чувствую, ради чего все это прохожу. Ей сложно говорить, но при этом она пытается меня поругать. А я смеюсь. Потому что ее ворчание возвращает мне потерянный мир и надежду в лучшее.

Скоро мы снова будем вместе, и ради этого я все преодолею.

— Я люблю тебя сестренка, все будет хорошо. — шепчу ей и с тоской в душе отключаю звонок.

Капли душа смывают ту грязь, что тоннами окутала меня за долгий день. Забираюсь в постель, хочу уснуть, но мысли кружат голову.

Шпион. Я должна стать шпионом и доносить Антону на Кирилла. Сегодня он выкинул это условие, а что придумает завтра?

В любом случае, идти на такую подлость я не могу. Что мне остается? Делать вид, что я играю по правилам Антона до самого того момента, пока Варе не проведут операцию, а дальше…. Дальше будет видно.

Только закрываю глаза, как трезвонит будильник. Мама уже вовсю бегает по комнате.

Такой оживленной я ее тысячу лет не видела.

— Мам, ты чего? — пугаю я, когда вижу еще один погром.

Вещи она еще вчера упаковала, а с утра они пять везде. При чем мои.

— Не могу же я пустить тебя в первый рабочий день в абы-чем! — суетится она, а я почему-то злюсь.

Так и хочется сказать, что плевать в каком виде, я заявлюсь в свой персональный ад, но портить ей настроение не хочу.

В ад…. Да, чувствую так и будет. А как иначе? Работать на бывшего, который считает тебя бог знает кем.

С маминой легкой руки я превращаюсь в элегантную юную леди в белой блузке и строгой черной юбке. В принципе, другого варианта и не было. Ну, кроме брюк и джинсов.

Еду в треклятый в офис в забитом до отказа вагоне метро и думаю о том, что меня сейчас там ждет.

Вот и стеклянное здание. Та самая дамочка на ресепшене, у которой видимо в должной инструкции прописано, окидывать всех наглым взглядом.

— У вас назначено? – спрашивает она, узнав куда мне надо.

— Первый рабочий день. Звягина Валерия.

Несколько секунд, и очередной временный пропуск у меня. Лифты, люди, нужный этаж.

Ого! Вот это суета.

Быстренько отхожу в сторону, чтобы меня не сбил грузчик с коробками. Да он тут не один такой. Люди мечутся. И к кому мне тут обратиться?

Ах, вот. Степан!

— О! С добрым утром! — озадаченно выдает он. Нервный уже с самого утра.

— Доброе, — отзываюсь я, не отрывая взгляд от суеты. — А что происходит? Ремонт?

— Мусор уносят. Кирилл Александрович со вчерашнего вечера места для своих работников обустраивает. Часть команды с собой сюда взял. Они уже обустраиваются.

— А где найти эти “места”? — озадачиваюсь я, и Степан лично решает меня сопроводить.

Напрягаюсь, когда прохожу мимо стеклянных перегородок кабинета Антона, но благо, его здесь еще нет.

Чуть дальше открывается еще один опен-спейс, будто офис в офисе. Столов не много. Я рассчитываю только пять, и столько же сотрудников, большинство из которых женщины. А за еще одной стеклянной перегородкой — Кирилл.

— Добрый день. Я Звягина Валерия, — обращаюсь к женщине, которая преспокойно щелкает длинными красными ноготками по свеженькой клавиатуре.

Почему именно к ней? Потому что ее стол ближе всего к кабинету босса, а значит, она секретарь.

Она тут же поднимает из-за стола и идет сообщать о новоприбывшей начальству.

Взгляд прилипает через стекло к Кириллу, который выслушав речь женщины, спешит обнаружить меня.

Взгляд холодный и на удивление пустой. Я бы сказала, безразличный, хотя еще вчера он резал льдом. А сегодня я не вызываю ровно никаких эмоций.

Будто так, никто.

И это, наверное, хорошо?

Кирилл отворачивается, бросает даме пару слов, и та спешит ко мне. На секунду мне кажется, что она меня сейчас отправит восвояси, но нет.

Анна Михайловна, как она себя представляет, говорит, что я поступаю в ее распоряжение и должна быть на подхвате. Однако толком объяснить, что мне нужно делать не может.

Ей некогда из-за переезда, и она отмахивается тем, что мне нужно отвечать на звонки, и если важные, звать ее. Ну и чай и кофе я буду заваривать вместо нее.