Шмяк - Терри Пратчетт

Он просмотрел рапорты дежурных и патрульных, список взявших отгул по болезни, дисциплинарный рапорт, отчет о мелких расходах…

— Динь-дилинь-дилинь-динь!

Ваймс бросил бес-органайзер на стол и схватил небольшую буханку гномьего хлеба, которая вот уже несколько лет служила ему пресс-папье.

— Выключись или умри! — прорычал он.

— Так-так, я вижу, ты слегка не в духе, — сказал бесенок, глядя на нависшую над ним угрозу, — но, может быть, взглянешь на вещи с моей точки зрения? Это моя работа. Ничего не поделаешь. Я существую, следовательно, я мыслю. И, по-моему, мы могли бы отлично поладить, если бы только ты прочитал инструкцию… нет, пожалуйста, не надо! Я правда могу тебе помочь!

Ваймс помедлил, задержав буханку в воздухе, потом осторожно отложил ее.

— Как именно? — поинтересовался он.

— Ты считаешь с ошибками, — сказал бесенок. — Не всегда сносишь десятки.

— Откуда ты знаешь? — спросил Ваймс.

— Ты бормочешь под нос.

— Ты подслушиваешь?!

— Это моя работа! Я не могу взять и отключить уши! Я обязан слушать! Иначе как я узнаю про важную встречу?

Ваймс взял отчет о мелких расходах и взглянул на хаотичные колонки цифр. Он с детства гордился умением решать так называемые «примерчики». Да, он знал, что соображает туго, но все-таки некий итог получался…

— Думаешь, ты справишься лучше? — спросил он.

— Выпусти меня и дай карандаш, — потребовал бесенок. Ваймс пожал плечами. В конце концов, день выдался странный. Он открыл дверцу.

Бесенок был бледно-зеленый и полупрозрачный — он состоял по большей части из подсвеченного воздуха. Но крошечный огрызок карандаша каким-то образом держался у него в лапках. Бесенок забегал вдоль колонки цифр, что-то бормоча под нос, к большому удовольствию Ваймса.

— Три доллара пять пенсов, — сообщил бесенок через несколько секунд.

— Прекрасно, — сказал Ваймс.

— Непонятно, куда они делись!

— Да все понятно, их украл Шнобби Шноббс. Как всегда. Он никогда не крадет больше четырех с половиной долларов.

— Хочешь, чтобы я назначил время для вызова на ковер? — с надеждой спросил бесенок.

— Упаси боги. Сейчас подпишу отчет, и кончено. Э… спасибо. Не мог бы ты подсчитать и остальное?

Бесенок просиял.

— Разумеется!

Ваймс оставил его работать и подошел к окну.

«Они не признают наш закон и подрывают наш город. Это не просто кучка глубинных гномов, которые не позволяют собратьям уклониться с пути истинного. Как далеко тянутся их туннели? Гномы копают как сумасшедшие. Но почему именно здесь? Что они ищут? Любой бог мне свидетель, под Анк-Морпорком нет ни клада, ни спящего дракона, ни тайного королевства. Только вода, грязь и тьма. Как далеко тянутся туннели? Сколько… Погодите-ка, мы это знаем. Современная Стража располагает всякими данными…»

— Бесенок, — позвал он, оборачиваясь.

— Что, Введи-Свое-Имя?

— Видишь вон ту груду бумаг в углу? — сказал Ваймс. — Где-то там — отчеты городских привратников за последние полгода. Можешь сравнить с аналогичным отчетом за последнюю неделю? Меня интересует количество помойных фургонов, покинувших город.

— «Помойный фургон», не найдено в основном словаре, поискать в словаре сленга… бип… бип… бип… «помойный фургон», также см. «золотарня», «полуночный экспресс», «дерьмовоз» и производные.

— В точку, — сказал Ваймс, который раньше не слышал варианта «полуночный экспресс». — Сможешь подсчитать?

— О да, — ответил бесенок. — Спасибо, что воспользовались бес-органайзером «Груша», модель пять, самым современным…

— Да, да, я понял. Подсчитай только те фургоны что выезжали через Узловые ворота. Они ближе всего к Паточной улице.

— Тогда лучше посторонись, Введи-Свое-Имя, — попросил бесенок.

— Зачем?

Бесенок прыгнул в кучу бумаг. Послышался шелест, несколько мышей бросились наутек — и груда взорвалась. Ваймс поспешно попятился, когда бумаги взмыли в воздух и повисли, поддерживаемые на весу бледно-зеленым облаком.

Ваймс настоял, чтобы стоявшие у ворот патрульные вели записи, не потому, что его крайне интересовали результаты, а затем, чтобы ребята не расслаблялись. Безопасности, конечно, это не добавляло. Анк-Морпорк — настолько открытый город, что дальше некуда. Но перепись телег приносила некоторую пользу. Во-первых, стражники не засыпали на посту, а во-вторых, у них появлялся законный повод для любопытства.

Нечистоты нужно вывозить, точка. Это город, в конце концов. Если ты живешь далеко от реки, единственный способ — вывезти их на телеге. «Черт возьми, — подумал Ваймс, — нужно было попросить бесенка подсчитать, не ввозили ли в последнее время больше камней и балок. Если выкапываешь ход в глине, нужно как-то его подпирать…»

Летавшие кругами бумаги упали обратно в кучу. Зеленый туман с легким жужжанием съежился, и перед Ваймсом вновь оказался бесенок, который буквально лопался от гордости.

— За последние шесть месяцев помойных фургонов стало на одну целую одну десятую больше! — объявил он. — Спасибо, Введи-Свое-Имя. Cogito ergo sum, Введи-Свое-Имя. Я существую, следовательно, я суммирую!

— Э… да, спасибо, — сказал Ваймс.

Хм. Чуть более одного фургона за ночь? В каждом максимум пара тонн. Не так уж много. Может быть, люди, живущие вблизи Узловых ворот, в последнее время часто хворали. Но… как бы поступил он на месте гномов?

Он уж точно не стал бы вывозить отходы через ближайшие ворота. Ох, боги, да если гномы копают повсюду, то могут свалить строительный мусор где угодно…

— Бесенок, послушай… — Ваймс замялся. — Кстати, как тебя зовут?

— Как меня зовут, Введи-Свое-Имя? — Бесенок явно пришел в замешательство. — Никак. Таких, как я, выпускают десятками, Введи-Свое-Имя. Наверное, глупо было бы давать нам имена.

— Тогда я буду звать тебя «Груша». Итак, Груша, не мог бы ты произвести такой же подсчет по всем городским воротам? А еще учесть количество телег с лесоматериалами и камнем?

— Понадобится некоторое время, Введи-Свое-Имя, но… да! Я охотно этим займусь.

— И, пока будешь считать, глянь заодно, нет ли жалоб на оседание почвы. Мало ли — обваливаются стены, трескаются дома… ну и так далее.

— Разумеется, Введи-Свое-Имя. Можешь положиться на меня, Введи-Свое-Имя!

— Тогда за работу!

— Да, Введи-Свое-Имя! Спасибо, Введи-Свое-Имя! Я гораздо лучше соображаю, когда не сижу в коробке, Введи-Свое-Имя!

Бз-з-з. Бумаги опять взлетели.

Кто бы мог подумать? Может быть, эта штуковина, в конце концов, способна приносить пользу.

Из переговорника послышался свист. Ваймс снял трубку с крючка и сказал: