Шмяк - Терри Пратчетт

Ета, а шахта с теми гномами — правда или нет? Он, типа, пошел искать укромное местечко, чтоб отлежаться и поглядеть красивые картинки, и вдруг — опаньки! — оказался в гномьей норе. Ну, ето точно глюк. Хотя-я… на той улице говорили, типа, что какой-то тролль залез в гномий ход, ага, и все теперь его ищут, и вовсе не затем, чтоб поздороваться… Говорят, Лавина очень, очень хочет его найти. Пацаны разозлились. Пацанам не понравилось, что какой-то тролль, ета, замочил гнома, который говорил плохие слова. Они там, ета, рехнулись все, что ли? Хотя-я… неважно, рехнулись или нет, потому что они, ета, будут задавать вопросы, от которых потом больно целый месяц, так что, ета, он лучше спрячется подальше…

С другой стороны… Гномы все равно не отличают одного тролля от другого. И никто его не видел. Поэтому, типа, надо вести себя как всегда. И все будет тип-топ. Тип-топ, ага. И ваще, ето ж не мог быть он…

До Кирпича… — ага, ета, типа, меня так зовут, я ж всю дорогу помнил — до Кирпича дошло, что на дне мешочка у него еще осталось немного белого порошка. Теперь надо только найти испуганного голубя и капельку спиртного. Любого. И тогда все будет тип-топ. Дык. Да ваще. Не о чем беспокоиться.

Дык.

Когда Ваймс вышел на улицу, залитую ослепительным солнечным светом, первое, что он сделал, так это втянул побольше воздуха, а затем вытащил меч и поморщился, когда раненая рука дала о себе знать.

Свежий воздух. О да. Под землей у Ваймса кружилась голова и крошечный порез чесался. «Пусть Игорь на него глянет. В подземной грязи можно подцепить любую дрянь».

Да, вот так уже лучше. Ваймс почувствовал, что остывает. Внизу ему было не по себе.

С первого взгляда толпа на улице уже всерьез походила на банду, но со второго взгляда Ваймс определил, что она скорее напоминает кекс с изюмом. Вовсе не нужно много людей, чтобы превратить встревоженную, возбужденную толпу в боевую силу. Там крикнуть, тут пихнуть, здесь бросить камень… и тогда, если правильно постараться, нерешительные и робкие индивидуумы сольются в большинство, которого, по сути, не существует.

Детрит по-прежнему стоял как статуя и, видимо, не обращал внимания на растущий гам. Но Кольцедел… о, черт. Он горячо спорил с первыми рядами. Стражнику нельзя спорить! Нельзя позволять втягивать себя в скандал!

— Капрал Кольцедел! — рявкнул Ваймс. — Сюда!

Гном повернулся — и тут же половинка кирпича, пролетев над головами, с лязгом отскочила от его шлема. Стражник повалился, как срубленное дерево.

Детрит двигался так быстро, что добрался до середины толпы, прежде чем Кольцедел рухнул на булыжники. Тролль сунул руку в гущу спрессованных тел и извлек оттуда извивающегося нарушителя. Затем он развернулся, зашагал обратно по проходу, который еще не успел сомкнуться, и остановился перед Ваймсом. Шлем Кольцедела вращался на мостовой.

— Отличная работа, сержант, — вполголоса сказал Ваймс. — У тебя есть план, что делать дальше?

— Я, ета, в основном тактик, сэр, — ответил Детрит.

Ну-ну. В такие минуты нельзя спорить — и нельзя отступать. Ваймс вытащил и поднял повыше значок.

— Этот гном арестован за нападение на офицера Стражи! — заорал он. — Пропустите нас, именем закона!

К его удивлению, толпа затихла, совсем как школьники, которые поняли, что на сей раз учитель разозлился всерьез. «Может быть, — подумал он, — все дело в словах на значке. Их-то не сотрешь».

В тишине из свободной руки гнома, которого крепкой хваткой держал Детрит, вывалилась вторая половинка кирпича. Годы спустя Ваймсу достаточно было закрыть глаза, чтобы припомнить стук, с которым кирпич упал на мостовую.

Ангва выпрямилась, держа на руках безчувственного Кольцедела.

— Он оглушен, — сказала она. — И, кстати, сэр, обернитесь на секундочку…

Ваймс рискнул оглянуться. Пламен — по крайней мере, этот гном в кожаном облачении вполне мог быть им — стоял в тени за дверью. Толпа смотрела на него.

— Нам дозволено уйти? — уточнил Ваймс, кивком указывая на гнома.

— Думаю, это самое лучшее, сэр, вам так не кажется?

— Ты права, сержант. Детрит, держи крепче этого придурка. Возвращаемся, ребята.

Толпа почти беззвучно расступилась, пропуская их. Тишина сопровождала стражников всю дорогу до Псевдополис-Ярда…

…А там ждал Отто Шрик из «Таймс» с иконографом наготове.

— Нет, Отто, — сказал Ваймс, как только стражники приблизились.

— Я нахожусь в общественном месте, мистер Файмс, — кротко ответил Отто. — Улыбочку, пошалуйста…

И сделал картинку тролля, который держал на весу арестованного гнома.

«Так, — сказал себе Ваймс. — Вот она, первая страница. И, возможно, сюжет для комикса».

«Один гном в камере, другой в заботливых руках Игоря, — думал Ваймс, плетясь по лестнице в кабинет. — И дальше будет только хуже. Гномы подчинились Пламену. А что бы они сделали, если бы он покачал головой?»

Он плюхнулся на стул с такой силой, что тот отъехал на фут.

Ваймс встречал глубинных гномов и раньше. Они были странные, но до сих пор он с ними ладил. Король-под-Горой был глубинным гномом, но Ваймс нашел с ним общий язык. Стоило только признать, что сказочный человечек с бородой, как у Санта-Хрякуса, — ловкий политик. Король-под-Горой был гномом с широким кругозором. Он охотно имел дело с окружающим миром. Ха. Он «видел свет». Но граги…

Ваймс не видел их, хотя они сидели в комнате, залитой ослепительным светом сотен свечей. Это казалось очень странным, поскольку самих грагов полностью скрывали черные кожаные одеяния с островерхими капюшонами. Но, возможно, того требовала какая-то таинственная церемония, и не Ваймсу в любом случае искать ее смысл. Может быть, в самом сердце света кроется священная тьма? Чем ярче свет, тем глубже тень?

Пламен заговорил на языке, который напоминал гномий. Из-под темных капюшонов слышались вопросы и ответы — отрывистые, резкие, односложные.

Ваймса попросили изложить самую суть заявлений, которые он сделал наверху — теперь казалось, что где-то очень далеко. Он подчинился, и последовала долгая дискуссия — на языке, который Ваймс про себя назвал «глубинным». Он чувствовал, что невидимые глаза внимательно наблюдают за ним. К сожалению, у него мучительно ныла голова, а в руке то и дело вспыхивала острая боль.

Потом беседа закончилась. Ваймс не знал, поняли ли его граги. Пламен сказал, что они, хоть и с заметной неохотой, согласились. Ой ли? Ваймс не имел абсолютно никакого понятия о том, что было сказано на самом деле. Он так и не понял, получит ли Моркоу доступ на место преступления и не будут ли ему мешать. Ваймс фыркнул. А вы что думаете, мальчики и девочки?