Путешествие в Египет - Александр Дюма

Всем этим каре предстояло двинуться по направлению к Имбабе, а затем деревням, лошадям, мамлюкам и укреплениям было уготовано оказаться в Ниле.

Мурад был не из тех, кто выжидает, притаившись за песчаными барханами. Едва каре заняли исходные позиции, как мамлюки высыпали из-за укреплений и не раздумывая бросились на ближайшие каре - дивизии Ренье и Дезе.

Подойдя к ним на ружейный выстрел, нападавшие разделились на две колонны: первая устремилась к левому флангу дивизии Ренье, вторая - к правому флангу дивизии Дезе. Французские солдаты подпустили их на десять шагов, а затем открыли стрельбу. Лошади и всадники были остановлены лавиной огня. Два первых ряда мамлюков упали, словно под ними разверзлась земля; остаткам колонны, подхваченным волной отступления, путь преградила стена железа и пламени, и они не могли и не хотели повернуть назад; ничего не понимая, они двинулись вдоль фронта каре Ренье, но выстрелы в упор отбросили их к дивизии Дезе, зажатой ЭТИМИ двумя бурлящими людскими водоворотами, там первый ряд встретил их в штыки, в то время как два других вели огонь, а фланги, разомкнувшись, пропускали ядра, вносившие свою долю в кровавое празднество.

В какое-то мгновение обе дивизии оказались окруженными, и тогда были пущены в действие все средства, чтобы разбить эти неколебимые смертоносные каре. Мамлюки, атаковавшие с десяти шагов, получали в ответ двойной огонь - из ружей и пушек; тогда они попытались подойти ближе, развернув лошадей, испуганных видом штыков, заставляя их пятиться, но лошади взвивались на дыбы и падали вместе со своими всадниками, а те, очутившись на земле, ползли на коленях или по-пластунски, как змеи, к нашим солдатам, стремясь перерезать им сухожилия.

Это чудовищное побоище продолжалось около часа. Встретив столь неожиданную манеру ведения сражения, наши солдаты решили, что имеют дело не с людьми, а с призраками, приведениями, демонами, скользящими среди дыма и пламени на заколдованных конях. Наконец, стихло все - крики обезумевших мамлюков, французов и ржание лошадей; рассеялись огонь и дым. Между двумя дивизиями пролегало лишь обагренное кровью поле, покрытое убитыми и ранеными, ощетинившееся оружием п знаменами, стонущее и вздымающееся, как беспокойное море.

И тогда Бонапарт подал сигнал к общему наступлению. Дивизии Бона, Мену и Виаля получили приказ выделить из каждого батальона первую и третью роты, построить их в колонну, тогда как вторая и четвертая оставались на своих позициях, сплотив ряды каре; таким образом они выдвинулись вперед, чтобы поддержать атаку.

Рассеянная по полю, обезумевшая конница мамлюков двинулась к деревушке Эль-Бекир, где рассчитывала перестроиться, но по стечению обстоятельств судьба сейчас благоприятствовала французам.

Дивизии Дезе и Ренье, как мы говорили, первыми достигли своих позиций и встали между Нилом и Эль-Бекиром; солдаты решили, что в этой деревушке можно раздобыть воду и пропитание, и попросили разрешения у генерала отправиться туда. Предположение это было не лишено основания, и к тому же казалось разумным провести разведку этой скрытой точки, откуда мог неожиданно напасть неприятель. Тогда Дезе велел четырем ротам гренадеров и карабинеров, роте артиллерии 4-го полка и отряду саперов под предводительством командиров батальонов Дорсена и Пэжа занять деревню и забрать находящееся там продовольствие. Наши фуражиры не ошиблись в своих предположениях и принялись за дело, когда услышали перестрелку и грохот пушек.

С первыми звуками атаки командир батальона Дор- сен счел, что двум дивизиям будет мало толку от его отрядов, и, боясь, что его вместе с шестью ротами могут застигнуть врасплох, велел своим людям рассредоточиться и укрыться за изгородями, в домах и на террасах. Мамлюки влетели в деревню, как стая куропаток, опускающаяся на землю, но едва голова колонны появилась на улице, как из домов, с террас, из-за заборов раздались выстрелы. Однако мамлюки не отступили; колонна, извиваясь, словно огромная змея, проскакала галопом через деревню; вырвалась из засады, изувеченная и окровавленная, промчалась, образовав гигантский полукруг, по берегу реки и вновь возникла справа от дивизии Дезе.

В это время все каре двинулись вперед, сжав Им- бабу железным кольцом; внезапно шеренга беев, в свою очередь, разразилась выстрелами; тридцать семь артиллерийских орудий накрыли равнину огнем; на Ниле закачалась на волнах флотилия, сотрясаемая отдачей бомбард, а Мурад во главе трех тысяч всадников тоже ринулся па врага, решив, что пришло время вонзить зубы в эти адские каре, но колонна, которая выступала первой, узнала его и вышла вперед, чтобы встретиться с главным своим смертельным врагом.

Должно быть, орел, круживший над полем брани, наблюдал захватывающее зрелище: шесть тысяч лучших в мире всадников на конях, не оставлявших следов на песке, как свора гончих псов, метались вокруг неподвижных, брызжущих огнем каре, сжимая их, словно тисками, обвивая кольцами, чтобы задушить, если не удастся разомкнуть их ряды. Всадники разлетались по равнине, соединялись, вновь разлетались, поворачивали в другую сторону, как волны, бьющиеся о берег моря, затем выстраивались в шеренгу и, словно гигантская змея, иногда показывавшая свою голову там, где находился неутомимый Мурад, нависали над каре.

Внезапно батареи, находившиеся в укрытиях, изменили направление огня; мамлюки услышали совсем рядом грохот собственных пушек, увидели, как от этих залпов редеют их ряды; загорелась и взлетела на воздух их флотилия. Пока Мурад со своими всадниками пытались львиными клыками и когтями растерзать наши каре, три атакующие колонны завладели укреплениями, и Мармон, руководивший боевыми действиями на равнине, с высот Имбабы разил мамлюков.

Тогда Бонапарт приказал осуществить последний маневр, и все было кончено: каре разомкнулись, развернулись, соединились и слились воедино - как звенья огромной цепи; Мурад и его воины оказались зажатыми между собственными укреплениями и французской армией. Мурад понял, что битва проиграна; он собрал остатки войска и сквозь двойной огонь пустил галопом своих быстроногих коней, которые летели, вытянув шеи, между дивизией Дезе и Нилом. Как смерч ворвался он в Гизу, в мгновение пересек ее и устремился к Верхнему Египту с двумя-тремя сотнями всадников - свидетелями его былого могущества.

Ибрагим же совсем не участвовал в сражении, за которым наблюдал с противоположного берега Нила; едва он понял, что битва проиграна, как сразу же вернулся в Каир.

Мурад оставил на поле брани три тысячи воинов, сорок артиллерийских орудий, сорок навьюченных верблюдов, шатры, лошадей, рабов; эту бескрайнюю равнину, устланную золотом, кашемировыми тканями и шелком, отдали па откуп солдатам-победителям, им досталась иесметная добыча, ибо мамлюки взяли с собой лучшее оружие, надели па себя все драгоценности, все золотые и серебряные украшения.