Спасатели - Ульяна Орлова

- Идёмте, я вас провожу, - предложил Лёня. – Мне всё равно в ту сторону.

- Давай! Ну, у вас тут расстояния!

- Ага, я и сам сначала здесь путался. Ничего, привыкнуть можно. Вы-то что здесь делаете?

- Мы за его сестрой приехали, - Антон кивнул на Славку. – Она тоже медик. И волонтёрит здесь.

- Правда? – обрадовался Лёнька. – Здорово! Она у нас училась?

- Учится. Пятый курс закончила.

- Надо же…

… И вот, Антон всё думал, надо же! Занесло их в этот маленький коридор и, оказывается, не зря… Он уже и не надеялся что-нибудь узнать про Лёньку, всё думал, как же его разыскать…

Лёнька проводил их до отделения и, попрощавшись, ушёл, пообещав не теряться. А Славка напросился к сестре «зайти, посмотреть…»

- Можно мне? – сказал он Антону, когда тот всё же позвонил Наде. И, взяв трубку, быстро сказал, - Надь, мы тут… Надь, ну пожалуйста…

А потом они задержались ещё на полчаса. Потому что Славка вдохновлено рассказывал про жуков, огромных африканских пауков, гусениц, муравьёв и кузнечиков… Надя косилась на Антона, Антон – на ребят. Дети, маленькие, стриженные, бледные - слушали, открыв рты. Кто-то рисовал, кто-то уже закончил, но в отделении, за двумя маленькими круглыми столиками стояла тишина. Даже телевизор выключили. Иногда тишину нарушал звонкий смех, когда Славка очень активно изображал, как пауки охотятся на гусениц или как разговаривают кузнечики… Потом одна худенькая девочка, смуглая с длинными чёрными волосами и тёмными серьёзными глазами, спросила Славку:

- Ты придёшь ещё?

Славка переглянулся с Надей и смущенно кивнул…

… На станции, попрощавшись со Славкой, Антон поехал к Шурке, пообещав, что приедет после первого экзамена, в пятницу. У Дениса маленькая однокомнатная квартира, и, хотя они с Надей в один голос говорили, что он не мешает, Антон решил, что так будет удобнее. К тому же хотелось пообщаться с другом.

Шурка, или Саша – Шуркой его звал только Антон – жил в том городе, откуда давным-давно Антон сбежал из интерната. Он решил поступать на юриста, хотя с его способностями рисовать не только красками, но и в компьютере, можно запросто стать каким-нибудь художником – программистом. Но Шурка говорил, что это - его хобби.

Ася, его девушка, смеялась, что это не хобби, а полноценная жизнь, красочная и объёмная. А Шурка отвечал что, пусть так – ведь и в ней, в этой жизни, есть Ася. Антон понимал почему, когда видел их рядом. Если они что-то обсуждают, склонившись над рисунком или Шуркиным чертежом – милое дело: воркуют как голуби, а если Асины волосы вдруг заденут Шурку – посмотрят друг на друга, вспыхнут, улыбнутся и снова примутся за рисунок, ещё оживлённее, чем прежде…

Что такое - любовь?

«Наверное, это – счастье, - думал Антон, глядя в окно электрички. – Вон, они какие довольные, когда вместе…» Интересно, а какая она, его девушка?

Какой она будет?

«У неё будет нежный голос… Волосы… Наверное, будут тёмными. Или русыми. И зелёные глаза… Она будет любить детей. И смеяться так звонко, что я тоже буду улыбаться рядом… Наверное, руки у неё будут мягкими и тёплыми… Она будет любить музыку и цветы. Интересно, какие?»

Антон улыбнулся: мечтать хорошо, конечно, но если бы она была рядом!

«Интересно, будем ли мы ссориться? – Антон вспомнил вчерашний разговор с братишкой. – Наверное, будем, как и все люди. Хотя не хочется… Моя девушка не будет плакать…»

Зазвонил в кармане телефон, неожиданно. Вернул к реальности, ага.

- Привет, пап!.. Всё хорошо… Да, еду к Шурке… Вчера отвёз… Экзамен – в пятницу… Да… Ага, спасибо, постараюсь!.. Ты когда приедешь?.. В воскресение? А, ну хорошо!.. У Славки нормально всё!.. Да… Как у тебя дела, папа?

Соскучился он по отцу. Антон положил телефон в карман, навалился на сидение и стал смотреть в окно, где за прозрачным стеклом быстро мелькали жёлтые и деревянные домики, магазины с яркими вывесками, белый храм с голубыми куполами и маленькими звёздами на них.

… - Славка, - спросил Антон, когда они подходили суетливой улочке, ведущей к метро. – А что, ты с кем-то поссорился?

Братишка замотал головой – разлетелись светлые волосы.

- Нет, что ты!

- Значит, мне показалось…

Славка вздохнул:

- Я вчера ночью слушал, как Надя с Денисом спорили. Думал – разругаются или нет…

- Они что, часто ссорятся?

- Да не… - Славка улыбнулся. – Если бывает, то ненадолго. Вчера просто Надя как-то очень сердито говорила, а Денис больше молчал.

- А что случилось-то?

- Ой, да я не знаю… Она жаловалась, что совсем его не видит. Говорила, что волнуется. А ещё, - Славка оглянулся, будто сестра была рядом, - по-моему, она даже ревела!

- Да?

- Я не совсем понял, почему…

- Славка, - сказал Антон. – Тебе Денис говорил, что хочет поступать в школу лётчиков-испытателей?

- Говорил… - Славка поднял на Антона глаза. - А что?

- Ничего. Он подал документы.

Славка молчал. Долго. Потом сказал:

- Понятно тогда, почему она ревела.

- Боится за него?

- Ага… Антон, я тоже боюсь. Он мне давно говорил, что хочет туда, они ещё с Юрой как-то спорили. А я в интернет залез посмотреть, что это такое… А то слышно отовсюду: лётчик-испытатель, лётчик-испытатель…

Антон кивнул. Братишка сжал губы, чуть нахмурился.

- На нашем кладбище, половина только – лётчиков-испытателей… И половина улиц города названа их именами…

- Ничего себе…

- Я про одного такого лётчика читал, - продолжал Славка тихо, чуть замедлив шаг. – Он испытывал разные самолёты, и военные, и пассажирский. На прочность, на ошибки… У одного самолёта было что-то не так с управлением. Все так говорили, а он не верил. И погибали люди. И вот он решил выяснить, что же там такое-то…

Они уже подошли к метро. Толкалась толпа возле известного кафе-ресторана коктейлей и гамбургеров. Раздавали жёлтые листочки два человека с досками-рекламами на груди. Продавали цветы бабушки на каменных лестницах подземного перехода, где выходили и спускались люди: женщины, старики, мужчины, студенты, девушки – муравейник разного торопливого народу. Женщина с коляской карабкалась по этим каменным ступеням, какой-то парень подошёл и, ухватившись за другой край коляски, стал помогать… Дома светились разноцветными вывесками магазинов, на обочинах тротуара люди обходили припаркованные машины… А над всем этим возвышался огромный, старинный, красный храм, с потемневшими от времени куполами, и очень жёлтыми, светящимися от солнца, крестами.

… - Он летел над городом, когда самолёт стал неуправляемо вращаться, - рассказывал Славка, прищурившись и глядя в конец улочки, откуда они пришли. – Крикнул в рацию, что вращает… И не стал катапультироваться…

- Почему? – спросил Антон и почувствовал вдруг, какими редкими стали толчки в груди.

- Антон, там же дома… Если бы он катапультировался - самолёт упал бы на них… А так он отвёл его в сторону, на склады. Там никого не было…

Гулко дрогнул колокол, на миг приблизив вечность, молчавшую над суетой.

- Как его звали? – спросил Антон.

- Гудков. Олег Васильевич… Ему было сорок лет, когда он разбился. Знаешь, Антон, там кирпич до сих пор не меняют, на тех складах. И приносят цветы, как к памятнику… Я ездил туда, смотрел…

- А где это?

- На Фабричной, это две станции от нашей.

- Съездим туда, покажешь?

Славка кивнул. Посмотрел в сторону метро, вздохнул:

- У него жена была и дочка. И мать, она тоже приходила туда… А самолёт после этого переделали, и теперь он один из лучших сверхзвуковых…

« А мы тут про всякие ссоры обсуждаем… Когда живёшь для кого-то, не думаешь – спорить – не спорить. Просто некогда – спорить-то… Когда живёшь для неба, так и остаёшься – собой…»

Медленно тянулись высушенные поля, обрамлённые тёмно – зелёной полосой деревьев… Обгоняли электричку быстрые автомобили. Змейкой струилась узенькая серебристая дорога, быстро мелькали платформы … И совсем неподвижным было высокое небо на котором клубились взбитые облака, похожие на разные причудливые фигуры.

Облака были очень белыми в прозрачном, словно подсвеченном изнутри, ультрамарине. Солнце то скрывалось за ними, то вдруг озаряло пейзажи, превращая их в цветные, то делало очень отчётливыми границы света и тени, то играло золотистыми лепестками на тёмной глади воды, то снова пряталось за облака, рассеивая длинные, до земли, лучи… Целое воинство подсолнухов одинаково задрало кверху жёлтые головы, растопырив большие умытые листья… Белые цветы вьюнка, словно белые бабочки, сели на зелёный забор какой-то станции.

Гармония из жёлтого, зелёного, синего и белого – это и есть лето.

Сорок минут можно наслаждаться пейзажами. А уже потом, наверное, в экспрессе, он достанет компьютер и будет учить. Скоро, скоро первый экзамен, как же не хочется его сдавать!

Глава 15

Нимкины тревоги

В воздухе вертелись кучки мелкой мошки. По всему небу жёлтыми перьями расползлись облака. У золотой капли-солнца они были оранжевого оттенка, а к противоположной стороне горизонта - серыми. Осторожно шуршал листьями тёплый ветер. Над фиолетовыми цветками-репейниками гудел толстый медленный шмель.