Что скрывают лжецы (ЛП) - Ней Сара

Мечтательная улыбка появляется на лице Табиты.

— Отлично. Я признаю это. Я влюблялась в него, так что да — возможно, сделала это не нарочно, но это наша история.

— Наконец-то. Теперь, как мы уже говорили: выпьем за Табиту, которая, как мы все знали, сделает что-то впечатляющее. Спасибо за то, что доказала нашу правоту. Мы любим тебя и гордимся. Твое здоровье!

— Выпьем за Табби!

— Эй, — вмешивается Бриджит. — Когда мы увидим знаменитое любовное письмо, написанное Коллином?

Табита добродушно откидывает голову назад и закрывает лицо ладонями.

— Вот черт. Я забыла, что записала это в свою книгу. — Она смеется таким смехом, который заставляет такого парня, как Коллин, влюбиться в тебя и писать тебе любовные письма. — Извините, дамы. Содержание упомянутого письма конфиденциально.

— Оно грязное? — Грейсон морщит нос. — Пожалуйста, скажи нет.

— Нет! Оно милое. Угу, милейшее. Может быть, когда-нибудь я дам тебе прочитать его, но сейчас мне нравится держать это при себе.

— Черт бы побрал тебя и твои секреты! — жалуюсь. — Я показала тебе стихотворение, которое Кайл Хэммонд написал мне в прошлом году.

Половина стола громко стонет, а Бриджит ухмыляется.

— Ты что, издеваешься надо мной прямо сейчас? Во-первых, Кайл Хэммонд — сталкер, который работает в твоем офисе. Во-вторых, он скопировал это стихотворение из интернета. В-третьих, это было не любовное стихотворение, а стихотворение о любовной связи мужчины с замужней женщиной.

Я возмущенно фыркаю.

— Главное — мысль.

— Он просто такой очаровательный, что я едва могу это вынести.

— Кто, Кайл?

— Коллин, — мечтательно вздыхает моя лучшая подруга, опершись локтями на барный столик.

— Коллин? Очарователен? — Грейсон смеется. — Хорошо, ладно — мой брат хорошо выглядит. Но я также помню, как он и его друзья в старших классах занимались довольно глупой ерундой, например, обклеивали дома своих друзей туалетной бумагой и оставляли на крыльце мертвых животных, которых они находили на обочине дороги. Отвратительно.

— Что? — Саманта брызжет слюной, замирая с бокалом вина на полпути к губам. — Подожди. Что?

Грейсон авторитетно кивает.

— Ага, убийство на дороге. Он и его приятели-футболисты использовали его как свою визитную карточку, когда ходили с туалетной бумагой. Все, что они находили на обочине дороги, они брали и клали на чье-нибудь крыльцо.

— Это отвратительно, — добавляет Бриджит, поднимая свой бокал с вином и направляя его в сторону Табиты. — Ты целуешь этот рот.

Грейсон продолжает.

— Скунсы, опоссумы, белки, в общем, все, что умерло на обочине дороги. Ну кто так делает?

— Я даже не знаю, смогу ли я еще выпить это. — Бриджит морщит нос и смотрит в свой бокал с вином. — Думаю у меня пропал аппетит.

— Не говори, что у тебя пропал аппетит, потому что я умираю с голоду. — Табита успешно меняет тему, ее голова вертится в поисках меню. — Я думаю, что в этом месте подают еду. Мы должны что-нибудь заказать.

Мой желудок и я ворчим одновременно.

— Вероятно, к этому вину подают только птичий корм. Может сыр, сухофрукты и прочее дерьмо.

— Что бы это ни было, мы просто закажем двойную порцию.

Не увидев меню, Табита спрыгивает со стула и бросается к бару. За одним из них она находит меню, возвращается с несколькими и кладет их на середину стола.

— Займитесь этим, дамы.

Я открываю одно.

— Хорошо, выглядит аппетитно: долька бри и теплый малиновый компот.

— Давайте закажем соус из артишоков и брускетту.

Бриджит радостно потирает руки.

— Да и еще раз да. И смотрите, у них есть крабовые котлеты, но порция только по три, так что нам придется заказать две.

— Мы будем выглядеть такими неряхами, — говорю я, закрывая меню и подавая знак бармену движением запястья в воздухе. — Этот стол достаточно велик для всей этой еды?

— Тебя это волнует?

Я пожимаю плечами, облегающая черная атласная рубашка спадает еще ниже с моего плеча.

— Ну, нет...

— Потому что я не вижу здесь ни одного парня, который бы был готов к знакомству с тобой. Мы вольны делать все, что нам захочется.

— Ты обязательно должна была указать на тот факт, что я единственная одиночка в этой группе сегодня вечером?

— Прости, я не это имела в виду! Я просто...

Бриджит вскидывает руки, чтобы остановить наше подшучивание.

— Придержи эту мысль. Перемотайте назад! Группа парней только что вошла, на три часа. — Мы все вытягиваем шеи, чтобы получше рассмотреть, Бриджит — единственная из нас, кто помолвлен, — напрягается изо всех сил, чтобы хоть что-то разглядеть. — Один из них довольно горячий.

— Эм... что ты делаешь? — спрашивает Грейсон, ухмыляясь.

Бриджит подмигивает и взмахом руки отбрасывает свои длинные каштановые волосы.

— Изучаю их. Для Дафны.

Бармен подходит, держа стилус над планшетом, чтобы принять наш заказ, и Грейсон перечисляет наш выбор, добавляя еще две закуски и еще одну порцию напитков.

— Это утолит нашу жажду ненадолго, — говорит она, возвращая меню. — Спасибо. Бармен отстукивает что-то на своем планшете, прежде чем кивнуть и уйти.

Взгляд Бриджит прикован к комнате, ее бокал с вином застыл у вишнево-красных губ.

— Как ты думаешь, что сказали бы эти парни, если бы увидели кучу чертовой еды на этом крошечном столике?

— Какие парни? Те? — Карие глаза Грейсон расширяются от удивления, и она поднимает голову, чтобы оглядеть тускло освещенный клуб. — Почему ты так пристально смотришь туда? Ты помолвлена.

Если кто-то и должен так усердно пялиться, так это я.

— Боже, не смотрите все! — требует Саманта. — Да, ребята, которые вошли раньше. Они сейчас в баре и внимательно нас разглядывают.

Мы украдкой бросаем взгляды сквозь тусклый свет в сторону винного бара. И действительно, в дальнем конце комнаты, сидя вдоль стойки, небольшая группа парней на самом деле разглядывает нас, не делая ничего, чтобы скрыть свой интерес.

Один из них даже указывает.

Я быстро подсчитываю: их четверо. Нас пятеро. К несчастью для них, я единственная одиночка в этой группе. Ну, я полагаю, технически мы могли бы считать Саманту одинокой, потому что она рассталась со своим парнем всего несколько дней назад; ее статус может быть «одинока», но эмоционально она не в том положении, чтобы цеплять парней в баре, неважно насколько они горячие.

Мы решили, что вытащив ее сегодня вечером куда-нибудь и напоив алкоголем, она отвлечется от мыслей о «Бен и Джерри».

— Черт, они выглядят так, как будто собираются подойти. — Грейсон жалобно стонет; если есть что-то, что я узнала о Грей, так это то, что она может быть общительной и дружелюбной, но, несмотря на ее потрясающую красоту, она скромна, скрытна и ненавидит, когда к ней пристают.

Я, однако, этого не делаю. И, видимо, не —

— Саманта продолжает пялиться! — Бриджит обвиняет с хмурым видом. — Ты дашь им ложную надежду, если не прекратишь.

— Я не пялюсь! — Она фыркает. — Ладно, и что с того, если так? Нет ничего плохого в том, чтобы разглядывать витрины.

Пока они спорят, не буду врать, мои пылкие зеленые глаза блуждают, выискивая группу молодых людей, сидящих за стойкой бара. Это небольшая группа, но они шумные и оживленные, с несколькими бокалами вина, выстроившимися на стойке, как шоты.

Мои ровесники.

Некоторые из них берут свои бокалы без ножек, направляясь в нашу сторону. Я выпрямляюсь, оценивая ситуацию.

Лидер на несколько шагов опережает остальных, его взгляд направлен на то, чтобы добраться до нас первым, несомненно, чтобы он мог контролировать ситуацию или сделать первый выбор. Или и то, и другое. Я знаю его типаж — дерзкая развязность, кривая ухмылка, призванная быть пленительной, обтягивающая белая футболка и напряженные мышцы, которые можно развить только час за часом в тренажерном зале. Если этого было недостаточно, видимая татуировка извивается вверх по его шее и исчезает в линии роста волос. Высокомерная ухмылка с ослепительно белыми зубами.