Сафари для покойника - Никита Воронов

Спасти могло только море – и если бы не стерва «инспекторша», Владимир Александрович давным-давно плюнул бы на свою миссию и плескался в районе буйков.

На пляже сейчас хорошо… При жаре за тридцать чувство долга плавится и улетучивается со скоростью эфирного масла.

– Пойдемте! – По счастью, Виктория провозилась недолго.

На ней, помимо чего-то, фасоном напоминавшего сшитые вместе трусы и майку, надеты были шлепанцы, соломенная панама и очки в пол-лица. Сумочка…

Оголенные участки кожи лоснились от крема.

– Эва заходила?

– Да. Откуда вы знаете?

– «Нивея»… Вы вчера ей заказывали, от загара.

– Хм-м-м! Я вас, кажется, недооценивала.

Виноградов не понял, что она имела в виду – то ли его сегодняшнюю догадливость, то ли успехи в порученном вдовой деле, то ли еще что-то касающееся минувшей ночи. На всякий случай он сделал умное лицо:

– Стараемся.

– Мне говорили, но… Как-то не верю я в нашу милицию!

– Я тоже, – согласился майор. – Я давно уже ни во что не верю… Подождите-ка!

Он поднял вверх палец, и на шоссе притормозило такси. Некоторое время ушло на попытку растолковать белозубому и усатому водителю, куда надо ехать.

– Садитесь! На месте покажете.

Виктория была права, поэтому Владимир Александрович подчинился:

– Да, присаживайтесь.

Захлопнув за недовольной вдовой заднюю дверцу, Виноградов уселся рядом с водителем и махнул рукой – прямо! Тот с хрустом вывернул рукоятку счетчика и с места в карьер вогнал машину в общий поток. Стрелка спидометра перекатилась вправо.

– Вам нужен будет письменный отчет? – повернулся Владимир Александрович к спутнице.

– Да, пожалуй… – Госпожа Батенина ответила с некоторой паузой, и это только подтвердило догадку Виноградова.

– У меня только ни компьютера нет здесь, ни машинки. Не возражаете, если по возвращении?

– Нет проблем.

Водитель, не сбавляя скорости, снял с рычажка переговорное устройство и залопотал в микрофон, получая в ответ такие же темпераментные реплики диспетчера.

Закончив трепаться, он обратился к Владимиру Александровичу. По выражению лица водителя тот понял, что речь идет о дальнейшем направлении движения.

– Форвард! – скомандовал майор, продублировав английское слово жестом.

Такси уже проскочило торговую, деловую часть Ларнаки и теперь неслось по утыканной пальмами набережной. Слева остались яхт-клуб и старинная цитадель с минаретом.

– У него – вон, карта… – подсказала сзади Виктория.

– О, точно! – обрадовался почти пришедший в себя в салоне, снабженном кондиционером, Виноградов. Жестом попросив разрешения, он развернул на коленях туристическую схему побережья. В конверте, переданном ушастым господином в Санкт-Петербурге, имелась почти такая же, кроме того, ее много раз воспроизводили в качестве иллюстрации к газетным материалам об автокатастрофе, поэтому Владимир Александрович уверенным пальцем ткнул в точку – почти посередине между Ларнакой и Лимассолом.

Водитель тоже читал газеты. Увидев, куда направляются пассажиры, он сочувственно кивнул, прогрохотал сквозь белоснежные зубы что-то наподобие «бум-бара-бах!» и произвел руками несколько экспансивных, округлых жестов – оставив при этом руль без присмотра. Чудом разминувшись с катящимся по встречной полосе трейлером, таксист несколько поубавил пыл, но в течение получаса по меньшей мере на хорошем, отчетливо-местном диалекте греческого языка объяснял Виноградову свою точку зрения на происшедшее.

Очевидно, дорожные происшествия со смертельным исходом на Кипре – явление достаточно редкое, поэтому оно не могло оставить равнодушным профессионального автомобилиста…

Наконец – добрались.

Виноградов рассчитался с водителем – учитывая чаевые, образовалась внушительная по майорским меркам сумма, – пресек его настойчивые попытки вылезти вслед за пассажирами и на месте прокомментировать свою позицию.

– Все-таки стоило, наверное, попросить его подождать?

– На кой? – фыркнула Виктория.

– Ну обратно вернуться…

– Плевать, другого поймаем! Здесь их хренова туча катается. – И, глядя вслед удаляющейся машине, добавила: – Надоел. Все трещит, трещит… Баклажан усатый!

Это было сказано так, что Виноградов против воли рассмеялся:

– Как прикажете!

Они перешагнули невысокий бордюр, и госпожа Батенина поинтересовалась:

– Ну? Ориентируйтесь, если уж притащили.

Почти сразу же, основываясь на газетных фотоснимках и сыщицкой интуиции, Владимир Александрович обнаружил све-жеотремонтированный участок ограждения: столбик, чуть отличный от других, подсыпанный, не успевший еще окончательно утрамбоваться щебень… Впрочем, если не знать предысторию – эти метры шоссе ничем не отличались от остальных.

– Здесь!

– Вижу. – Виктория брезгливо ковырнула носком подошвы слежавшуюся пыль. Потом посмотрела вперед и назад по трассе: – Ну и что же на этом повороте такого особенного?

– В том-то и дело, что ничего.

– Да-а… Здорово он, видать, нажрался тогда!

Владимир Александрович предпочел промолчать – глупо было бы встревать во взаимоотношения покойного и его вдовы.

– Высокова-ато! – Скала уходила вниз почти отвесно, и там, у самой кромки морского прибоя, чернело неопрятной проплешиной выгоревшее пятно. – Интересно, как они оттуда его достали?

– Кого? – переспросил отвлекшийся Виноградов.

– Того бедолагу, который вместо Бати…

– Не знаю! – Владимир Александрович хотел сказать, что доставать-то, собственно, после того как остатки «тойоты» отполыхали, было нечего. В принципе, наш брат, россиянин, так бы и оставил внизу то, что осталось от покореженного кузова – пусть себе догнивает на солнцепеке… Но здесь предпочитали не портить пейзажи и об окружающей среде заботились. – Есть, наверное, техника специальная, краны…

– Ладно! Полюбовались. Вам здесь больше ничего не надо?

– Нет. Можно возвращаться.

– Подожди! Пойдем искупаемся? – Неподалеку, в полукилометре, от шоссе отделялась раскатанная дорожка. Причудливым виражом она спускалась к морю – как раз неподалеку от того места, где догорал когда-то разбившийся автомобиль.

Идти было только туда – минут двадцать. А обратно? Да еще вверх?

– Простите… Не лучше ли поймать такси, вернуться?.. Там, у нас, отличный ведь пляж, вы еще не были!

– А я хочу – здесь, ясно? – Она приготовилась двинуться вперед, но почувствовала, что спутник за ней не последует: – В конце концов, вы здесь на мои деньги…

– Серьезно? – Теперь Виноградов имел все основания полагать, что внизу его ждет что-нибудь наподобие парочки отмороженных братков или еще какая-нибудь пакость.

– Ну – пожалуйста, Володенька! – То, что дама сменила тон, понравилось Владимиру Александровичу еще меньше.

– Слушай, прекрати дурочку валять!

Он сейчас ничему бы не удивился – и уж тем более не удивило майора появление из-за горизонта примелькавшегося за последние несколько дней «лендровера».

– О господин Виноградов! Мадам! – Николай старательно изображал радость случайной встречи. – Какими судьбами!

– Вот… Не хочет идти к морю! – пожаловалась Виктория.

Массивный автомобиль стоял так, что со стороны шоссе не было видно пистолет какого-то невообразимо большого калибра. Этот пистолет удобно лежал в руке Николая и почти упирался стволом в лоб Владимира Александровича.

Чего-то в этом роде майор ожидал, только вот ошибся в сроках. Недооценил, так сказать, оперативность своих оппонентов. За что теперь и расплачивался…

– Неужели стрелять будете? Глу-упо!

– Не, не буду, – улыбнулся туристический агент. – Я тебе просто хребет сломаю, понял?

– Вряд ли…

– А потом в акваланг – и на пляж, понял? Несчастный случай… Задохнулся по неопытности, здесь это случается даже чаще, чем аварии.

– Ведите себя хорошо, Володя, – пожурила очаровательная спутница. – И все будет в порядке, честное слово.

Не дожидаясь конца конструктивного диалога, майор попытался прыжком преодолеть расстояние, отделявшее его от капота «лендровера». После этого все стало бы проще – обогнуть машину, выскочить на шоссе… На глазах у водителей и автобусных пассажиров никто убивать бы не стал, себе дороже.

Не судьба, видно! Лучше следовало заниматься на ковре, под чутким руководством добрейшего тренера Мишки Мануса… Короткая подсечка, удар – и рот уже Владимир Александрович оказался где-то между колесами и асфальтом – с расквашенным при падении лицом и до невозможности вывернутой за спину рукой.

Он даже не успел почувствовать боли – только запах мовиля и плавящегося на солнце асфальта:

– Лежать!.. Быстро давай, быстренько.

Виноградов сообразил, что последняя часть реплики адресована не ему. Что-то где-то звякнуло тоненько, металлом о стекло:

– Спокойно, не дрыгаемся…