Хагрид 2.0 - Мазай-Красовская Яна

Похоже, начальника Малфой как на работу нанял… Теперь тот сам следить будет за тем, чтоб у того все было шито-крыто. За отдельную, вполне приличную плату.

А может, о чем Малфой с Руквудом шептались, стоит ему рассказать?

Хотя Руквуд — поди доберись до этих тайнюков! — заявил, что выполнял задание, а какое — секрет, видите ли. Тоже прямо страшный секрет, полминистерства знает, что тайнюки за змееязыкими магами гоняются. А Лорд шипел, многие на допросах говорили, значит, факт.

К самому Дамблдору тоже немало вопросов было, но попробуй вызови его… Но тот, как и Малфой, сам пришел, с отеческой улыбочкой, наговорил с три короба, да так, что весь отдел потом сидел, туго соображая, еще часа два, а кто и до конца дня не оклемался. И ведь сам болтает, это не артефакт у него такой, на входе втихую проверили, и в коридоре дважды! Ох, голова, голова… Гудит и уже ничего не соображает. А, плевать, все протоколы сейчас под одну копирку, и пропади оно все!

И вот когда все протоколы наконец были готовы, надо же было заявиться этому… Петтигрю!

И мало того, что Руквуд — с меткой! — продолжал себе сидеть в Тайном отделе, так еще и Блэка пришлось тащить обратно из Азкабана. Повезло, что отрядили Уилкинса.

Блэк, когда его притащили, совсем невменяемый был, только что не кусался. Пришлось наручниками снова пристегивать и руку заголять — и каково им всем стало, когда метки на ней не нашли! И на другой руке тоже. И на ногах, ага.

Сам Блэк почему-то по-человечески толком говорить не мог, кидался, словно пес какой, хохотал, будто взлаивал, а в конце концов обернулся здоровенной черной псиной — и едва не был таков. Хорошо, кто-то Колопортус на двери навел. Хотя, ох, ему и досталось!

Им всем досталось — Мордредов кобель перекусал всех и не по разу, пока с ним сладили. Начальника отдела даже снова зауважали — тот первый Петрификусом в собакена попал. Со шкафа, конечно, но кому было что — остальные вообще по шкафам сидели, внутри то есть, двое — на оконных гардинах и один чудак даже на люстре, как та только выдержала! Так что Блэка потом замотали чисто куклу веревочную и в таком виде камином домой переправили, а в протоколе нарисовали, что тот все отрицал и метки не обнаружено. Пусть Визенгамот с мадам Вальбургой Блэк разбирается.

Понадеялись, что когда Блэка по прибытии развяжут, всем станет не до того. Ну… правильно надеялись, чего уж. На Гриммо, двенадцать после того, как старшего сына освободили от пут, появились совершенно другие заботы.

А вот поработать по «делу Сириуса Блэка» пришлось — ну, это как всегда.

— Кто дело вел? — побледнел начальник.

Ну еще бы, от разъяренной Вальбурги Блэк, поди, никакая заграничная недвижимость не спасет. И лучше самим найти виновного, иначе леди лично поиском займется и мало не покажется. Рыть папки с делами бросились всем отделом, как только укусы залечили…

А нету папки! Словно и не было…

Вот тут-то у начальника волосы и побелели… Пошевелились сначала, правда. Потому что в Визенгамот обращаться по такому вопросу, это, всякий знает, потом сразу увольняться только. А лучше сразу заавадиться. Не по чину им всем разбираться с теми, кто носит такие фамилии. А главное — не по силам.

Но вернулся начальник, ко всеобщему удивлению, наоборот, счастливый и даже пьяный немного — оказалось, в суде дела Блэка тоже нет. Вроде как и не было суда-то. Так что — не их вина, не их отдела то есть! Протокол об аресте в Азкабане оказался, подписанный… Кем подписан, тех нашли — а что взять-то с них? Колдографии? Вот. Воспоминания тоже — вот. Про то, как Блэк орал, что во всем виноват. У всех одинаковые, ну, почти, угол зрения только отличается. Так что добровольное признание в протокол записано и — кто ему доктор?

А вот кто арестовывал… те давно в эмиграции, поди, в Антарктиде уже. Там, конечно, холодно, но хоть какой-то шанс выжить есть.

Мистер Фишер посмотрел грустными глазами на карту мира и на мыс Горн в частности и мечтательно вздохнул.

Дома Сириус, едва его освободили от пут, перепугал всех: от домовика и маленького Гарри до своей почтенной матушки, хотя та вроде должна была бы насмотреться. Ан, оказалось, нет, не в курсе была аниформы сыночка! А тут, как назло, к Хагриду сова прилетела — проблемы в школе, причем не от директора, а от МакГонагалл, а та по пустякам сроду не беспокоила. Пришлось уходить, как бы ни волновался он за тех, кого оставлял. Хорошо, домовик Гарри моментально унес, тот даже заплакать не успел, но когда ребенку радостно гавкают в лицо — это… стресс, сами понимаете. Как только выброса не было. Наверное, потому, что Кричер малыша моментально переместил.

Псина была… очень псина. Плюс со странностями, да — рычал на всех, зубы скалил — не подойти, но при всем том хвостом вилял. И даже сам в ванну полез, но поскольку никого к себе не подпускал, пришлось потом за ним ходить вытирать — лужи и грязь растащил на полдома. И спать завалился в Сириусову кровать. На спину. Зубы, кстати (или некстати — с какой стороны смотреть) были такие, что подходить ближе не хотелось никому, даже брату и матери.

Еду Сириус брал только после тщательного обнюхивания, но не за столом, так что миску на пол ставить пришлось. Вальбурга даже слов найти не могла, молчала почти все время, только Регулус и мог ее разговорить немного. Переживала…

Несмотря на зубищи и скверный характер, пес ни на кого не бросался — даже на Снейпа, хотя тот вполне ожидал и ходил с палочкой наготове. Однако и он после двести какого-то обгавкивания только вздохнул и плечами пожал — мол, да, не показан Азкабан Сириусу Блэку. Палочку так и не убрал, правда. Но тут дело было не в самом Сириусе, а в одном его друге юности — Люпин его хорошо за шкирку потрепал, когда тот попробовал на мать кинуться.

Сириус, похоже, толком и не узнавал никого: единственный, кто мог с ним общаться, был Ремус, и только в звериной ипостаси. Ну, если общением считать совместное вытье на Луну или просто фонарь, конечно. И спасибо Хагриду, что оборотня заранее приволок, будто знал, а то бы в доме, наверное, и житья бы никому не было. А так повоют на заднем дворе, поедят из одной плошки и спать. Ну, Сириус — спать, а Люпин — извиняться перед хозяевами, в нормальном виде уже, конечно, и обратно к Уизли. Камином. Кто бы только мог подумать, ага. Леди, правда, старалась в это время просто не выходить…

Хагрид же, как назло, третий день улаживал какие-то вопросы в своем лесу, то ли с кентаврами, то ли с дриадами, то ли еще с кем. И каши не было, естественно, молоко-то не то чтоб запасать можно было, не так его много. Так что ждали Хагрида на Гриммо куда больше манны небесной, образно говоря, конечно — кто там про эту самую манну знал…

— Вр-р-р… Гав! — поприветствовал Сириус Хагрида, стоило тому показаться из камина. Ну и не только «гав», куснуть попытался — видимо, все-таки дом свой решил охранять, да и Люпина рядом не оказалось.

— Сидеть! — рявкнул Андрей ничуть не хуже, точнее, куда лучше пса — легкие-то у него были помощней. — Вы что, его не лечите? — И двинулся к псу, попутно кивая хозяевам, прибежавшим было «на помощь». Непонятно кому, правда. — Здравствуйте.

Тот присел, кажется, чуть не оконфузившись, и опасливо посмотрел на разлохматившуюся бороду лесника. Андрей почесал бороду, потом голову — в волосах еще оставались следы разборок с лесной нечистью — и обратился к Сириусу:

— Ну что ж теперь делать с тобой?

Пес скульнул и отодвинулся к самой стене.

— Расколдовывали? — спросил он Вальбургу и Регулуса. — Снейп чего не выходит, варит этому бедолаге что?

Услышав имя школьного врага, Сириус было зарычал, но тут же увидел перед своим носом кулак. Примеряться было не нужно — он моментально понял, что укусить не выйдет. Пастью не вышел.

— Расколдовывали, — вздохнул Рег. — Пока что так лучше. Зелья не жрет ни под каким видом, даже матушкины, — и вопросительно посмотрел на Хагрида.