Хагрид 2.0 - Мазай-Красовская Яна

В доме на Гриммо их встретили спокойно. Даже Снейп молчал и не буравил Питера убийственным взглядом — отстраненно смотрел. Как на смертника. Впрочем, отличался Петтигрю немногим, даже выглядеть стал по-другому — словно подтянулся: строго, сдержанно. Как будто единым махом повзрослел. Лет на сорок — вон, виски немного побелели. Яда у Снейпа рискнул попросить, да как! Мол, тому же приятно будет, если он сдохнет от его руки. Снейп опешил на полсекунды, и неизвестно, что ответил бы, если бы их не прервали.

Вальбурга Блэк протянула Петтигрю даже не пузырек — ампулу.

— Держи. Это хороший яд. Ты ничего не успеешь почувствовать.

— Я даже не мог мечтать об этом, леди, — руки у Питера перестали дрожать.

— Я буду должна тебе. За сына.

— Это ненадолго, леди Блэк, — вздохнул он.

— Мне виднее, мальчик. Обещай, что ты используешь это, только если будет совсем невмоготу, — она подождала, пока Питер исполнит ее требование, и скомандовала: — Все. Идем.

Андрей только краем глаза заметил, как Снейп протянул Петтигрю какой-то небольшой бутылек с непроницаемо-черными стенками и что-то прошептал. Еще один яд?

Он поднес ко рту фляжку, выпил и скривился… а потом быстро принялся трансфигурировать одежду, косясь на остальных, занятых примерно тем же. Собой осталась только леди Блэк, она помогала разобраться с новым платьем своему сыну.

В Атриум Министерства магии наши заговорщики по времени попасть подгадали идеально: народу было как раз достаточно — можно спокойно пройти, не толкаясь, и в то же время пришлось бы для этого лавировать. Работники Министерства отправлялись на обеденный перерыв.

Питер Петтигрю, хлебнув чего-то, что ему дал в бутыльке Снейп, одним прыжком заскочил на бордюр известного фонтана и сразу поставил Протего. Само движение было достаточно скандальным, чтобы его попытались призвать к порядку, но группа поддержки не дремала — его окружили двойным сферическим щитом, и началось…

Объявление и признание своей вины, усиленное Сонорусом, прошло под дружное аханье толпы. Конечно, представители доблестного Аврората тоже оказались неподалеку и предприняли все возможные попытки Питера с «пьедестала» убрать и уволочь к себе, но команда поддержки с палочками в рукавах не дремала.

Трое, а потом и пятеро магов в алых аврорских мантиях долбили в Питера заклятиями не хуже дятлов, и сдерживать их напор становилось все труднее и труднее, так что на челе пожилой дамы в огромной шляпе с чучелом карликового грифа вздулись вены, а по вискам струился пот. То же можно было сказать о двух сухих, как палка, леди в черном — сестры-близнецы странно напоминали бы Вальбургу Блэк… Если бы в этой толпе нашлись те, кому они могли бы ее напомнить. Все же Министерство своим присутствием леди радовала, мягко говоря, нечасто, да и в газетах ее портретов давненько не появлялось.

Помощь пришла с той стороны, откуда никто не ожидал, точнее, даже с двух сторон. Руквуд с компанией коллег из Отдела тайн остановили все заклинания — то ли с помощью артефакта, то ли еще чего, сразу понять было невозможно, а бравых авроров, нападавших на коронного свидетеля, растащили журналисты, и из их цепких рук им было уже не вырваться. Того же, кто ими командовал, приструнила мадам Боунс — не отреагировать на неудовольствие главы Отдела магического правопорядка Аластор Грюм не мог, и никакая паранойя не была в данном случае ему отмазкой. А если еще учесть, что она была одной из лучших колдуний Британии…

Собственно, когда она появилась в Атриуме, хаос, вызванный аврорами, быстро приказал долго жить.

Колдокамера работала, не переставая, вспышка за вспышкой, магов становилось все больше… Строчили быстропишущие перья, кто-то срочно отправлял сов, целая стайка бумажных самолетиков-записок разлетелась по всем этажам и коридорам.

Результат не замедлил быть: в Атриуме стало тесно. Вот только запрет на колдовство невыразимцы так и не отменили, а потому голос Питера слышно было все хуже. Зато рядом с ним встал Руквуд и еще трое его коллег — с каким-то артефактом и палочками наизготовку. Они быстро разъяснили, что колдовства не будет, пока их будущий перспективный сотрудник не завершит свой рассказ.

Питер от неожиданности аж присел… А потом неверяще уставился на двух пожилых леди — близнецов или сестер, зажмурился и вздохнул, увидев кривую усмешку одной из них. Но тут его подтолкнул Руквуд, мол, давай, парень, досказывай, а потом делами займемся.

А народ все прибывал и прибывал. Вновь пришедших, пытавшихся начать расспросы или выразить недовольство тем, что плохо слышно, затыкали их соседи, так что тишина нарушалась лишь немногими и буквально на секунды.

«О, Малфой! — порадовался Андрей, заметив высокого стройного блондина с надменной, но заинтересованной рожей. — А вроде писали, что он месяц в Азкабане отсидел или даже два. Или это фанфики? Молодец мужик, шустро вывернулся. И что главное — вовремя пришел».

Еще как вовремя — Питер как раз закатывал рукав… А потом другой. Как вежливый мальчик, предупредив публику, что сейчас расстегнет рубашку, дамы могут не смотреть. Ага, как же! Дамы, которых кто-то попытался оттереть, почти дружно сделали шаг вперед, не видя перед собой препятствий, заняли по мере возможности лучшие для обзора места.

Андрей с удовольствием отметил, как изменился в лице Малфой, увидев знакомую не понаслышке татуировку. О, и у Руквуда желваки заходили по щекам.

«А вы думали, это награда у вас такая, да для самых близких и доверенных? — язвительно подумал Андрей. — Что ж, порадуйтесь, клейменые скотинки… Узнайте, чем на самом деле вас наградили и почем у Волдеморта доверие. Погодите, вот Снейп с помощью Блэков сообразит, что с этой дрянью делать и как извести, вы к нам и прибежите. А мы вам применение найдем».

Во время рассказа о том, для чего были предназначены те самые метки, кажется, замерли все до единого.

«Это я хорошо намекнул Скитер, чтоб их братия авроров в оборот взяла, — похвалил он сам себя. — Мы бы всех не удержали».

К невыразимцам присоединилась новая группа авроров — кажется, под руководством их главы, Скримджера. Эти вели себя совершенно иначе: просто встали в ряд, вроде оцепления, руками с палочками отстраняя толпу. Колдовство не работает, конечно, но рефлекс остался — народ отшатнуло, кто-то кому-то встал на ногу, послышались жалобы, но очень скоро все улеглось.

— Леди, не могли бы вы подвинуться? — услышал Андрей знакомый голос и едва не присел.

Да, конечно, он был под Оборотным, под личиной незабвенной Августы. Так что если бы внимание толпы не было приковано к Петтигрю, ему сейчас было бы весело. Или, что скорей, вовсе даже наоборот.

Два чучела грифа качнулись, словно хотели то ли подраться друг с другом, то ли обняться. Две куницы на горжетке дружно клацнули зубами…

А потом Августа Лонгботтом, недавняя героиня и знаменитость, улыбаясь, потрепала свою копию по плечу, шепнула что-то вроде «Долг еще не выплачен, мистер Снейп, но вам, наверное, уже пора», и с достоинством отступила назад. А потом он услышал шепот над ухом:

— Я подстрахую вашего мальчика. Идите. Иначе мы привлечем лишнее внимание. Я пошлю вам сову, когда все закончится.

— Хагриду, — шепнул он, глядя как недоумение на лице мадам Лонгботтом сменяется неожиданным интересом и даже предвкушением.

Андрей молча кивнул и начал осторожно пробираться в сторону двух пожилых леди в черном, а там и к выходу. За ними медленно направился невзрачный волшебник со шрамом на щеке.

К счастью, Железная Августа не видела, как ее копия пробиралась к выходу в компании с врагом ее юности — Вальбургой Блэк, да еще в количестве двух штук, а то еще неизвестно, как бы все повернулось. Но она, раздвигая публику, двинулась прямиком к бывшим коллегам-аврорам, поприветствовала Скримджера, который немного вздрогнул… Ну да кого это интересовало?

Питер Петтигрю закончил свою исповедь и теперь продолжал отвечать на вопросы журналистов. А их было много…