Феномен (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Соломин не ушёл, а остался в кабинете, когда к нам зашёл капитан Мятин, начальник связи дивизии. Я уже в курсе, что на складе есть рации, новейшие, месяц назад прибыли, но парадокс, с ними никто не умел работать. Поэтому рота связи в дивизии есть, но используют её бойцов как посыльных. Ну и телефонистов. Это чаще. Проблемы с проводами есть, но связь телефонная это не то что мне нужно.

- Доложите, что вы делаете для того, чтобы освоить новейшие радиостанции, и установить радиосвязь со всеми подразделениями дивизии?

Тот начал мямлить, явно к разговору готов не был. Какие-то работы велись, запросы на нужных специалистов подавались, но это всё не то, поэтому сказал тому жёстким тоном в голосе:

- Капитан, я вами недоволен. Я понимаю, что не вся вина на вас, но можно же быть понастойчивее. Значит так, вопрос с радиосвязью в дивизии я беру под свой личный контроль, будете каждый вечер докладывать о том, что успели сделать. Сейчас немного помогу вам. Вам будет выдан приказ штаба и в сопровождении начальника Особого отдела дивизии, он нужен как таран, чтобы все двери открылись и нам помогли сформировать подразделение радиосвязи, вы отправитесь в Минск, в управление НКВД. У них есть списки радиолюбителей. Эти люди на учёте. Вам подберут самого авторитетного, что знает всех других радиолюбителей, и с приказом о призыве этих специалистов, вы лично отберёте радистов, ремонтников и других нужных специалистов в свою связь. Берите всех, хромых, косых, главный критерий знания. Даже если медкомиссию не пройдёт, берите, будет вольнонаёмным служащим. Также вам нужно сформировать ремонтный взвод для ремонта радиостанций. Причём мастерская будет на колёсах. Вам выдадут грузовик, в кузове и оборудуете всё сами. На всё про всё вам даётся десять дней. Через десять дней я проведу инспекцию связи. А связь должны быть у всех, особенно у артиллеристов и корректировщиков, у разведки и командиров полков особенно. Про шифр не забудьте. Наладьте мне связь, капитан. Вам всё ясно?

- Да, товарищ полковник.

- Готовьте списки необходимых вам специалистов, чтобы в Минске закрыть все штатные должности. Свободны.

Козырнув, тот вышел, Соломин же сев на стул, тот ранее у окна стоял, слушал нас, сказал:

- Жёстко берёшь. Могут быть недовольные.

- Утрутся.

- Я про Политуправление.

- И я про них. Дотянуть бы до начала войны, а там по законам военного времени, если полезут. Давай заканчивать и отдыхать. Устал с этими бумагами. Да и полёт непростой. Столкнулись с птицей, весь козырёк в крови и перьях был. Форму уже отдал стирать ординарцу, на мне сейчас та, в которой с бандитами дрался.

- Хорошо постирал, следов почти не видно.

- Это да. Ладно, работаем. Как в САШ говорят: солнце ещё высоко, работать негры.

Следующие четыре дня так работа и шла. Учения прошли провально, командир корпуса это тоже заметил, так что я уже получил разрешение продолжить тренировки и учения, с его стороны добро. Смена с планом учений для командиров частей, что в них участвовали, стала полной и надо сказать неприятной неожиданностью. В принципе, мой план выполнен, позиции откопаны, замаскированы и подготовлены к будущим боям, но учения не прошли, оценки получили самые низкие. Я расписал планы тренировок, обучения личного состава, командиры частей взяли под козырёк, и начали нагибать уже своих подчинённых. Выходные я отменил, пока дивизия не получит высокую оценку в боевой подготовке, нечего им отдыхать. Вчера пришёл наконец пакет из разведуправления нашей армии. А неплохой состав материалов, я попросил оправить разведке мою личную благодарность и засел за изучение полученных данных. Против нас будет действовать Девятый армейский корпус Вермахта, под командованием генерала пехоты Гейера. В составе корпуса три пехотных дивизии, Сто Тридцать Седьмая, Двести Шестьдесят Третья и Двести Девяносто Вторая. Непростая задача будет им противостоять, но у меня в планах разбить весь корпус. Если повезёт, то и штаб его взять со знамёнами. Это уже совсем мечты.

Сегодня пятнадцатое июня было, всё, я готов к противоправным действиям, чтобы усилить свою дивизию. Буду грабить своих, склады, железнодорожные станции, снимая технику с платформ, которая должна пойти в другие части, а пойдёт в мою дивизию. Я не смогу остановить разгром войск в Белостока, но громко отметиться, так чтобы немцы кровью умылись, столкнувшись с моей дивизией, это сделать я смогу. Утро было, как раз с завтрака пришёл, сидел в кабинете, когда Соломин зашёл с документами:

- Осталось подписать, - сообщил тот. - Автоколонна и взвод стрелков ожидает у выезда из города. Ваша машина и броневик для охраны снаружи.

- Это хорошо.

Я стал ставить свои подписи на бумагах. Это были наряды на склады, приказы. Для интендантов на складах филькина грамота, но хоть так прикроют свои задницы, когда я их грабить будут. А приказ по дивизии вот какой. В каждом танке должен быть пистолет-пулемёт. Так как командиры и механики-водители обычно вооружены «Наганами», пистолет-пулемёты будут выдаваться заряжающим. Это так, по танкам. А так приказ, выдать всем командирам, от командира отделения в мотострелковом полку, до командиров штаба дивизии, пистолет-пулемёты. Два дня назад выдал задание, и был составлен список, две тысячи «ППД» требуется, нужно на складе получить и отправить в дивизию, там снабженцы сами по командирам распределят, и внесут оружие в их командирские удостоверения. Это обязательно. Мне мой новый пистолет внесли. Причём трофейный, оказалось я подобрал не тот, что у Никифорова забрали, его потом вернули. Следственные органы ещё работают по банде, я там официально по фотографии опознал «немецкого агента», но большая часть бандитов местные и участковый их опознал, включая и «агента». Основная версия тот под местного замаскировался. Идут обыски в местах проживания бандитов, много что нашли. По оружию, отправленному в Москву, пока информации нет, да и вряд ли будет, да решается вопрос добычи нужного мне вооружения. Едем за «ПП» на окружные склады, потому как такого типа оружия на наших корпусных складах попусту нет, не завозили. А на окружных они спокойно хранятся штабелями, и считаются резервом, как мобилизационный запас. Всё равно дивизии ополчения, что будут формировать, его не получат. Меня конечно взгреют за самоуправство, но верите нет, мне плевать на это. Карьера меня не интересовала, что в прошлой жизни, что в этой, я не любил армию в любом её виде и сейчас форму носил вынуждено. Также и сниму её, сразу же как закончится война. Если доживу, конечно.

Подписав все бумаги, я убрал стопку в планшет. Попрощавшись с Соломиным, мы даже обнялись, тот в курсе задуманной мной аферы, и покинув задание штаба, сел в новенькую «эмку». Мне её выдали из резерва армии, мою было не восстановить. А вот броневик хоть и восстановили, но я взял пушечный, «БА-10», не модернизированный. Вообще в штате дивизии всего три броневика, и все три числятся за разведбатом, мы их техникой пользуемся, взяли в аренду. Моя машина покинула город и встав во главе автоколонны, хотя нет, впереди броневик пылил, покатила в сторону тыла. В машинах немало народу, помимо взвода стрелков ещё около сотни танкистов, артиллеристы, и полсотни водителей из дивизионной автошколы, где их готовили. Я взял практически весь свободный транспорт, крупная колонна получилась, почти пятьдесят грузовиков. В салоне «эмки» кроме меня был мой адъютант, тот только два дня как из отпуска с женой вернулся, лейтенант, на Чёрном море отдыхали, очень доволен был. Ну и начальник по снабжению дивизии, тот тоже в курсе аферы был, всего трое кто знали, и недовольно смотрел в окно, я знал, что тот против, но прямой приказ выполнить согласился. Надо бы поменять снабженца, не нравился он мне, но уже поздно, приходится с этим работать. Тем более тот проделал неплохую работу, смог выяснить через свои связи, что-где хранится, и ехали мы не на удачу, а со вполне конкретными адресами нужных складов. Без них и смысла соваться куда-либо не было.