Они учились в Ленинграде - Ксения Ползикова-Рубец

На заготовку дров выходим почти ежедневно. Правда, сейчас немного легче, так как работаем у школы. Подъезжают трамвайные платформы с дровами. Учителя, молодые учительницы и технический персонал разгружают их, а дети носят дрова к дому.

Наиболее сильные из старших мальчиков сбрасывают их через окно в подвал.

Я смотрю на труд школьников и проникаюсь глубочайшим уважением к этим детям, юношам и девушкам. Ведь не раз, не два они выходят на работу, тяжелую и для взрослых. Мы работаем каждое воскресенье и каждый день после уроков. Кончится заготовка дров, начнутся другие работы.

Сегодня после урока в 8-м классе один из учеников протягивает мне тетрадку, в которую переписаны отрывки из стихотворения Александра Прокофьева «Не отдадим».

— Посмотрите, посмотрите, как хорошо про Ленинград сказано! — говорит он:

С утра не замолкает канонада:Так день за днем, так много-много дней.Враги хотят на месте ЛенинградаОставить груды пыли и камней…Но мы стеною от земли до небаВсе поднялись и отстояли свет.И Ладога и дальняя ОнегаУслышали стоярусное: «Нет!».Нет, не сдадим мы город русской славыИ от земли до неба оградим.Своих садов и парков величавых,Своих святынь тевтонам не сдадим!

Мы все в Ленинграде оптимисты, но каждый из нас по-своему поддерживает бодрость в себе и в других.

Старшие девочки решили работать в госпитале. Дела там оказалось много: нужно чинить белье, раздавать и собирать книги и помогать раненым писать письма.

Одна девочка дала мне свой дневник, в котором рассказано об этой работе.

«Сегодня я в первый раз была в госпитале.

В белых халатах, с пачками книг в руках мы шли, волнуясь, как на экзамен. Как-то нас примут раненые, и нужна ли вообще наша работа в госпитале? Но, как только я вошла в палату с пачкой книг в руках, все сомнения мои исчезли. Заказы на книги посыпались со всех сторон:

— Принесите, пожалуйста, «Пятнадцатилетний капитан».

— Девушка, нельзя ли достать «Войну и мир»?

— На казахски, на казахски, — просил раненый боец книгу на родном языке.

Пожилой человек говорил:

— Мне бы с буквами покрупнее.

Библиотека многих просьб удовлетворить не могла, и мы кликнули клич среди товарищей в школе. Нам принесли романы Дюма, приключенческую литературу, произведения классиков и сказки, напечатанные крупными буквами.

В школе возникла должность «сборщика книг». Иногда заказ нас смущал: «Девушки, я много читал. Принесите что-нибудь очень интересное!» Тут мы обращались к учителям, и они нас снабжали интересными книгами».

По просьбе ребят прием в пионеры мы решили провести в госпитале в палате выздоравливающих командиров. После раздачи галстуков и значков один из молодых командиров взял слово. Явно не учитывая возраста своих слушателей, он стал доказывать, что «инициатива на фронте перешла к нам». В этот момент сначала поднялась рука, а потом встала тоненькая, как былинка, девочка.

— Дяденька, — раздался ее звонкий голос, — скажите, а как вас ранили?

— Правильный вопрос. Изволь рассказать, как ты заслужил звание героя, а то разреши: я им про тебя доложу, — сказал седой подполковник.

Летчик просто и хорошо рассказал детям сцену боя в воздухе.

— Еще, еще расскажите! — просили ребята.

И раненые офицеры стали выступать с рассказами о боевых эпизодах.

— Ну вот, так-то лучше. А то ты задумал малышей посвятить в вопросы тактики и стратегии, — смеясь сказал подполковник молодому герою.

Третий день хожу под впечатлением доклада товарища Сталина на торжественном заседании, посвященном 25-й годовщине Октября. Сегодня прочитала его в газете.

Среди успешных военных операций на фронтах в нем перечислены и операции под Тихвином и Ленинградом. Все они показали силу Красной Армии.

Директор школы получила письмо. Дрожащей рукой в нем написано:

«Я, Белова К., работала сторожем при доме и вдруг заболела водянкой.

Сыновья мои на фронте. Я лежала одинокая, в очень тяжелом состоянии.

Узнав о моей болезни, девочки 3-го класса 239-й школы помогли мне.

Они пилили и кололи дрова, носили воду, мыли пол, топили печь, варили обед.

Прошу школу отметить чуткое и сердечное отношение детей ко мне, за что приношу глубокую благодарность.

Белова К.»

Это работа наших тимуровцев.

Мне хочется познакомиться с ними поближе, и я прошу Анну Петровну пригласить тимуровцев ко мне в кабинет после уроков.

Забавно было видеть, как маленькие девочки рассаживались в кабинете, явно смущенные обстановкой. Они впервые пришли ко мне как гости.

Читаю им письмо товарища Беловой и спрашиваю:

— Как это вы придумали такое полезное дело организовать?

— Об этом вам расскажет Люда, — говорит Анна Петровна.

Поднимается сильно смущенная девочка. Косички смешно торчат за ушами.

— Анна Петровна нам прочла книжку Гайдара «Тимур и его команда», и мы решили стать тимуровцами.

— С чего же вы начали?

— Мы сначала искали старушку. Управхозы много предлагали, но нам хотелось, чтобы очень старенькая была и у нее много детей на фронте было.

— А наша старушка не Белова, а бабушка Анастасьева. Белова — это у Анны Петровны в классе, — деловито объясняет голубоглазая девочка. — У нашей три сына на фронте и дочка.

— Что же вы делаете для бабушки Анастасьевой?

— Сейчас ничего; она у нас в больнице. Мы ей пенсию хлопочем, — объясняет мне Галя.

— Только с ключами неловко вышло. Но я не виновата, так бабушка — распорядилась! — говорит, вся зардевшись, Таня.

Я не понимаю, о каких ключах идет речь. Анна Петровна объясняет:

— Дружба ребят с бабушкой была так велика, что, уезжая в больницу, старушка доверила Тане ключи от комнаты. Управхоз пришел опечатывать комнату и составить опись вещей, а комната на замке. К счастью, соседка сообразила:

— Должно быть, школьницы знают, где ключи!

Я получаю много писем от своих бывших учеников. Костя пишет из Ярославля:

«Я так плохо себя чувствовал, когда уезжал из Ленинграда, что ни о чем не подумал, а сейчас мне очень нужна справка, что я учился в 8-м классе. Я работаю на заводе и хочу в вечерней школе за год пройти курс 9-го и 10-го классов».

Витя пишет:

«Я изучаю минное дело и учусь так, как никогда не учился в школе лентяй Витька. Скажите ребятам, что я теперь жалею, что не учился лучше. Пригодилось бы!

Передайте им это обязательно».

Наташа пишет:

«Мы с мамой живем в глуши. Я писала в Облоно, прося дать мне возможность кончить десятилетку. На днях пришел ответ: мне предлагают жить в детском доме в Кемерово и ходить учиться в школу. Конечно, соглашаюсь.

Маму теперь могу спокойно оставить: она здесь быстро оправилась и работает в яслях».

Юра пишет:

«Училище я кончил, но оказывается, моя специальность привязывает меня к тылу. Этого я не хочу. Сейчас осваиваю родственную специальность, чтобы попасть на фронт. Свободного времени мало, так как и учусь и работаю.

Часто вспоминаю школу. Мне кажется, мы ее мало ценили».

От моего историка Алеши тоже письмо:

«Осваиваю топографию. Историком мне быть не суждено. Толя тоже вместо моря сидит в песках Средней Азии. Слыхал, что он блестяще учится в Военно-медицинской академии.

Лева был очень тяжело ранен. Отличился под Сталинградом. Наш Костя — летчик и тоже награжден».

Получила радостное известие и от Бориса:

«Дорогая мама, вокруг меня те же камни и снег. Но в жизни у меня новое: я вступил в партию».

Во всех письмах меня радует бодрость, энергия. Я горжусь этими бывшими ребятами и от души желаю им успехов в разнообразных и трудных делах.

Не могу не записать в дневник еще одного письма. Юра пишет своему младшему брату Алику:

«Ты пойми меня. В жизни нельзя терять ни одного дня.

Надо, чтобы каждый день был для тебя, пусть маленьким, но шагом вперед.

Не знаю, какие у тебя учителя. У нас были прекрасные, и мне обидно, что мы их мало ценили.

И еще меня беспокоит: есть ли у тебя друзья? Наш класс был очень дружным. Мы все пишем друг другу, и по письмам видно, как мы крепко связаны школой.

Сейчас мы все разлетелись в разные стороны, но друг друга не забываем».

И приписка:

«Алик, мы давно не виделись, а мне бы хотелось хорошо тебя представить.

Постарайся, братишка, ответить подробно на мои вопросы:

1. Как окончил семилетку? (Подробно.)