Солнце в огне - Ксения Хан

«И поможеш-ш-шь с-с-своему капитану, да-а-а. Зря. Больше войн – больше с-с-смертей. Больше с-с-смертей – больше с-с-страданий».

«Не стать тебе Драконом с таким мировоззрением».

«Ты ничего не знаеш-ш-шь о Драконе. Ему больше лет, чем ты можеш-ш-шь с-с-себе представить. Мне больше лет, чем ты можеш-ш-шь вообразить».

«Я знаю тебя всего пару месяцев, и ты уже меня бесишь», – огрызнулась Йонг.

Она остановилась у выхода из парка, чтобы подождать отставшего Тэ Нагиля. Тот нагнал её и, виновато улыбнувшись, предложил поужинать.

– Почему вы со мной возитесь, Тэ Нагиль-щи? – спросила Йонг. Она спрашивала без претензий и надеялась, что вопрос звучит так же, хотя порой Тэ Нагиль говорил ей, что она хочет казаться злее, чем есть на самом деле.

– Простите?

– Я вечно витаю в облаках, работник из меня сейчас так себе… Опыта вы со мной не получаете, веселья не видите, так отчего же?

Он пожал плечами, в глазах отразился искажённый свет фонаря, на мгновение показавшийся Йонг огоньком от костра или факела. Она несколько раз моргнула, чтобы прогнать видение.

– За вами интересно наблюдать, Сон Йонг-щи, – ответил Тэ Нагиль. – Вы витаете в облаках, но мне бы хотелось знать, о чём вы всё время думаете. Потому что тогда вы улыбаетесь.

– Улыбаюсь? – нахмурилась Йонг. Она-то думала, что выглядит несчастнее всех девушек планеты.

– Точно так. Должно быть, вы думаете о хорошем.

Он мог бы ошибаться… Но всё было правдой. С тех пор как Йонг послушала имуги и нащупала себе яркую, точно драконово пламя, цель, ей хотелось только одного: поскорее прийти к ней. Видимо, это дарило ей больше сил, чем она полагала.

– Тэ Нагиль-щи, а вы не знаете, где у нас в городе учат верховой езде? – спросила Йонг, прикусывая нижнюю губу. Тэ Нагиль замялся, ему пришлось моргнуть, чтобы отвлечься от лица Йонг.

– Вы хотите научиться ездить верхом?

– Да, – кивнула она. – И желательно в кратчайшие сроки.

А ещё записаться на курс тайцзи, чтобы в будущем (в прошлом, Сон Йонг, это будет в прошлом!) Дэквану не пришлось тратить на неё силы и объяснять базовые техники дыхания.

Два начала

8

Ульджин, Чосон, середина осени 1592 года, год Водяного Дракона

Если бы Ли Хон знал, что японский плен будет похож на праздное времяпрепровождение рядом с действительно интересными людьми, он бы, может, сдался противнику раньше. Во всяком случае, в Ульджине, куда его доставили в компании небольшого отряда асигару во главе с Рэвоном, он чувствовал себя свободнее, чем в том же дворце Хансона.

– Как ты думаешь, – спросил Ли Хон, когда к нему с очередным визитом наведался злой и уставший Рэвон, – как долго я пробуду здесь гостем?

– Прежде чем вас казнят в назидание всему Чосону, выше высочество? – проворчал тот в ответ. – Не волнуйтесь, пока в планы генерала подобное мероприятие не входит.

– Говоришь, как одна известная нам обоим госпожа из другого мира.

Рэвон поморщился. Сел на циновку, положил рядом с собой меч – японский, изогнутый чуть больше, чем чосонский. У самого Ли Хона отобрали всё оружие и давали в руки разве что миски с рисом. Кормили его лучше, чем обычного пленного, но без разнообразия, и Ли Хону оставалось только наблюдать, как с каждым днём закусок на его столе становится всё меньше. Японское войско испытывало трудности, и неурожай, пришедший со сменой сезонов, сказался на захватчиках тоже.

Как, должно быть, страдали от голода жители его страны…

Его держали в небольшом доме, ранее принадлежавшем советнику Южной Фракции Чхве Сувону. Ему отвели павильон в задней части двора, примыкающий к крохотному саду, за которым долгое время никто не ухаживал. Ли Хону позволялось гулять там по два часа в сутки. Остальную часть дня он проводил в доме и либо спал, либо ел скудные обеды и ужины, либо принимал гостей в лице Рэвона и самураев Тоётоми. Сам генерал командовал флотом, собирающимся у берегов Ульджина, и Ли Хона к себе ни разу не потребовал.

В тот день, когда это случится, нехотя думал Ли Хон, его и убьют. Потому увидеться с генералом он и сам не рвался.

– Какие новости, господин Рэвон? – спросил Ли Хон, кривя губы в горькой усмешке. – Сколько людей успели убить с момента нашего последнего чаепития?

– Прекратите язвить, ваше высочество, – выдохнул Рэвон. – Ваши шутки совсем не к месту.

– Это не шутки. – Усмешка сошла с лица принца и превратилась в гримасу. – Пока я сижу тут, наблюдая, как опадают листья на этой липе, моя страна корчится в агонии из-за ваших с генералом набегов.

– Я не принимаю в них участия.

– Но вы и не останавливаете кровопролития.

Рэвон посмотрел на принца пустым взглядом и ничего не сказал. Им принесли чай – прехорошенькая девушка, одна из немногих молодых служанок среди немногочисленной прислуги, что осталась в доме советника: то ли им не разрешили покинуть город, то ли они не успели сделать этого до прихода японцев и теперь вынуждены были выполнять приказы японских стражников, угрожающих им расправой. Тех было куда больше, и Ли Хон гадал, зачем к нему приставили такое войско, если асигару могли бы с большей охотой участвовать в сражениях за Чосон. Казалось, даже во дворце отца его охраняли меньше, хотя псы Тоётоми редко показывались и вели себя скрытнее того же капитана Има. Ли Хон понимал, с чем это связано: ему не хотели выдавать сведений о количестве японцев в городе и в доме советника Чхве.

– Спасибо, Харин, – улыбнулся Ли Хон служанке. Та кивнула, не поднимая глаз, и ушла, мягко прикрывая за собой бумажную дверь. Пока она уходила, Рэвон разложил между ним и Ли Хоном деревянную доску с игральными фишками для Дракона и Феникса, расставил позиции, на которых они закончили в прошлый раз. Зелёных камешков Ли Хона на доске было меньше, чем красных Рэвона, но и проигрыши теперь радовали наследного принца, поскольку при дворе ему не позволяли даже смотреть в сторону игры бедняков.

– Я так понимаю, – заговорил Ли Хон, дождавшись, когда Рэвон сделает ход, – генерал пока не придумал, что со мной делать.

– На ваше счастье, – ответил Рэвон.

Его красный камень лёг в угол доски: слабая позиция, и Ли Хон мог бы решить, что Рэвон ему поддается, но он успел изучить тактику своего оппонента и знал, что тот был хитёр и верить его