Рулетка - Илья Мельников

Новый Орлеан стал первым крупным игорным центром Америки. Именно здесь прошли школу знаменитые игроки, чья слава гремела по всей стране вплоть до начала гражданской войны. Именно в Орлеане, как только отгремели последние залпы сражений, вспыхнула великая игорная эпидемия, которая, подобно лесному пожару, в считанные месяцы охватила всю Америку от океана до океана. Буквально со дня своего основания в 1718 году Новый Орлеан стал Меккой для американских поклонников азарта. Каждое кафе, таверна, салун или бар представляли собой казино в миниатюре, где обеденные столики с успехом заменяли игорные столы, покрытые зеленым сукном.

По мере того как город рос и богател, несмотря на все усилия местных властей и губернаторов искоренить «порок», росло и число его игорных заведений. Дело кончилось тем, что в 1811 году был принят закон, запрещавший азартные игры по всей территории штата. Тогда игорные дома ушли в подполье и снова взялись за привычное ремесло. Когда в 1823 году муниципальные власти буквально задыхались от недостатка средств, отцы города, оказав давление на законодателей, добились компромиссного решения, и служители Фемиды приняли закон, по которому Новому Орлеану разрешалось выдать шесть лицензий на содержание игорных домов в обмен на 5000 долларов ежегодных взносов за каждую из них. Полученные средства были тут же пущены на нужды городской больницы и колледжа.

Все описанные события создали предпосылки для появления первых солидных игорных заведений, на многие десятилетия ставших законодателями в области азартных игр в Соединенных Штатах. Самый знаменитый из игорных залов был основан в 1827 году предпринимателем по имени Джон Дэвис. Роскошное заведение Дэвиса было открыто днем и ночью (у него даже имелся филиал, работавший по выходным и праздничным дням). Посетители имели возможность бесплатно наслаждаться самыми дорогими и изысканными винами и деликатесами. В их распоряжении были великолепные крупье и особые кабинеты для игроков «благородного происхождения».

Фактической монополии Дэвиса в сфере азарта внезапно пришел конец в 1832 году, когда были сняты все ограничения на количество даваемых лицензий. В короткое время у Дэвиса появилась масса преуспевающих конкурентов, переманивших к себе солидную часть его прежних клиентов.

Азарт настолько глубоко проник во все сферы городской жизни, что спустя несколько лет в попытке хоть отчасти возродить былые нравственные устои горожан власти штата Луизиана аннулировали все лицензии на открытие и эксплуатацию игорных заведений и объявили все виды азартных развлечении вне закона.

Но война, разразившаяся в 1846 году между Соединенными Штатами и Мексикой, заполнила Новый Орлеан тысячами солдат и офицеров, которые непрочь были сыграть, несмотря на официальные запреты. Азарт вновь одержал сокрушительную победу над Фемидой, и вскоре город усеяли сотни полулегальных игорных домов и салунов. Поток взяток, хлынувший в карманы местных политиканов и полицейского начальства, угрозы и шантаж сделал свое дело. Салуны и казино исправно работали, невзирая ни на какие запреты и штрафы.

К концу 1850 года в Новом Орлеане насчитывалось более 500 низкопробных забегаловок, где в любое время дня и ночи жeлающие могли баловаться картами или крэпсом. Большинство из этих жалких лачуг не имели даже отдаленного сходства с казино. Здесь царили обман и жульничество.

Новый Орлеан стал, по существу, предшественником многих печально знаменитых игорных центров Америки. Типичный пример тому – Чикаго, который к 1840 году приобрел столь же дурную славу, как и Новый Орлеан. За 10 лет Чикаго превратился из захолустного городишки в крупный деловой и промышленный центр. С ростом города рос и его азартный бизнес. Прекрасной иллюстрацией ранней истории Чикаго служит следующая картина, нарисованная, историком Джоном Квином: «Его слава как центра игорного бизнеса покоилась на том факте, что сюда съехались чуть ли не все мошенники, жулики, шулеpa и проходимцы из всех уголков Соединенных Штатов, образовав целый класс людей, которым были просто неведомы понятие морали, чести, совести и долга и которые являются язвой на теле порядочного общества. Повсюду кишмя кишели богатые нувориши, а негодяи и мерзавцы всех мастей и оттенков сорили деньгами направо и налево. Не вызывает удивления, что спекулянты, искатели приключений и просто предприимчивые субъекты со всей Америки толпами съезжались в Чикаго в погоне за легкой наживой на поприще азарта. Обретя здесь успех и преуспевание, они своим тлетворным влиянием превратили город в громадную помойную яму».

Настоящая пропасть отделяет неряшливые, полутемные игорные притоны на задворках Нового Орлеана и Чикаго от современного Лас-Вегаса, где, словно в огромной, манящей огнями и краска витрине супермаркета, перед вами предстает рекламный фасад американского игорного бизнеса. Но при более пристальном взгляде в его прошлое нетрудно обнаружить, что и Лас-Вегас (несмотря на его нынешнее великолепие), по сути дела, – творение гангстеров и мафиози, которые вплоть до 1947 года оставались его негласными правителями.

Сегодня Лас-Вегас – крупнейший в мире центр азартных игр. Практически вся жизнь этою города-казино сосредоточена на Стрипе, центральной улице с шестиполосной проезжей частью, которая пересекает город из конца в конец, далеко выдаваясь за его пределы. По обеим ее сторонам выстроились ряды отелей, казино и ресторанов, освещенных сполохами сверкающей всеми цветами радуги неоновой рекламы.

В отличие от своих европейских собратьев крупные казино Лас-Вегаса всегда составляют одно целое с каким-то отелем, размещаяся на первых его этажах. А сами отели – верх роскоши и богатства. Здесь к услугам посетителей бары, ночные клубы, плавательные бассейны, сувенирные магазины и игорные залы. Вы даже можете выпить и перекусить, не вставая из-за игорного стола.

Все здесь подчинено одной цели – заставить клиента остаться как можно дольше и играть как можно больше. Ибо игра – начало и конец всего в Лас-Вегасе. За столами Лас-Вегаса в течение круглого года она замирает лишь раз на тридцать секунд – ровно в полночь с первыми ударами часов, возвещающими наступление очередного нового года.

Koгда-то Лас-Вегас (испанское слово, означающее «луга») был просто лагерной стоянкой для переселенцев и путешественников, двигавшихся через пустыню из Санта-Фе в Калифорнию. Города, как такового, не существовало. Лишь в 1885 году он был заложен силами 30 молодых людей, которые прибыли в Лас-Вегас по распоряжению правительства, чтобы построить форт для защиты эмигрантов и индейцев, а также для обучения последних навыкам землелелия и выращивания кукурузы, пшеницы и картофеля. Но партия молодежи вскоре уехала и на долгие годы в окрестностях вновь воцарилась тишина.

Следующий этап в истории Лас-Вегаса наступил тогда, когда правительство объявило о строительстве новой железной дороги, которая должна была протянуться далеко на юго-запад, пересекая территориию Лас-Вегаса. 15 мая 1905 года состоялся первый аукцион по продаже земельных участков. За два дня торгов было продано 2000 участков общей стоимостью 265 000 долларов. Вскоре здесь вырос целый палаточный город, а сами палатки стали первыми салунами и игорными домами Лас-Вегаса.

В 1931 году власти штата Невада легализовали азартные игры, однако, хотя Лас-Вегас к тому времени уже мог похвастаться десятком-другим небольших игорных домов, первые гигантские небоскребы роскошных отелей и казино начали появляться в центре города начиная с 1946 года. Именно в этот год главарь Нью-Йоркского гангстерского синдиката и удачливый биржевой спекулянт Бенджамен Бигси Зигель открыл собственный клуб под названием «Фламинго».

Клуб располагался на одном из участков пустынного отрезка шоссе дляной в три мили, соединявшего Лас-Вегас с аэропортом Мак-Карена. Пустыня с ее прокаленной солнцем безжизненной каменистой почвой не пугала Зигеля, который за считанные месяцы сумел полностью преобразовать негостеприимные земли, и на 40 квадратных милях раскинулись живописные лужайки, покрытые сочной изумрудной травой, зазеленели рощи пробковых деревьев, а в искусственных прудах и озерах заалели стаи фламинго.

Однажды Зигель уже предпринял неудачную попытку обойти существовавшие законодательные запреты на азартные игры, открыв на нескольких роскошных лайнерах, заякоренных на расстоянии 3–4 мили от побережья Южной Калифорнии, казино, бары и другие увесилительные заведения. Логика его поступков была совершенно очевидна. Поскольку суда находились в международных водах, расположенные на них игорные заведения не должны были подпадать под действие закона об азартных игpax. В ответ на это губернатор Калифорнии Эрл Уоррен пересмотрел законы в сторону ужесточения, включив и прибрежную зону в юрисдикцию штата. Поэтому Зигель был вынужден перебазироваться подальше от бдительных стражей общественной нравственности.