Новые земли - Артем Каменистый

А может, и некому возвращаться. Истребили всех подчистую, а оседлые ваксы не очень-то склонны к разделениям поселений и освоению новых мест. Разве что сгонит кто-то с родных земель или иссякнет главный источник пропитания – рыба и корневища водных растений.

Рогов не боялся столкнуться даже с оравой из большого селения. Девять умелых человек в отряде, вооружены отлично, разве что с доспехами не все хорошо, но дикари не хайты, можно и без стальных лат обойтись.

Три близко расположенных селения – подозрительно. Это, скорее всего, одно племя. И то, что уживаются рядышком друг с дружкой, прямо говорит о тесных связях. Возможно, у них военный союз, в таком случае земляне рискуют нарваться на объединенное войско.

Крупное селение может выставить и два десятка воинов, и даже больше. Но таких «мегаполисов» у дикарей считаные единицы. Допустим, здесь стоят средние по населенности деревни, это около десятка вооруженных троглодитов с каждой. То есть всего земляне могут столкнуться с толпой в тридцать рыл.

Бывало и хуже, но математика неприятная. Затягивать разведку в этих краях не стоит. Быстро и незаметно посмотреть, что да как, и ходу на север. Потом, по окончании зимы, если Холод и прочие не охладеют насчет переселения, можно вернуться с полноценным отрядом, какого даже сотня людоедов не устрашит.

Тем более что, пережидая морозы, можно как следует подготовиться и хотя бы частично решить тот же вечный вопрос с доспехами.

Вода оказалась пресной.

Рогов, чуть пополоскав рот, сплюнул, уверенно заявил:

– Все-таки озеро.

– Мнардир не раз рассказывал, что дальше оно становится соленым, а потом соединяется с морем, – напомнила Кэт.

– Да, помню, он это все время говорит. Но раз пресное – все равно озеро, а никакое не море.

– Рогов иногда умным бывает, – согласился Киря. – Вот взять Мертвое море – оно ведь лужа лужей. Но соленое, этого у него не отнять, и потому зовется морем, а не озером. Наши предки были людьми простыми и географические вопросы легко решали – все, что соленое и берега не видно, называли морями, а все остальное озерами.

Толик, задумчиво перебирая камешки на галечниковом пляже, сказал:

– Тут породы разные, я таких еще не видел. Жаль, что Сфена не взяли.

– Мы и так в бегах и насквозь виноватые, не хватало еще главного спеца умыкнуть, – буркнул вечно всем недовольный Сусанин.

Затем присел, тоже поднял один камешек, покрутил, вздохнул и ни с того ни с сего выдал:

– Курева не хватает. Ох как не хватает. Хоть бери и назад в горы уходи. Там его много. Еда расходилась быстро, это да, а курева у нас даже в самые паршивые времена хватало.

Рогов поднял подозрительно искривленный камешек, убедился, что это окатанный обломок керамического сосуда, подкинул на ладони, заметил:

– Древних давно нет, но они в свое время так все загадили, что до сих пор их хлам на каждом шагу валяется.

– Прямо как мы, – согласился Киря и спросил: – Куда дальше подадимся? Домой или еще что-то придумаешь?

– Кэт, спроси у Мнардира насчет города.

– Что спрашивать?

– Опасно там или нет.

– Он не сможет сказать, как там сейчас.

– Да я понимаю, спроси, как там при нем было.

– Так он же в этих краях никогда не был.

– Зато слышал о том, что здесь и как, вот пусть и делится информацией.

Мнардир знал немного, но в этих знаниях не нашлось и намека на опасность руин. Наоборот, разнообразные авантюристы во все времена посещали их с большой охотой с целью наживы. Естественно, мечтали найти сокровища в виде золота, серебра и драгоценных камней. И некоторым счастливчикам это удавалось, чем подогревался интерес к древностям.

Случались сокровища и куда оригинальнее благородных металлов и редких самоцветов. Один записной неудачник случайно наткнулся на запечатанный древний подвал, в нем нашлась труха, оставшаяся от ящиков, в которых хранился фарфор. Последний частично побился, часть его потом пострадала при транспортировке по морю, но после продажи оставшегося ни у кого не повернулся бы язык назвать того искателя неудачником.

Многие древние технологии утрачены, в том числе и секрет производства фарфора. За сохранившуюся рядовую вазу могут заплатить серебром в три-четыре раза больше ее веса, а за вещи качественные дают куда больше, там цена оговаривается в каждом случае отдельно.

И серебром уже не отделаешься – подавай золото.

Попытка восточников закрепиться на побережье всерьез завершилась плохо – губительной эпидемией и последующим набегом ваксов на сильно ослабевший город. Но это не означает, что туземцы отсюда ушли вообще. Они и раньше, пока не были поставлены поселения, высаживались здесь каждый год отдельными ватагами. Прятали корабли в плавнях или отправляли их назад с уговором вернуться спустя определенный срок. Сезон проводили в поисках сидов, золота и древностей, затем уходили богачами или нищими – кому как повезет.

Те, кому совсем уж не везло, – не уходили вообще.

Для начала решили проверить сведения Мнардира о погибшем городке. Он располагался где-то на северо-восточном побережье, и это Рогова радовало, потому как ночью в той стороне ни одного костра не разглядел.

Погода располагает к долгим походам – время вроде не поджимает, все здоровы, так почему бы не потерять день-другой на детальную разведку.

По пляжу далеко пройти не удалось: путь перегородила поросшая тростником глубокая протока. На ее обход потратили около часа, но затем почти сразу нарвались на аналогичную. Только тогда до всех начало доходить, что наткнулись на здешние плавни – что-то вроде лиманов разной глубины, соединенных системами проток. Именно в них местные иногда укрывали свои корабли на несколько месяцев. И правильно делали – найти их здесь нереально: дичайший лабиринт, не просматриваемый ни с суши, ни с открытой воды. Только одно остается – забираться в дебри, но лодка для поисков подходит плохо, ведь водная растительность высотой не уступает бамбуку и растет густо.

Посовещавшись, решили пройтись на север до начала подъема. Плавни туда точно не доберутся, к тому же лес там светлый, редкий, сплошной сосняк почти без кустарника, шагать по такому – сплошное удовольствие.

По нему и обошли зону плавней. Как Рогов понял, они здесь не сплошные, тростник и прочая водная зелень оккупировала лишь отдельные участки с запутанной береговой линией. Такая форма ландшафта куда круче проявила себя восточнее города, но там, очевидно, все дело в запутанной дельте реки, а не в системе лиманов.

Во время обхода обнаружили старое пепелище и заросшее поле. Кто-то из восточников решил заняться здесь сельским хозяйством, но, судя по всему, не слишком преуспел на этом поприще. Других признаков недавнего пребывания человека не встретили.