Алтарь страха - Эрик Рассел

Но зачем тебе эти игры, ты, полоумный, заблудившийся олух? К чему тебе это насилие?

Как вы думаете, вы в своем уме?

Подойдя к книжной полке, он устало оглядел ее. Если все эти книги коварно подобраны применительно к сложившейся ситуации, то лучше их не касаться. Но если же они находятся здесь постоянно, то из них можно извлечь и пользу. По крайней мере хотя бы на время можно забыть о своих проблемах и углубиться в текст.

Его пытливый взгляд отыскал «Тиранию слов» Стюарта Чейза. Армстронг снял книгу с полки и полистал страницы. Сплошная семантика. Что ж, неплохо. Может быть, именно эта книга и поможет одолеть воображаемого врага. Поскольку в данный момент его мозг подвержен физической тирании со стороны семи слов, стало быть, терять нечего, а приобрести можно лучшее понимание сущности своих тиранов.

Усевшись в кресло, он отвлекся от своих проблем, упорядочил мыслительный процесс и сосредоточился на объяснениях и иронических комментариях Чейза. Армстронг увлеченно читал, пока не добрался до некоего пассажа, после которого мысли возобновили свои отвратительные скачки и кульбиты. Наморщив лоб, он прочитал абзац еще раз, с горечью проговаривая слова вполголоса:

— «Семантическая самодисциплина дает нам власть отделять механическое умствование от реально происходящих событий; она дает нам возможность рассуждать абстрактно; удерживает нас от заполнения окружающего пространства несуществующими предметами. Поэзия, фантазия, воображение, мысли и интеллектуальные эмоции не разрушают ее. Она удерживает нас от восприятия фантазий как событий реальных, за которые возможно сражаться и умирать. Она препятствует возникновению опасного гипнотизма, ненормальных течений нервных процессов, мысленных состояний, приближающихся к безумным».

Яростно размахнувшись, он швырнул книгу в угол. «Мысленные состояния, приближающиеся к безумным». Неужели Чейз считает себя таким знатоком, что может запросто определить, что нормально, а что ненормально? И неужели все авторы считают себя непререкаемыми судьями в данном вопросе? А если нет, то кто является судьей? Золотая рыбка? Как там сказал старый фермер своей жене? Ах да. «Все в этом мире сумасшедшие, кроме тебя и меня, хотя и у тебя временами бывают заскоки!»

Вернувшись к полке, он взял следующую книгу и начал читать ее с выражением мрачной обреченности на лице. Этот том, оказавшийся сочинением Бертрана Рассела «Позвольте людям размышлять», полетел в угол вслед за предыдущей книгой, когда он дошел до того места, где говорилось: «Кое-кто полагает, что психоанализ демонстрирует невозможность рационального поведения, вскрывая странные и почти безумные корни наших самых сокровенных и выношенных убеждений».

Злобно выругавшись, он попытался найти выключатель, чтобы погасить свет, не нашел, плюхнулся на постель и попытался заснуть. В полночь свет выключился сам, но еще нескоро, очень нескоро погрузился Армстронг в беспокойную дрему. И в этой дреме его преследовала бессмысленная, ничего не значащая фраза: «...и в каком-то углу притаилась сумятица, насмехаясь над тем, что так дорого тебе». И как только он проснулся, усталый, с затуманенным взором и готовый к неприятностям, перед его мысленным взором предстала та же самая цитата.

Ему предоставили еще тридцать шесть часов на сражение с задачей, после чего он понял, что даже устойчивый мозг устает от навязчивой идеи.

Как вы думаете, вы в своем уме?

Не думай об этом. Забудь. Думай о чем-нибудь другом.

Как вы думаете, вы в своем уме?

Думай о том, как Куинн ждет своего шанса. Думай о Фозергилле. Думай о том дне, когда ты создавал солнечный компас за десять тысяч долларов и получал большие дивиденды. Думай об ужине, который устроила матушка Сандерс на День благодарения.

Как вы думаете, вы в своем уме?

Мысль приобрела разновидность пытки водой: ровное, неостановимое кап-кап-кап из вопроса, который возникал, возникал, возникал...

На этот раз появление охранников он приветствовал с облегчением. Их было шестеро, крепких, бесстрастных, похожих друг на друга, как братья. Отворив решетку, они вывели его из камеры и повели вдоль коридора, мимо четырех небольших комнат в большой зал. Он шагал, ступая тяжело и твердо, ничем не выдавая охватившего его нервного напряжения.

Перед двойными массивными дверями, расположенными слева в зале, эскорт остановился.

— Снимите обувь, — приказал один из охранников.

— А тут что, мечеть? — спросил Армстронг.

— Снимайте.

Нагнувшись, он снял башмаки и поставил их около стены.

Охранник толчком распахнул двери и предложил ему войти. Армстронг гордо прошествовал, бесшумно ступая ногами в носках, по толстому ковру. Плюхнувшись в кресло, стоящее лицом к огромному, изысканно украшенному письменному столу, он с вызовом уставился на сидящего за ним человека.

Тот ответил взглядом, исполненным вежливого интереса. У этого аристократа были темные проницательные глаза, тонкий чувственный, слегка изогнутый нос, придающий обладателю ястребиный облик. Полные, слегка сморщенные губы дополняли портрет.

Бросив небольшой блестящий предмет Армстронгу, ловко его подхватившему, человек заговорил звучным голосом:

— Можете получить обратно вашу зажигалку, мистер Армстронг. Вы проявили недюжинную изобретательность, должен признать. Каков радиус ее действия?

— Около семи миль, — кратко ответил Армстронг.

— Неужели? Нас крайне заинтересовали ее крошечные батарейки. Замечательная работа, просто-таки революция в электронике. — Он положил ухоженные руки на стол и улыбнулся. — Кристалл, разумеется, мы извлекли. Мы не можем допустить, чтобы по его пульсациям ваш друг Хансен смог определить, куда мы вас поместим. Жаль, конечно, но мы обязаны заботиться о себе. Вы, радиолюбители, называете такое устройство скваггером, не так ли?

— Блипером, — сварливо возразил Армстронг. — Он подает вот такие сигналы: блип-блип-блип.

— Так вот, дорогой вы мой! Если бы мы не догадались обыскать вас на предмет таких сюрпризов, то наши дела наверняка уже подавали бы такие же печальные сигналы.

— Тем не менее вы не можете считать себя вне опасности, — заверил его Армстронг. — По крайней мере до тех пор, пока я в состоянии носить портки.

По каким-то непонятным причинам это высказывание привело собеседника в-восторг. Одобрительно рассмеявшись, он дружески оглядел пленника. Нажав кнопку на столе, он заговорил в небольшой видеофон:

— Что-нибудь нашли? — Писклявый голосок что-то ответил, и человек за столом сказал: — В каблуке левого башмака? И пачку зажигательных листков в правом? Как же это мы просмотрели? — В дружеском тоне зазвучали металлические нотки. — Кто просмотрел? Получив ответ, он рявкнул: — Прислать его ко мне сразу же, как я покончу с этим делом. — Убрав палец с кнопки, он откинулся на спинку кресла. Обострившиеся черты лица при взгляде на Армстронга вновь смягчились.