День Астарты - Александр Розов

Атли потряс головой, выражая крайнее удивление.

— А кто же в Европе занимался техникой до XVIII века?

— Ремесленники, — сказал Винсмарт, — преимущественно, кузнецы. От поколения к поколению, методом тыка, медленно-медленно что-то двигалось, но наука была совершенно не при чем. Даже в XVIII веке технические знания давались только в ремесленных школах. Преподавать эти низменные грубые вещи в университетах считалось неприличным, а для ученого заниматься практическими проблемами было просто позорно. Прикладная наука до сих пор считается чем-то вульгарным.

— К чему ты клонишь? — спросила Абинэ.

— К тому, — сказал он, — что в нынешнем столетии в науке наблюдаются тенденции, противоположные тем, которые были в эпоху европейских коалиционных войн и буржуазных революций. Тогда правительство заставило университеты заниматься физической реальностью, а теперь поощряет возврат к исходному пустозвонству.

— Какого хрена ученые позволяют так с собой обращаться?! — воскликнула она.

Винсмарт погладил ее по спине.

— Эту фразу я слышал от тебя в Ванкувере, после того, как мы посидели на галерке во время выступления председателя попечительского совета перед профессорами.

— Ага, — проворчала Абинэ, — А ты ответил сайберским афоризмом, что кто девушку ужинает, тот ее и танцует, и добавил, что девушка с самого начала так воспитана. Но, знаешь что: это все отговорки! Настоящий ученый не нуждается в грантах и прочих подачках оффи-правительства и оффи-корпораций. Вот ты, например…

— Я — прикладник, почти инженер — перебил он, — А чистая фундаментальная наука до сегодняшнего дня живет только за счет, как ты выразилась, подачек.

— Что значит: «до сегодняшнего дня»? — вклинилась Люси.

— То и значит, юная леди. С XII века и до 7 февраля сего года.

— А что будет 8 февраля? — спросила она.

— Так… — произнес Винсмарт, — …У нас в кампании образовался телепат.

— Ничего не телепат! — возмутилась Люси, — просто я отмечаю акценты на словах.

— Хэй, Джерри, — промурлыкала Абинэ, — А что будет завтра?

— Завтра, — значительно произнес он, — будет уже по-другому.

8

Дата/Время: 08.02.24 года Хартии

Место: Новая Гвинея — Ириан, Долина Балием.

Жизнерадостный и обманчиво-добродушный бригаден-инспектор Пифу ввалился в кабинет менеджер-директора турфирмы «Baliem Resort», весь сияя, как только что начищенный медный таз с нарисованным смайликом.

— Hi, Эрих! У нас отличные новости на счет мобиатлона!

— На счет мобиатлона? — непонимающе переспросил Вейдек, — А что это…?

— Ты совсем заработался, это неправильно, надо отдыхать, — ласково и наставительно сказал Пифу, — Оставь дела на заместителя на неделю, и отвлекись. Поедем вместе, и прикинем, как все устроить на полигоне. Обзор, трибуны для зрителей, то-се. Кстати, Эрих, а когда у тебя последний раз была женщина?

— При чем тут женщины?! — взорвался Вейдек, — Я вообще не понимаю, о чем речь!

Пифу поцокал языком и озабоченно покачал головой.

— Йей! Долго обходиться без женщины это не полезно. Короче, поехали на полигон. Заодно, познакомлю тебя с такими девчонками… Сразу придешь в порядок.

— Слушай, Пифу! Какие девчонки? Какой полигон? Какой мобиатлон?!..

— Мобиатлон, — мягко напомнил бригаден-инспектор, — Это игра вместо биатлона для тропического климата, где не бывает снега. Мы с тобой и с команданте Акиа вместе придумали ее 4 дня назад. Помнишь? Классная тема! Долой дискриминацию наших тропических стран в стрелковом легкоатлетическом спорте!

Вейдек потряс головой и энергично потер виски и действительно вспомнил. Да, 4 дня назад, когда проводилась операция по спасению с австралийских туристов, откуда-то всплыла идея этого «мобиатлона». Вейдек точно помнил: ее озвучили Акиа и Пифу, а сейчас Пифу настойчиво приписывал Вейдеку соавторство…

— Да, я сообразил, о чем речь… Мобиатлон. Конечно… И что за новости по нему?

— У нас есть для тебя заявки от двадцати команд, — сказал Пифу, — Это около трех тысяч человек. Их заезд запланирован на послезавтра, так что, пожалуйста, перед тем, как мы поедем на полигон, скажи своему заместителю, чтобы он решил бытовые вопросы.

— Три тысячи человек послезавтра? О, черт! Где их размещать?!

Пифу похлопал менеджер-директора по плечу.

— Не бойся, Эрих, мы тебе поможем. Все эти ребята — спортсмены-экстремалы. Они неприхотливые. Они тут будут всего месяца два, причем в основном на тренировках.

— О боже… — прошептал Вейдек, — Это какая-то политика?

— У тебя варит голова, — с улыбкой сказал Пифу, — Хороший бизнес это всегда политика, хорошая политика это всегда бизнес, а спорт это и политика, и бизнес! Во как!

9

Дата/Время: 08.02.24 года Хартии

Место: Элаусестере. Атолл Раро.

Летная палуба авианосца «Lexington» (или — центрального офиса Международного Морского колледжа Хайнлайна) — представляла собой прямоугольник примерно 270 метров в длину и 45 в ширину. По правому борту располагалась относительно узкая полоса надстроек высотой в пять этажей. После захода солнца, когда флайки гостей и персонала отгонялись на площадки к носу и корме, центральная часть палубы, ярко освещенная прожекторами могла превращаться в открытый дансинг, в аудиторию, в стадион для игры в мяч (если игроков не особенно смущала перспектива падений на металлическую поверхность), или в своего рода агору древне-афинского образца…

Судя по тому, что надувные кубы и сферы (заменявшие на палубе столики и стулья) оказались расставлены так, чтобы в центре возник пустой круг радиусом метров 10, сегодня предполагался последний из перечисленных вариантов. Олан, Атли и Люси оперативно соорудили себе наблюдательный пункт метрах в пяти от края круга.

— По-моему, — заключила Люси, — мы неплохо устроились. В крайнем случае, я могу залезть на стол… Или на два стола… Как вы думаете, если один кубик поставить на другой, и залезть, то грохнешься, или нет?

— Пятьдесят на пятьдесят, — глубокомысленно ответил Атли.

— Тут люди уже пирамиды построили, — сообщила Олан, показывая на трехъярусное сооружение из кубиков по другую сторону круга. На самом верхнем кубике сидела девушка, надевшая, на всякий случай, защитную пластиковую каску.

По периметру круга прокатился парень на моноцикле со сферическим колесом. Он управлял ногами, а в руках держал широкоугольную телекамеру.

— Извращенец, — фыркнула Люси.

— Просто пижон, — сказала Олан.

— А вот и док Джерри! — сообщил Атли, показывая кивком головы влево.

Доктор Джерри Винсмарт, одетый в легкие джинсы и футболку с эмблемой колледжа, прошел сквозь хаотичное стойбище студентов и гостей, и занял место в центре круга. Прожекторы скрестились на его фигуре. Он надел тонированные очки и взял в руку красный в белую крапинку микрофон, стилизованный под гриб-мухомор.

— Hi, people! Aloha, foa! Я намерен сказать вам нечто… — Джерри переждал серию оглушительных свистков, хлопков и радостных выкриков, — …Нечто, на мой взгляд, достаточно важное. Итак, сегодня, в рабочем порядке, нами учреждается третий тип науки, который будет дополнять два существующих типа, а в будущем, я полагаю, вытеснит один из них, как излишний…

Винсмарт прошелся взад-вперед и продолжил.

— Как вы, конечно, знаете, науку принято делить на два типа: фундаментальную и прикладную. Фундаментальная наука занимается, грубо говоря, поиском Общей Формулой Всего, исходя из предположения, что подобная формула существует. Для решения этой великой задачи, фундаментальная наука исследует некоторые частные случаи процессов, условно относимые к физике, химии, биологии, etc. Эти частные случаи, сами по себе, фундаментальную науку мало интересуют. Это ступеньки для восхождения к Общей Формуле Всего — и только. Открыв некую физическую или химическую закономерность, и описав ее в математическом или в каком-то ином формальном виде, фундаментальная наука движется дальше. Вопросы применения найденной закономерности ее не беспокоят. Это — дело прикладной науки, которая занимается как раз практическими, жизненно-важными методами и техническими средствами применения найденных закономерностей.

Из зала послышался выкрик:

— Док Джерри! А Общая Формула Всего существует или нет?!

— Ее не существует! — четко произнес Винсмарт, — Это одна из немногих общих вещей, которые мы твердо знаем об окружающем нас мире. Позже, я объясню, почему ее не может существовать, но сейчас я хочу сказать о другом. О том, почему в Меганезии полностью отсутствует фундаментальная наука. Это уникальное положение дел! Все остальные страны на той же ступени инженерно-технического развития, и даже на ступень ниже — имеют хотя бы небольшие собственные центры фундаментальных исследований, а Меганезия — нет. На этот парадокс обращали внимание несколько серьезных ученых, в частности — известный болгарский биофизик Желев, с которым я недавно общался. В Болгарии, где уровень жизни в несколько раз ниже, чем здесь, а экономические потенциалы просто нет смысла сравнивать, фундаментальная наука финансируется, и есть два университетских научных центра мирового уровня. Желев заявил, что меганезийцы воруют, а не проводят фундаментальные исследования по причине некой идеологической установки на интеллектуальное пиратство. Не будем обижаться на Желева, а лучше разберемся, как оно на самом деле…