Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы - Mona Lisas Nemo

   Там же располагался и курятник, который ещё не так давно им с Лантом довелось чистить. Чуть дальше росла вишня и за ней начинался огород, разделённый на несколько участков.

   Грязная вода полилась на землю, а Мэроу подошёл к невысокому колодцу, заглянул внутрь и сбросил вниз ведро.

   Послышался удар об воду.

   Вновь кто-то ругался.

   Кудахтали наглые куры, расхаживавшие по своему курятнику.

   Залаяла деловитая собака и ей тут же откликнулись не менее деловые её товарки.

   Мэроу вылил чистую воду в своё ведро и отправился в трактир, домывать пол, который, как ему казалось, вымыть попросту невозможно. А стойка! Он вспомнил стойку и закатил глаза, стойка гордо удержала свои позиции, не поступившись ни одним пятнышком.

   Со времени его ухода в трактире появились ещё четыре человека, уставшие после трудного дня. И вновь на четвереньки, погружать руки в ледяную воду, зато кристально чистую и пахнущую такой же чистотой.

   - А мальчонка то старается!

   Мэроу напрягся. Он уже понял, что здесь среди правил поиздеваться над кем-нибудь, однако общаться с посетителями трактира никоим образом его не прельщало. Тряпка полетела в ведро.

   - Обидели...- и взрыв хохота.

   Услышал он вслед, когда уже стоял на кухне перед Лантом, пытающимся правильно резать огурцы. Те, как оказалось, резать нужно исключительно определённым образом.

   Лицо у Ланта было менее чумазое, зато руки он успел порезать несколько раз, и один - весьма глубоко. На голове красовалось несколько мелких куриных перьев, а от самого пахло всякой дрянью.

   - Справился?- Алма вытерла руки о фартук и отошла от кипящих кастрюль, занимающих всю печь.

   Мэроу молча кивнул, тем временем как Лант поднял на него довольно красноречивый взгляд. Алма замешкалась. Сколько она не перебирала в голове дела, необходимые и желательные, всё никак не могла найти ничего подходящего для этого мальчишки. На всякий случай она поправила волосы, ещё раз вытерла руки.

   - До темноты можешь быть свободен, а там приходи, разносить всякое...

   - А мне ещё долго?- спросил Лант, кое-как справившись с очередным предательским огурцом.

   - А тебе...- Алма вновь примолкла. Этого, вроде, и в дом можно запустить, подмести там, поубраться...- ладно, иди, но тоже чтоб пришёл с дружком своим. И смотрите. В неприятности не лезьте, с нашими не деритесь, муж вас вытаскивать, оболтусов таких, не будет. Нам неприятности лишние не нужны.

   Громкое возмущение перекипевшей кастрюли заставило Алму отвлечься от Мэроу и Ланта. Женщина кинулась спасать своё варево, в то время как друзья, тихо выйдя через чёрный ход, оказались во внутреннем дворе. Там, сняв крючок с маленькой калитки, оказались на широкой боковой улице.

   В лицо ударил тёплый летний ветер. Мэроу стиснул пальцы и тут же растопырил, точно пытаясь удержать воздушные потоки в ладонях. Тихое большое потемневшее солнце скрывалось за высокими крышами. На одной из них тёмным пятном красовалось птичье гнездо, ныне пустовавшее. Где-то недалеко запахло костром.

   Улица здесь не была выложена камнем, так что сапоги - с которыми ни Лант, ни Мэроу не пожелали расстаться - ступали по пыльной земле. Сперва шли молча, всматриваясь в чужие дома. В людей как в долине, но других. В собак, и те вознамерились иначе вилять хвостом.

   - У тебя всё лицо чёрное,- наконец сказал Лант, когда они в очередной раз свернули, так же никому не интересные, как и накануне.

   - А у тебя руки все в порезах.

   Мэроу посмотрел на руку Ланта, где уже успел хорошо затянуться след от стрелы.

   - Интересно, нам теперь всегда так есть будет хотеться?

   Мэроу усмехнулся, но промолчал.

   Они долго шли по прямым улицам, иногда сворачивали и на улочки узкие, по-змеиному вьющиеся. Дома там были чуть более приземистыми, короткие шторы на окнах желтели в сумерках.

   - Таламон никогда не говорил, где живут другие маги. Нет. Конечно, я знаю, что где-то они да живут, да вот где... В больших городах, должно быть. Насколько я знаю, многие маги часто выступают советниками при местных правителях. Но поблизости одни деревни, первая более или мене стоящая крепость за Совьим лесом.- Лант медленно шагал по запыленной дороге, вскоре свернувшей вправо, к небольшой площади.

   - Ну и пойдём за лес. А что?- Мэроу также смотрел только вперёд, предпочитая избегать чужих лиц и глаз.- В лесу мы всегда сможем скрыться - это же наш дом. В лесу шансов, что нас найдут намного меньше.- Он сунул руки в карманы и дёрнул плечом.- А там выберемся, и это уже будут совсем другие земли. Большие города, много людей.

   - Нужно затеряться.- Резко останавливаясь, твёрдо выговорил Лант.- Найдём большой город, увидим как там живут и скроемся. А там можно будет и узнать, где найти магов. Нужно как-то жить.- Голос сделался непроницаемым, таким, как часто говаривал Марин, вычитывая за провинность.- Завтра или послезавтра отправимся. Только нужно раздобыть припасов и вернуть одежду. Пошли назад, уже почти стемнело, да и меч не нужно оставлять надолго.

   И они уже развернулись, собираясь возвратиться в местный трактир, как вдруг услышали чьё-то громкое восклицание. И замерли как вкопанные, думаю, что их отыскали наёмники.

   Однако когда обернулись на источник шума, к своему облегчению заметили всего лишь компанию охотников, с луками и выглядывающими из-за широких спин колчанами. Одеты охотники были в коричневые безрукавки поверх тонких курток, отделанных скудным слоем меха. Двое товарищей поддерживали под мышки третьего, изрядно выпившего. Пьяный охотник подбоченился, отмахнулся и тут же вновь был подхвачен, ибо чуть не повалился на камни.

   Моя милая с бровями чёрными.

   Моя милая с руками белыми.

   Моя милая с грудью спелою.

   Моя милая...

   Другой охотник дал пьяному подзатыльник. Время для таких песен ещё не наступило. Да и до трактира ещё дойти нужно.

   Непутёвый охотник взбалмошенно отшатнулся в сторону и тут же повалился, ругаясь на чём свет стоит. Мешок с кроликовыми шкурками он быстро подтянул к себе и свернулся клубков, всё ещё продолжая лопотать про свою милую.

   Все охотники стояли тут же, о чём-то с интересом переговариваясь. Было их всего шестеро: короткий с добродушным лицом. Один сухой и поджарый, другой крепкий и суровый, ещё один с уже поседевшими волосами, но ещё молодо выглядевший. Пятый вертел в руках круглую побрякушку, то ли амулет, то ли талисман. Шестой, самый старый, с белыми длинными усами, как раз накручивал ус на палец, посматривая по сторонам.