Волонтер: Нарушая приказы - Александр Александр

II

Жизнь царевича Алексея изменилась в одно мгновение. Случилось это на следующий день после отъезда бывшего коменданта Нарвы (с женой и детьми) куда-то под Устюжну. Как ни пытался расспросить Меншикова, куда именно, приятель Петра молчал, как рыба.

Человек от государя пришел в Белозерский полк утром. Сунул бумагу прямо под нос полковнику Барнеру. Иоганн пробежался по тексту глазами и приказал Монахову, привести к нему поручика Михайлова. Явились оба в кабинет через пару минут. Солдат тут же получил разрешение уйти, а царевич, вытянувшись по стойке смирно, стал ждать, что соизволит сказать ему Барнер. А тот и не торопился, прошелся от стола к окну, затем обратно. Казалось, полковник не знал, как сообщить Алексею, что его вызывает отец.

– Господин поручик, – произнес Иоганн Барнер, – поступил приказ от вашего батюшки. Вы, должны явиться сегодня в дом, – полковник замялся, подумал чуточку и проговорил, называя комендантский дом по старой традиции, – дом графа Золотарева.

Мальчишка тяжело вздохнул. Это не ускользнуло от цепкого взгляда полковника. Он прекрасно понимал, что у Алексея были свои планы на этот день. Вчера тот попросил разрешение на увольнительную в город. Зная, что тот встречается с Эльзой, дочерью одного из горожан, Иоганн решил пойти тому на встречу. К тому же служба царевича в Белозерском полку, по мнению Барнера, была чистой формальностью. Молод тот, чтобы почувствовать на своей шкуре все прелести армейской жизни. Не смотря на звание поручик, полковник считал Алексея только – сыном полка. Иоганн Барнер предположил, что вызов царевича к монарху связан именно с этими отношениями. Как ни как, но сын пошел против воли отца, и отношения с девушкой для государя не были тайной.

– Разрешите выполнять? – спросил Алексей.

– Да, – молвил полковник. Царевич хотел было уже идти, но тут Барнер его остановил. Оглядел его с ног до головы. Остался в целом доволен. Единственное, что сделал, так это поправил у мальчишки ворот на камзоле. – Вот теперь, можешь ступать, поручик.

Последняя фраза вышла у полковника как-то не по уставу.

Алексей вышел из кабинета и в приемной встретился со своим денщиком. Онегин ждал его уже минуты две. Царевич подошел к нему, и чтобы никто не услышал, прошептал:

– Ступай к Эльзе. Она ждет меня у водопада. Скажешь, что меня вызвал к себе государь и встреча не состоится. Проводишь до дому и сообщишь, что встретимся лучше вечером. Я постараюсь к тому времени решить все проблему с отцом. Когда вернешься, жди меня в моей комнате.

Алексей взглянул на стоявшего у стены бывшего адъютанта Лемме и подмигнул. Тот явился к полковнику с просьбой выделить ему людей. Граф Золотарев выпросил разрешение вывести из Нарвы те металлы, что он обнаружил в окрестностях города. Петр возражать не стал, понимая, по всей видимости, что эстонец еще может повлиять на события Свейской войны. Именно из-за воздушных шаров, государь и решил так мягко наказать зарвавшегося коменданта.

Юстас проводил взглядом покинувшего приемную царевича, и подошел к дверям кабинета. Постучался.

– Можно, полковник Барнер? – Спросил он, заглядывая внутрь.

– Заходи, друг любезный, – проговорил Иоганн.

Юстас проскользнул в комнату.

Между тем Алексей покинул башню замка. Он прошел через центральные ворота и оказался на городской улице. Там его ожидала карета, посланная Петром.

Монарх остановился в бывшем доме графа Золотарева. Новый комендант пожелал, чтобы здание, в котором он будет жить, находилось недалеко от ратуши. Лучше всего в нескольких минутах ходьбы. На счастье ему просто повезло, в том квартале оказалось несколько домов горожан, отказавшихся принять присягу. В этот раз они были вынуждены последовать в ссылку, вслед за бывшим комендантом.

Карета остановилась. Кучер отворил дверцу, выпуская паренька. Тот грациозно спустился по откидной лесенке и замер. Осмотрел дом своего учителя.

Особняк изменился. По приказу Петра Алексеевича над входом закрепили личный штандарт государя. Плюс ко всему у дверей несли стражу два служивых Семеновского полка. Оба стояли вытянувшись по стойке смирно. Алексей даже подумал, что отец его всерьез взялся за дисциплину. Взгляд царевича скользнул по второму этажу дома. Окно, несмотря на жару, где раньше находился кабинет коменданта, было закрыто.

Царевич поправил парик, который с удовольствием снял бы, и надел треуголку. Сделал несколько шагов навстречу судьбе. Стража приветствовала сына государя, и пропустила внутрь. Алексей медленно, словно чувствуя, что сейчас решится его судьба, добрался до дверей кабинета. Дежуривший офицер знаком остановил его и попросил подождать. Затем скрылся за дверьми. Тут царевич заметил, что ботинки покрылись пылью. Хотел было их обтереть, да не успел, вернулся адъютант.

– Государь ждет вас, Алексей Петрович.

Назвал по имени-отчеству. Отворил дверь, пропуская мальчишку в кабинет.

Петр сидел за столом, заваленным бумагами, что-то писал. В углу, разглядывая глобус, стоял, покуривая трубку Меншиков. Государь сперва взглянул на сына, затем на фаворита.

– Открой окно, Алексашка, – приказал он.

– Но, мин херц, ветер.

– Открывай, чертяга, жарко. – повторил Петр. – Не бойся, бумаги не унесет.

Меншиков пожал плечами. Дескать, дело хозяйское, но если на пол упадет, хоть один из листков, то он их подымать не будет. Алексашка выполнил просьбу. Распахнул створки. Прохладный ветерок ворвался в помещение.

– А, теперь можешь идти, – приказал Меншикову Петр, – я желаю с сыном поговорить тет-а-тет, – фразу сию государь явно перенял у Золотарева. Если бы не эстонец, он вполне возможно, если бы эта нелепейшая ситуация возникла, сказал – с глазу на глаз, но вышло иначе. – Сейчас мне лишние уши, даже твои, ни к чему. Дело семейное и тебя не касается, так что ступай, Светлейший, ступай.

Данилыч недовольно фыркнул, но кабинет покинул.

– Все равно подслушивать в замочную скважину будет, – проговорил Петр, – но, по крайней мере, не будет лезть со своими советами. А ты, Леша присаживайся. В ногах правды нет, а разговор предстоит долгий.

Царевич сел в кресло, снял с головы треуголку.

– Можешь и парик снять, – посоветовал монарх, – вижу, что маешься.

Парик Алексей снимать не стал, назло отцу.

Петр прошелся к окну. Минуты две стоял и молчал, вглядываясь в даль. Потом развернулся и произнес:

– Вот что Алексей! Через три дня, вместе с караваном, ты отправляешься в Москву.

– Но, отец, – начал было царевич, но царь не дал ему договорить.

– Поедешь, поедешь. Мне по крайней мере спокойнее будет. Один раз я уже совершил ошибку, позволив тебе остаться в Белозерском полку. Было у меня предчувствие, что шведы на Нарву выступят, но к голосу разума не прислушался. Внял рассуждениям золотаря, а он видишь какую игру затеял, – щека у монарха задергалась. – Приказ сдать город не выполнил, тебя под удар подставил. Хорошо, хоть ума хватило в Санкт-Петербург за помощью послать. Так опять же выделил для твоего сопровождения всего пару человек, а если бы разбойники.

О том, что отряд по дороге подвергся нападению шайки, царевич умолчал. Слава богу, у Шредера с Шипицыным ума хватило об том случае царю не доложить.

– Так что Алексей, – продолжал между тем Петр, – ты едешь в Москву.

– Но, отец – вновь взмолился царевич, – а моя служба в Белозерском полку?

– Твоя служба, – удивленно посмотрел на сына монарх, – всего лишь формальность. А в Москве ты будешь ждать свою невесту. Я лично подышу ее для тебя. – Петр вдруг задумался, – или из дочерей местных королей, или из боярского рода.

О том, что жениться по любви не может ни один король, Алексей был наслышан.

– Не надо отец, – проговорил мальчишка, – я сам выберу себе супругу.

– Ты, выберешь, – произнес Петр, – ты, выберешь! Знаю, кто тебе нравится. Дочь местного купца.

Явно о похождениях царевича государю доложили.

-Но, она не станет твоей супругой. У меня тоже до твоей матери были женщины, но ни одна из них, не должна была стать царицей.

Петр вдруг вспомнил Анну Монс. С ней он познакомился в таком же возрасте в котором сейчас был его сын на Кукуе. Тогда Петр ни мог понять, почему мать Наталья была против его отношений. Теперь, он вдруг оказался в ее положении.

-Так, что готовься к отъезду.

Алексей вернулся в Нарвский замок. Прежде, чем идти к себе зашел к полковнику Барнеру и сообщил о решении Петра. Иоганн покачал головой и произнес:

-Зря он так. Вспомнил бы себя в твоем возрасте. Видно государь погорячился. А насчет твоей красотки. (Полковник был в курсе амурных дел царевича) Тут скорее всего Петр Алексеевич прав. Ни в одном из государств Европы, а уж тем паче в старые времена на Руси ни один правитель не женился по любви. Так что с этим, поручик, тебе придется смириться.