Сквозь завесу времени (сборник) - Евгений Рысс

К нему подошел доктор.

— Как себя чувствуете?

— Отлично, только курить здорово хочется.

— Вам повезло, — сказал доктор, — через час вы покинете это пекло. Все-таки пилоты счастливые люди, избранная каста, которой ничего не стоит взять и коснуться неба. Сегодня оно голубое и холодное, как кусочек льда.

Голос доктора, влажная лысина и темные круги пота под мышками — все это разозлило Пилота. Сдерживая растущее раздражение, он процедил сквозь зубы:

— Там нет неба. Там ничто. Черное ничто сверху, внизу — всюду.

Удивленный резким тоном, доктор взглянул в лицо Пилоту и, чтобы как-нибудь закончить разговор, сказал:

— Значит, самочувствие хорошее… Я очень рад. А курить перед полетом все-таки не рекомендую.

Пилот ничего не ответил. Он повернулся и, не прощаясь, пошел к Штабу полетов.

Инспектор встретил его подчеркнуто сухо.

— Вы опять опоздали к разбору программы. Если так будет продолжаться в дальнейшем, Компания расторгнет с вами контракт.

Пилота не испугала эта угроза. Он знал, что Компания опытными людьми не разбрасывается.

— Сегодня полетите с грузом, — продолжал Инспектор, — его нужно катапультировать в районе Моря Изобилия. Возьмите маршрутную карту. В пакете инструкции. Распечатаете в ракете.

— Что-то уж очень таинственно, — усмехнулся Пилот.

— Не нам с вами обсуждать приказ Руководителя полетов.

Небрежно сунув карту в пакет, Пилот вышел из кабинета Инспектора. Он направился к входу в тоннель.

Двое служащих в серых форменных куртках Компании ощупали его карманы. Обыск ввели после того, как один из пилотов пронес на ракету бутылку спиртного и вернулся на Землю мертвецки пьяным.

Служащий спросил, нужен ли ему космический скафандр.

Пилот отказался. Он не любил летать в связывающем движения скафандре.

Электровагон промчал его тоннелем, который заканчивался у подножия эстакады. Лифт поднял Пилота к зияющему люку ракеты.

Опустившись в центральный пост управления, он лег в противоперегрузочное кресло, пристегнул себя ремнями, включил рацию.

В наушниках был слышен искаженный мембраной голос Инспектора.

— РВС-3, как слышите меня? Прием.

— Слышу хорошо. К полету готов! — ответил Пилот.

— Минута готовности! — объявил Инспектор.

У самого уха тоскливой осенней мухой бился в наушнике голос, отсчитывающий секунды: "Пять… три… одна… ноль!"

Наступила тишина. Ее взорвал рев двигателей.

Рев и вибрации сотрясали каждую клетку тела. А затем навалилась тяжесть, от которой трудно дышать и наливаются свинцом руки и ноги, а веки так давят на глаза, что в черном провале сознания начинают плясать цветные пятна.

Чтобы как-то отвлечься от неприятного состояния, Пилот начал в уме перемножать многозначные цифры. Это всегда помогало ему при перегрузках.

И вдруг рев прекратился. Oт внезапного перехода к тишине стало больно ушам. Исчезла тяжесть. Наступила невесомость.

Теперь ракета летела по инерции, управляемая с Земли лучом радионаведения. Информация, собранная чуткими приборами, поступала к пилоту-киберу — электронно-аналитической машине, которая являлась мозгом космического корабля. Кибернетический пилот сопоставлял полученные данные, принимал решения, вносил поправки в курс. Человеку приходилось лишь страховать умную машину на случай выхода из строя какого-нибудь прибора. Но дубляж приборов практически исключал этот случай. Поэтому восьмой параграф инструкции Компании гласил: "Пилоту разрешается самостоятельно управлять ракетой только при возникновении катастрофических обстоятельств".

Такие обстоятельства были маловероятными на этом проверенном обычном маршруте.

Пилот освободился от ремней и подошел, вернее, подплыл к пульту управления. Первым делом он включил экран кругового обзора. Над его головой засветился стеклянный купол, занимающий весь потолок кабины. Среди ячеек координационной сетки он увидел знакомые очертания созвездий.

Сзади, в черном ничто, повис голубой туманный шар Земли. От него к Луне протянулась белая пунктирная линия маршрута, по которой скользило силуэтное изображение ракеты.

Убедившись, что космический корабль идет по курсу, не рыская, Пилот занялся пультом управления.

Весело перемигивались цветные лампочки, самописцы чертили свои замысловатые кривые, шевелились черные усики стрелок и приборов.

Но что-то встревожило Пилота. Он наклонился к пульту и несколько раз ударил кулаком по металлической панели. Индикатор радиоактивности бездействовал. Его глазок мертво чернел среди остальных, работающих приборов.

Пилот вынул из кармана портативный индикатор и включил его. На крышке прибора зажглась зловещим красным светом неоновая лампочка, а стрелка поползла и остановилась на полпути от черты, предупреждающей об опасности.

Пилот озадаченно взглянул на рожок сирены. Сирена молчала. Тогда Пилот чертыхнулся. Он ничего не понимал. Радиационные поля Земли давно пройдены. Откуда на корабле такая мощная радиация?

Его тренированный мозг подсказал быстрое и правильное решение. Пилот, не дожидаясь сеанса связи, запросил Землю. Он нажал кнопку экстренного вызова.

На экране видиофона появилось искаженное помехами лицо Инспектора.

— Что-нибудь случилось? — спросил Инспектор.

— Сам не пойму. Испортился индикатор радиоактивности. А портативный показывает такое, что если ему верить, то я нахожусь не в ракете, а в атомном котле.

— У вас разве есть индикатор? — встревожился Инспектор.

— Портативный, я его всегда беру с собой. На всякий случай.

Инспектор выругался в сторону и сказал:

— Вы ознакомились с инструкцией?

— Еще не успел. Сейчас вскрою пакет.

— Не нужно. Я соединяю вас с Руководителем полетов.

Вместо Инспектора теперь с экрана смотрели выпуклые зеленые глаза Руководителя полетов. Этот человек был для многих загадкой. Пилот не раз слышал о блестящем уме, о ледяном хладнокровии и неуловимой жестокости Руководителя.

При немногих личных встречах Пилоту почему-то всегда казалось, что он имеет дело с кибернетическим устройством, которому волей случая приданы человеческие формы. Может быть, поэтому личность Руководителя полетов вызывала в нем болезненное любопытство.

— Что за паника? — донеслось с экрана.

— Меня беспокоит радиоактивность.

— Вас предупредили о грузе.

— Да.

— Тогда можете взглянуть на него.

Цепляясь за ременные петли, Пилот добрался до грузового отсека. Сорвав пломбу, он открыл дверь. Посреди низкого помещения стояли два освинцованных ящика. На ящиках было написано "РО", а под буквами в жуткой усмешке скалил зубы череп.