Мургаш - Добри Джуров

Некоторые наотрез отказывались:

— Опасное дело! Я, конечно, с вами согласен, но не могу подписаться. Просто боюсь. Не дай бог начальство узнает!

Прошло несколько недель. Всех старослужащих полка возвратили в Сливницу для сдачи обмундирования и оружия. Наша срочная служба в армии закончилась.

Шел декабрь 1940 года.

2

Сразу же после увольнения в запас я занялся поисками работы. У меня теперь была семья, мы ждали ребенка.

В армии я познакомился с одним взводным командиром из резервистов, инженером по профессии — Генадиевым. Он тоже уволился в запас. В Софии у него была небольшая мастерская, вернее, что-то вроде химической лаборатории, и он предложил мне поработать у него. Я проработал лишь неделю — Генадиев вынужден был закрыть свою мастерскую: видимо, это дело не приносило дохода. Пришлось опять искать работу.

Несколько дней ходил по различным мастерским, фабрикам, стройкам, но работы нигде не находилось. Три дня в одном месте разбирал и складывал кирпичи из старого дома, а потом начались холода, и мне опять пришлось ходить от ворот до ворот и спрашивать:

— Нет ли нужды в работнике?

Как-то случайно я встретился с одним старым товарищем, которого знал по тюрьме, — Гено.

После обычных расспросов, как живешь и чем занимаешься, Гено испытующе посмотрел на меня:

— Ты что нос повесил?

— Есть причина. Работу ищу.

— Какую?

— Да любую, выбирать не приходится. Ждем ребенка, а я вот безработный.

Гено на мгновение задумался.

— Слушай, у меня есть прачечная у Подуянского моста, и мне нужен кочегар. Ищу такого человека. Ты не согласишься?

— Отчего же! Хоть сейчас готов начать работать.

— А ты не устроишь у меня стачку? — с улыбкой спросил он.

— Ну, если будешь меня слишком эксплуатировать, тогда, конечно, устрою.

И мы, смеясь, пошли к прачечной.

Бездельничать и до этого не приходилось — ведь у меня была партийная работа. Сразу же после того как я вернулся из армии, к нам в дом пришел Желязко Колев. Здороваясь, он мне шепнул:

— Нужно потолковать немного.

…Когда он уходил, я вышел его проводить.

— Что ты думаешь делать теперь?

— То, что поручат.

— Я секретарь Подуянского райкома комсомола. Есть решение, чтобы ты работал у нас. Будешь отвечать за промышленные предприятия. Дела на них плохи. Особенно на текстильных фабриках, где работает много молодежи, а ячеек почти нет. Что скажешь?

Что я мог сказать? Конечно, согласился. Партийную работу не выбирают, как девушку.

— Тогда жди меня завтра на мосту, в семь часов. Пойдем на заседание. Так скорее войдешь в курс дела и познакомишься с товарищами. Впрочем, большинство из них ты знаешь.

На промышленных предприятиях и в самом деле было неладно. На таких больших фабриках, как «Рила», «Глория», «Шабат», «Балканский шелк», совсем не было молодежных организаций, хотя на каждой из них работали одна-две наши девушки.

Я решил начать с фабрики «Рила». Там работала одна черноглазая девушка с коротко подстриженными волосами, которую все называли толстушкой Ленкой. Как-то я встретил ее после работы, чтобы поговорить с ней. Мы пошли вместе по темным грязным улочкам, незаметно оглядываясь — не увязался ли кто следом за нами. Со стороны нас можно было принять за влюбленную парочку.

— Сколько еще ваша фабрика будет оставаться без молодежной организации? — задал я вопрос.

Девушка замялась на миг и виновато спросила:

— Что же я могу одна сделать, Добри?

— Почему одна? Что, у тебя подружек нет? Ты будешь секретарем группы. Обдумай, кого можно привлечь, подыщи место и назначь день для собрания. Два дня на подготовку тебе хватит?

— Хватит… Только кого же привлечь?

— Сама решай. Безусловно, надежных девчат, тех, кто верит тебе и на кого ты можешь положиться.

Нам приходилось вести долгую и упорную борьбу за каждого нового человека, за каждого единомышленника. Приходилось подолгу спорить, убеждать, чтобы в конце концов человек тебе поверил и пошел вместе с тобой. Но надо было и внимательно следить за каждым шагом этого человека, чтобы он не наделал ошибок.

Встреча с девчатами с фабрики «Рила» была назначена на субботу сразу после работы в квартире Тодорки, в небольшом одноэтажном неоштукатуренном домишке.

В маленькой низкой комнате над кроватью висел коврик с изображением сказочного озера, по которому плавал белый лебедь с невероятно длинной шеей. Стол был покрыт вязаной скатертью, на стене висела керосиновая лампа.

Когда я вошел, в комнате были четыре подружки Тодорки: Борка, толстушка Ленка, Катя и Вера. Они застенчиво поздоровались со мной и уселись рядком на кровать, оставив для меня единственный стул с высокой спинкой, выкрашенный белой масляной краской. Неловкое молчание нарушила Ленка:

— Девчата, это Добри, муж нашей Лены. Он нам расскажет, зачем мы собрались здесь.

В первый раз я проводил собрание с девчатами. Будь на их месте парни с фабрики резиновых изделий или какие-то другие ребята, я знал бы, с чего начать.

— Приходилось ли вам голодать по нескольку дней? Оставаться без куска хлеба, без ложки супу? — задал я не совсем обычный вопрос.

Девчата удивленно переглянулись.

— Однажды я не ела целый день, ничего не было в доме, а вечером пошла к знакомым, и когда они сели ужинать, то и меня пригласили, — сказала Вера и вдруг совсем смутилась, а подружки ее весело засмеялись.

— А зачем ты об этом спрашиваешь? — обратилась ко мне Катя.

— Я знаю людей, которые по неделе голодали, причем добровольно, возвращали пищу, отказывались есть и пить.

— Почему?

— В тюрьме это называется голодовка. Так борются против несправедливости и произвола.

И стал им рассказывать о наших людях, осужденных пожизненно или на десять, двенадцать, пятнадцать лет тюремного заключения, о тех, кто попадал в тюрьму еще молодым, а выходил из нее седым стариком, но с непоколебленной верой в правоту своего дела.

Собственные воспоминания чередовались с прочитанным в книгах, и я не заметил, как наступил темный январский вечер. Девчата внимательно слушали меня.

— Хотите быть похожими на таких людей?

Наступила тишина, и я подумал, не слишком ли запугал девчат. Я беспокойно крутил пуговицу пиджака. Отвел взгляд в сторону, чтобы не мешать им признаться: «Страшно». И тогда услышал тихий голос: «Хотим».

Я обвел их всех взглядом. Кто это сказал? Они сидели, тесно сдвинув плечи, и это негромкое «хотим» было общим ответом пяти новых членов молодежной организации фабрики «Рила».

Первый шаг был сделан.

3

1 марта 1941 года на болгарскую территорию вступили немецкие войска, а еще через день было официально объявлено, что Болгария присоединилась к Тройственному союзу. Задолго до этого страну буквально наводнили