Черный мерин - Андрей Кивинов

– Одолжи, я верну… Так, мужики. Работаем нежно, но на совесть. Как всегда. В разговоры не вступать, женщин, детей и ангела на крыше не трогать. Наша цель – коммунизм. В смысле, Демидов. Давай, братишка, рули прямо к дверям,– Егорка стукнул по плечу водителя и поставил автомат на предохранитель. Потом повернулся ко мне.

– Тёма, ты с нами или здесь посидишь?..

Естественно, я не собирался отсиживаться в глубоком тылу, тем более, весь сыр-бор из-за меня. А после событий на острове возмущенный разум кипел и готов был вести в смертный бой…

– Я с вами, братья… Товарищ водитель, у вас кочерги на руль нету? Или коловорота?

…И пусть земля будет вам хуком, господин Демидов!..

Есть у демократии начало, нет у демократии конца…

Штурм был прекрасен и мог украсить любую мелодраму. А то и комедию.

«От создателей «Закона о милиции» новый блокбастер «Они сражались за доллары». Смотрите сразу после рекламы на Первом».

Охраны оказалось немного больше, чем было заявлено, но это не имело принципиального значения. Она полегла в первую минуту боя вместе с рамкой, мониторами, камерами слежения, урнами и искусственными цветами.

«Спасибо, что воспользовались нашим ОМОНом!»

Егорка лично убедительным ударом приклада в грудь опрокинул старшего наряда на ковровую дорожку и, сверкнув железным зубом, прохрипел всего два слова.

– Где Демидов?!

Внезапность нападения плюс перегар сделали свое праведное дело. Охранник, не привыкший, что в этом городе кто-то осмелится произнести имя хозяина не шепотом, затряс перхотистой головой, посыпая ковер пеплом.

– Его нет… Он еще… Еще не приехал.

– Откуда?!

– Из дома… Не убивайте!..

Лично я никого не тронул даже пальцем. Не успел. Но у меня еще будет возможность.

– Обыскать! – зычно приказал бойцам Глазунов.

Десять минут праздника. Все калькуляторы были жестоко уничтожены. Я вместе с суходольскими омоновцами носился по комнатам, вырывал из розеток телефоны, предлагал всем лечь на пол и не шевелиться. Мне подчинялись и без возражений ложились. Признаюсь, не лукавя, это было приятно. Если бы меня сейчас видела Аннушка, накинула бы к окладу минимум пару сотен. Курьер особого назначения.

Одна из дамочек, с бейджем «Катя» на кофточке, на пол не легла.

– Простите, а можно я… присяду.

Омоновец поднял тяжелый кулак.

– Погоди,– остановил его я и спросил у Кати:

– Что, колготки новые?..

– Да,– удивленно кивнула она,– последние…

– Тогда садись.

Катя присела на краешек стула и посмотрела на меня с искренней благодарностью. Признаюсь, не лукавя, это было еще приятнее.

Не скажу, что офис Демидова соответствовал европейским стандартам. Наш, в «Парадизе», и то посолидней. Тем не менее, к делу мы отнеслись с полной ответственностью. Обыскано было все, вплоть до декольте секретарши. Найдено: три неучтенных карабина, одна лимонка, бейсбольная бита, пачка стирального порошка и лук со стрелами, висевший на стене.

Хозяина не нашли, охранник не врал. Либо Данила успел уйти через черный ход или форточку.

Егор согнал весь персонал в большую комнату, приказал сдать мобильники и объявил, что проводится рейд в рамках антитеррористической операции «Заслон». Суть операции, а также кто от кого собирается заслоняться, не объяснял. Пленники возмущались и грозились пожаловаться Даниилу Сергеевичу, выполнявшему, видимо, и функции прокурора по надзору за милицией.

Оставив персонал под охраной трех бойцов, Егор вместе со мной и командиром вышел в коридор.

– Что делать будем? – задал вполне уместный вопрос командир.– Может, свалим по-быстрому?

– Зачем? Нам нужен Данила. Кровь из носа!

– Тогда подождем. Кофе здесь хороший…

– Ждать нельзя. Просигналят. По какой дороге он из дома едет? – что-то прикидывая, спросил Глазунов.

– По главной, по какой же еще… Тут в город одна дорога.

– Раздень кого-нибудь из своих. Мне форма нужна. И палка полосатая.

– Хочешь на трассе взять?..

– Да.

Командир покачал маской.

– Он никогда не останавливается…

– Положим ежа.

– Нет у нас ежей. И палки нет.

– Березу свалим. Давай быстрее! Пока ему не отсемафорили. Троих оставь здесь, остальные с нами…

Командир исчез и через пару минут вернулся с комплектом формы. Егор стянул свою ветровку и спортивные штаны, облачился в камуфляж, из Чужого превратившись в своего. Камуфляж повис мешком, не вышел мой друг омоновской фигурой. От сапог сорок пятого размера он отказался, оставшись в кроссовках – клоунада нам не нужна. От маски тоже.

– Тёма, поедешь с нами.

– Есть, товарищ капитан!

Подходящих берез, как и других деревьев, близ главной городской магистрали не росло. Только мелкий кустарник, посыпанный, словно дустом, угольной пылью.

– Если не будут тормозить – автобус на дорогу, и отваливай. Пускай бьются на здоровье,– велел водителю Егор, после чего повернулся к командиру: – Сколько у него охраны обычно?..

– Человека три, кажется. В праздники и на Пасху – по пять.

– Стреножить сможете?..

– Без проблем,– командир поправил маску и хрустнул костяшками пальцев,– у него там одни фээсбешники бывшие. Форсу много, а как охранники они фраера.

– Залягте в канаве. Когда Демидов выйдет из тачки, начинайте.

– А если не выйдет?..

– А я попрошу,– Егорка закончил перематывать резиновую дубинку белым скотчем, прихваченным из офиса, и покинул автобус.

– Тёма, со мной пойдешь.

Место действия – въезд в город, под помятым дорожным указателем «Суходольск». На указателе – засохший венок. Кто-то не справился с управлением. Надеюсь, Егор справится…

Мы вдвоем отходим от автобуса метров на двадцать и занимаем позицию на обочине. Трое омоновцев во главе с командиром прячутся в канаве вдоль дороги. Канава хороша. Глубокая, но без воды. Лежать комфортно.

– Ты в разговоры не вступай,– предупреждает друг детства,– а то брякнешь что-нибудь и все дело загубишь.

– Не о чем мне с этой сволочью разговаривать.

– Хорошо, если б он на твоем «мерине» ехал.

– Хорошо б, он вообще ехал. Вдруг успели предупредить?

Нам и повезло и не повезло одновременно. Демидов ехал. Но не на «Викторе Степановиче». Его мчал черный «лексус» с мигалкой на крыше. По этой мигалке мы и опознали транспортное средство хозяина Суходольска, хотя могли бы опознать и по номерам. Вряд ли кто другой повесит себе на бампер табличку с фамилией «Демидофф» и знак «Уступи дорогу». Скорость – километров сто пятьдесят. Ничему дураков веночки на столбах не учат…

– Начинаем наше реалити-шоу «Последний герой»,– Егор выкинул в канаву окурок «винстона».

Когда до приближающейся машины авторитета оставалась сотня метров, он решительно вышел на середину трассы с поднятой дубинкой. Я остался на обочине, не рискнув проявить свои лучшие качества, такие, как бесстрашие и хладнокровие. Кто его знает, что у этого островитянина на уме? Собьет словно суслика и не заметит. Не буду скрывать – сейчас я испытывал примерно такие же эмоции, как перед потерей девственности. Как оно все пройдет, каков будет итог? Позорный провал или заслуженный хэппи-энд?..

То ли дело Егорка. Никаких переживаний, что твой хирург перед ампутацией ноги. Такая же улыбка, такое же ледяное спокойствие: «Не волнуйтесь, больной, отпилить ногу – это несложно…» Правда, глаза Егорки не вписываются в облик. Его взгляд, словно гиперболоид, прожигает лобовое стекло «лексуса» насквозь. Можно сказать, воспламеняющий взгляд. Ни шагу назад! Наше дело правое! Враг будет разбит!

А вдруг не остановится?.. Он же отмороженный, он никогда не останавливается… Сшибет и не заметит…

А если и заметит, все равно сшибет… Он тут и судья, и прокурор, и орган дознания… Един в трех лицах. Как Господь Бог.

Машина не снижает скорость.

– Егор, может, не надо?… Ну его…

Мой друг не отвечает. Сейчас он похож на матадора, стоящего на пути разъяренного быка. Только вместо шпаги полосатая палочка. Глаза в глаза. Вернее, глаза в фары.

Сто метров… Время принятия решения.

«Лексус» мигает дальним светом. Егор не уходит. Пятьдесят метров…

Сейчас прольется чья-то кровь.

Они не выдерживают. Машина все-таки тормозит. Нехотя, пару раз протяжно взвыв клаксоном, но тормозит.

«Кто посмел? Кто палочку на хозяина поднял?»

Подставлять автобус не понадобилось. Егор рассчитал правильно – будь ты трижды хозяином, хоть начальником Чукотки, но сбивать сотрудника милиции все-таки накладно. Не суслик.

Машина остановилась сантиметрах в десяти от кроссовок Глазунова. Правое, тонированное стекло плавно опустилось. Строгий палец.

– Вы – оба! – уволены!..

Сказано тоном судьи, отправляющего на электрический стул. Никаких апелляций. Казнить! Как тут у них все просто. Ладно б, одного уволил. А я-то тут при чем? Может, я обычный зевака?