Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

– Всегда был, – просто ответил Рю, заглянув мне в глаза. – Просто боялся, что если узнаешь, то... станешь относиться по-другому.

– Рю... – я улыбнулась. Глаза предательски увлажнились, и я опустила их к полу. – Хотя бы имя настоящее?

– Рюрик, – он попытался снова поймать мой взгляд. – Полное имя – Рюрик. Но меня всегда называли Рю.

Я отвернулась, пряча выступившие слёзы то ли радости, то ли облегчения. Он взял меня за подбородок и заставил поднять лицо. Тогда я просто ткнулась носом в его плечо и дала себе волю разрыдаться, громко, в полный голос, словно маленький ребёнок. Он сел на пол, прямо здесь, посреди ковровой дорожки, притянул меня к себе, обнял и стал нежно, медленно гладить по волосам.

По традиции имена королевских детей не предавались широкой огласке до тех пор, пока их поколение не придёт к власти. Это не значит, конечно, что имена эти хранятся в строжайшем секрете, но их не упоминают в газетах или книгах, не объявляют на приёмах, а потому большинство не приближённых ко двору людей даже не догадываются, как зовут королевичей и королевн. Впрочем, даже если бы я знала, что один из королевичей называется Рюриком, неужели он один такой на всю страну? Нет, даже тогда я бы ни за что не заподозрила в нём человека высоких кровей. Мы вместе воровали яблоки у соседей, пугали лошадей в конюшне торговца, мама кормила нас супом со вчерашним хлебом на обед. Мы лазали через заборы и прятались в ветвях деревьев, забирались на крыши самых высоких домов, и ни разу у меня даже подозрения не возникло, что он хоть чем-то мог отличаться от меня.

И вот теперь, спустя столько лет оказывается, что он меня искал. Объявив в розыск, как самого опасного преступника. Удивительно, что меня до сих пор из деревни не приволокли ко двору. Интересно, какие слухи пошли бы в Молотушках, если бы явились гвардейцы, повязали ведьму и увезли в соответствии с высочайшей волей? Не захотела бы я после этого обратно возвращаться, вообще изгоем бы стала.

Впрочем, возвращаться я и не планировала. Хватит с меня жизни в глуши.

Когда пришёл врач, я ещё захлёбывалась в слезах. Он не стал задавать лишних вопросов, быстро осмотрел запястья, обработал раны, наложил бинты и так же быстро нас покинул. Рю поднял меня на ноги и, придерживая за плечи, повел к трону, который вблизи оказался просто огромным мягким креслом с высокой спинкой. Настолько огромным, что мы вполне уместились на нём вдвоем. Рю обнял меня одной рукой и прижал к себе. Так не хотелось отрываться! Впервые за несколько лет я оказалась в руках близкого человека и могла хотя бы здесь и сейчас ни о чём не думать. Казалось, жизнь налаживалась. По крайней мере, все угрозы остались позади, а рядом был кто-то, кому я была небезразлична. Это уже много.

– Честно говоря, – сказал наконец Рю, продолжая гладить меня по растрёпанным волосам, – я надеялся, что ты будешь радоваться, встретив меня.

– Это я так радуюсь, – шмыгнула носом, оторвалась от него и попыталась поправить причёску. – Ты просто не представляешь, сколько всего со мной произошло за последние двое суток. Получила вольную от своего Ведуна, сбежала среди ночи из своей деревни, пережидала ливень ночью в лесу, доехала до столицы в телеге на куче сена, спасла девчонку от насильников, а потом оказалась арестована отцом одного из насильников, который пытался меня незаконно заточить в камеру на месяц за просто так! Ещё и эта листовка с розыском... Не удивлюсь, если я поседела за это время!

Он внимательно осмотрел мои волосы, и, поджав губы, отрицательно покачал головой:

– Седины не наблюдаю. Прекрасные чёрные волосы, как и десять лет назад. – Рю на мгновение замялся и тяжело вздохнул. – Слушай, прости меня за эту ориентировку. Я даже предположить не мог, что они воспримут ребёнка в розыске как опасного преступника. И тем более не думал, что наложится на такие обстоятельства...

– Ничего, я понимаю. Честно, даже очень рада, что тот гвардеец привёл меня к тебе. По крайней мере, теперь я хоть не совсем одна в этом огромном городе.

Он крепко сжал плечо, и из моей груди невольно вырвался новый всхлип.

– Всё позади, моя хорошая, – прошептал он, и его дыхание коснулось моих волос. Кровь прилила к щекам. Я хихикнула:

– Если бы при нашей последней встрече мне сказали, что, когда я увижу тебя в следующий раз, мы будем вот так сидеть в обнимку, ни за что не поверила бы.

Он тихо рассмеялся в ответ:

– Ага, а я бы вообще сказал: «Фу, какая гадость!» – и потом ещё неделю держался бы от тебя на расстоянии вытянутой руки.

– А Диля с Нурой после этого год бы нас женихом с невестой дразнили.

Рю фыркнул:

– А они и так! Просто я им пригрозил хорошенько, вот и молчали.

И мы дружно расхохотались.

– Хорошо-то как... – прошептала я, пристроившись у него под мышкой и прикрыв глаза. – Я тебя не отвлекаю от важных государственных дел? Понятия не имею, чем заняты трудовые дни королевичей.

– Всё в порядке. Сегодня я весь твой. И вообще всегда, когда я тебе нужен.

Сердце замерло на мгновение. Глаза сами собой распахнулись, а брови напряглись.

– Мы ведь не виделись столько лет, – я оторвалась от Рю и внимательно посмотрела на него. – Почему ты со мной.. такой? Я же тебе сейчас как чужой человек.

– Глупости какие, – улыбнулся он, подперев голову кулаком, а локтем уткнувшись в спинку трона. – У меня в жизни не было друга ближе тебя. А дружба, она, знаешь, как хорошее вино. С годами становится только ценнее.

Я задумчиво покивала, хотя что-то продолжало меня смущать.

– Собственно, – продолжил он, став каким-то непривычно серьёзным, – я поэтому тебе и не говорил про своё, так скажем, происхождение. У меня из-за него не получалось толком ни с кем дружить. Меня то боялись, то дразнили, то лебезили передо мной.

– Лебезили, – прыснула я. – Ну ты и выразился.

– А как это иначе назвать? Такое ощущение, что у некоторых людей лебезение в крови, талант от рождения.

– Не могу даже представить себе, сколько ты в своей жизни сталкиваешься с... лебезением.

– Будто перед ведьмами не заискивают! Как по мне, так даже больше, чем перед королём. Ведьм у нас народ уважает.

– Скорее боится, – вздохнула я. – Боится и тихо ненавидит. Услугами нашими пользуются, а потом заглаза такое говорят, что волосы дыбом встают. Вот ты про шабаши когда-нибудь слышал?

– Конечно, – он вытянул лицо в наигранном удивлении. – А разве ты никогда на них не летала?

Я ткнула его кулаком в рёбра.

– Летала. На метле. Голая.

– О! – воскликнул Рю. – В следующий раз возьми меня с собой!

Я снова ткнула его в рёбра, и он, засмеявшись, поднял руки в знак добровольной сдачи. В это мгновение я окончательно убедилась: передо мной действительно тот самый Рю из детства. И расслабилась.

– Слушай, а где ты взял мой портрет? Тот, который на листовке был.

Он поднял брови и почесал затылок.

– Так он у тебя дома висит же. Ты извини, что без просу заходил... Туда раз в неделю уборщица приходит, чтобы ничего не испортилось...

– Стоп! Стой-стой-стой. Подожди. Что? У меня дома? Уборщица? Ты имеешь в виду тот дом, в котором я жила восемь лет назад?

– Да, я имею в виду тот дом. Ты долго не возвращалась, и я попросил присмотреть за ним. Надеялся, что однажды ты всё-таки вернёшься.

В горле встал ком. После двух безуспешных попыток его проглотить, я обнаружила, что по щекам уже снова текут слёзы. Я закусила губу и обняла Рю.

– Ни за что не догадалась бы проверить тот дом, – вздрагивая от всхлипываний призналась я. – Уже давным-давно мне кажется, что он остался в прошлой жизни и совсем мне не принадлежит.

– Он твой, – прошептал Рю мне на ухо. – Хочешь, принесу ключи?

Я подняла голову, тыльной стороной ладони вытерла слёзы и покивала.

– Тогда жди здесь. Ты голодная? – я снова покивала. – Вон, видишь стол? Бери, что хочешь. Сейчас вернусь.

И он оставил меня одну в огромном тронном зале. Странная обстановка для встречи двух старых друзей, ничего не скажешь. Ещё пару минут после того, как Рю ушёл, я посидела на троне, после чего встала и потянулась. Всё тело гудело то ли от усталости, то ли от стресса, то ли от синяков и ран. Желудок, однако, в свою очередь деликатно напоминал о том, что завтрака у меня не было, а время уже глубоко обеденное, так что я пошла в ту сторону, куда указал Рю – к прямоугольному столу со стульями. Он оказался уставлен самыми разнообразными закусками: бутербродами, нарезкой из фруктов, овощей, сыра и мяса, крошечные кусочки слоёного теста с разными начинками, фаршированные яйца, помидоры и перцы, разнообразные рулеты, и ещё какие-то совершенно незнакомые мне блюда. Брови сами поползли наверх от вида всего этого изобилия.