Наследие ван Аленов - Мелисса де ла Круз

Ну все, довольно! Мими стремительно развернулась, сшибив двух бандитов на землю и вынудив еще одного опуститься на колени. Она уже готова была извлечь Эверсор Лумен, Разрушитель света, но тут в ее сознании раздался голос Кингсли.

«Оружие не применять! Не убивать!»

Хоть это и огорчило Мими, она все же оставила клинок в ножнах. Два дюжих бандита ринулись на нее, но Мими увернулась от атаки и придала им ускорение, так, что они снесли шаткие столики. Еще один бандит схватился за пистолет, но, прежде чем ему удалось выстрелить, Мими ударом ноги выбила у него оружие. Болван! Насколько Мими могла судить, даже братья Леннокс развлекались, сталкивая нападающих головами. Никакая слежка за снами и проверка воспоминаний на истинность не сравнятся со старой доброй дракой.

Какой-то громила подобрал отломанную ножку стула и попытался ткнуть Кингсли в грудь, но Мими разнесла эту ножку на куски, прежде чем та успела соприкоснуться с целью.

— Спасибо, — поблагодарил Кингсли. — Я и не знал, что настолько тебе небезразличен.

Он ухмыльнулся и быстро разобрался с парнем, доставшим «узи».

Мими рассмеялась. Она даже не вспотела, хотя дыхание ее участилось. Как и приказал Кингсли, все их противники будут жить и еще увидят завтрашний день. Мими перешагнула через груду тел — Тэд помог ей перебраться через этот завал — и присоединилась к прочим, уже стоящим у стойки бара.

Владелец бара вылез из-под стола и благодарно поклонился им.

— Чем могу вам услужить?

— А чем славится ваше заведение? — Поинтересовался Кингсли.

— А! — Хозяин бара улыбнулся, и стало заметно, что у него не хватает зубов. — Принеси нам «Леблон»! — Велел он парнишке-слуге, у которого уже перестала идти кровь из пореза.

Паренек исчез в чуланчике и вернулся с бутылкой кашасы, рома из сахарного тростника. Хозяин бара наполнил четыре бокала.

— Вот и завтрак. — Кивнув, Кингсли взял в руку бокал.

— Saude, — произнесла Мими, осушив свой бокал одним глотком. — Ваше здоровье.

— Мы ищем вот эту девочку. Вы ее видели? — Спросил Кингсли, показывая новым знакомым фотографии Джордан. — Расскажите нам, — продолжил он требовательным тоном.

Парнишка покачал головой, а вот хозяин бара довольно долго вглядывался в фотографию. Но потом и он медленно качнул головой.

— Никогда в жизни ее не видал. Но тут не то место, куда приводят детей.

Мими с Кингсли переглянулись, а близнецы опустили головы. Они допили бутылку и покинули бар. Солнце стояло уже высоко и припекало вовсю. У входа в бар толпились несколько любопытных зевак, привлеченных зрелищем драки, но они благоразумно предпочли держаться подальше от этой четверки. Взирали на них с почтением. Никому еще не удавалось победить «Серебряную команду» и остаться в живых.

— Это вам, — произнесла почтенного вида женщина и вручила Мими бутылку с водой. — Обригадо.

Женщина перекрестилась. Мими расценила ее жест как благодарность за то, что они принесли хоть каплю справедливости в это место, лишенное понятия о законе.

— И вам спасибо, — отозвалась Мими и приняла воду.

И снова ее поразило, насколько беспомощной она себя почувствовала.

«Проблемы этих людей тебя не касаются, — сказала она себе. — Ты не в силах им помочь».

Она стояла на пыльном тротуаре трущобной улочки, мышцы ее все еще были напряженными после стычки, а безопасный привилегированный мир Верхнего Ист-Сайда находился где-то непостижимо далеко. Именно ради этого она и напросилась на задание, чтобы немного встряхнуться и взглянуть на ту сторону жизни, которую не увидишь из окна лимузина. Пускай в этом воплощении она — избалованная принцесса, но по природе своей все же воитель. Азраил нуждалась в этом всем.

Но текущее положение вещей вызывало бессильное раздражение. Они убили целый год на поиски хранителя, и им по-прежнему нечего было предъявить в доказательство своих усилий, не считая письма, которое ничего толком не сообщало.

— Может, хранитель не хочет, чтобы ее нашли, — сказала Мими, глотнув воды и передав бутылку Кингсли. — Это никому не приходило в голову?

— Возможно, — отозвался Кингсли, сделав глоток и переправив бутылку одному из Ленноксов. — Но маловероятно. Она знает, насколько ее мудрость ценна для нашего сообщества. Она знает, что меня пошлют на ее поиски. Поверь мне, она хочет быть найденной.

— Дай-ка я еще раз взгляну на письмо, — попросила Мими.

Кингсли передал ей листок. Мими перечитала надпись. И заметила кое-что, чего не видела прежде. Одну вещь, которую не разглядела на рассвете, потому что было еще слишком темно.

— Смотри! — Окликнула она Кингсли и подняла листок так, чтобы солнце просвечивало его насквозь.

Яркие лучи пронизали бумагу и проявили рисунок, остававшийся прежде невидимым, словно водяной знак. Воистину Фебус остенд праео. Солнце укажет путь.

Посреди листа была начерчена карта.

Глава 21

ШАЙЛЕР

— Сюда, — сказал Джек. — Когда я был мальчишкой, повара обычно выгоняли меня через этот проход.

Он показал Шайлер извилистые тайные коридоры, что связывали между собой расположенные под замком просторные кладовые.

Исторически особняк строился с таким расчетом, чтобы вместить целый двор знати. Здесь было отдельное крыло для прислуги и занимающие по три подземных этажа кухни с кладовыми. При жизни графа царственная пара устраивала щедрые приемы, гости со свитами задерживались у них по месяцу. Замок был рассчитан на образ жизни, который становился все более несовременным — не говоря уже о его дороговизне. Неудивительно, что покупатели решили разделить сооружение на отдельные квартиры. Держать штат в шестьдесят слуг стало не по средствам даже графине. Теперь она переезжала на свою виллу в Сен-Тропе, оставив куда более скромное количество прислуги.

Но пока что особняк гордился десятками потайных комнат и запутанных, как лабиринт, коридоров; в конце этого лабиринта и располагался единственный, кроме парадного, выход из отеля «Ламбер». Все, от самого знатного дворянина и до скромного поваренка, выходили через центральный двор и главные ворота. Джек и Шайлер обнаружили, что у них нет выбора: им придется пройти через змеиное гнездо, чтобы вырваться на свободу.

Лестница от помещений для слуг вела прямо в главный вестибюль; оттуда доносился истерический смех, и, судя по звукам, там царило неконтролируемое веселье; похоже, оно делалось все более возбужденным и безумным по мере того, как вызывающая головокружение музыка становилась все быстрее и громче.