Мой хозяин-2 (СИ) - Ковалевская Алиса

— Милана, да чтоб тебя! — Я схватился за руль и вывернул его в сторону.

Девчонка тут же убрала руки и теперь хлопала своими широко раскрытыми глазищами. Я бросил на неё гневный взгляд, собираясь высказать всё, что думаю, но в итоге лишь покачал головой.

— Я побоялась, что она не успеет… — виновато пискнула Мила, и на этот раз я ругнулся.

— Она бы успела раз десять, — сквозь зубы процедил я, наблюдая за тем, как непонятно откуда взявшийся ретривер скрылся в густых придорожных кустах, даже не подумав глянуть в нашу сторону.

Милана поджала губы и нехотя выговорила:

— Ну извини. Я не ожидала…

Я снова шумно выдохнул. Должно быть, некоторые женщины созданы исключительно для того, чтобы ими любовались и защищали их. И уж точно не для того, чтобы часами простаивать в пробках. Ладно… Хочет водить — научу. И даже машину куплю по приезду в Москву, но лишь затем, чтобы ездила до ближайшей кофейни, и не более того. Задатки-то у неё неплохие…

— Ты злишься? — её ладонь опустилась на моё бедро.

— Нет, — признался я. — Мне просто не нравится твоя несобранность. Машина — это ответственность, а не игрушка.

— Я знаю, — примирительно отозвалась Мила и, отстегнув ремень, повернулась ко мне. Ладонь её переместилась с бедра на мою щёку, пальцы прошлись по скулам. Я невольно задержал дыхание. Накрыл её руку своей и сжал. Она смотрела мне в глаза… Лазурное небо… Лазурное небо, и я в этом небе, словно одна из кружащих над морем чаек.

Милана коснулась моих губ своими, и я тут же обхватил её голову. Проник в её рот и стал целовать — жадно, как никогда не целовал ни одну женщину. Блять! Никогда не привыкну к её вкусу, её мягкости, её трепету и податливости. Тёплая, она льнула ко мне, а я понимал — мне мало. Мне всегда будет её мало, что бы я ни делал. Хотелось втиснуть её в себя, привязать. Я понимал, что это бред собачий, что я не должен поддаваться, но меня буквально ломало по ней.

Приподняв крупные кольца её тяжёлых волос, я зарылся в них пальцами и потихоньку прикусил её нижнюю губу. Усмехнулся, поймав её судорожный выдох и принялся покрывать поцелуями тонкую шею. Она выгнулась, подставляя себя мне, тихо и чувственно застонала. Я посмотрел ей в лицо: глаза прикрыты, ресницы трепещут, словно усики тропической бабочки, на щеках лёгкий румянец. Не думая, я взялся за края её майки и потянул вверх. Девчонка подняла руки, помогая мне и, стоило ей остаться по пояс обнажённой, тряхнула чёрной гривой. Волосы рассыпались по её покрытым золотистым загаром плечам, по спине, и я невольно сглотнул. Расстегнул ширинку, ибо сил терпеть уже не было. Пах болел от дикого первобытного желания иметь эту женщину прямо здесь и сейчас без всяких «до» и «после», без каких-либо условностей и границ.

Мила переползла на мои колени и принялась целовать меня. Её пальцы легко порхали по моему лицу, одна ладонь опустилась по груди и коснулась возбужденного члена. Её выдох смешался с моим глухим стоном. Ждать я не мог — стянул её шорты вместе с трусиками и тут же коснулся плоти. Мокрая… Не просто влажная, а мокрая, готовая принять меня. Освободив член, я шире раздвинул её ноги и рывком усадил на себя. Милана вскрикнула, запрокинула голову, шумно задышала и тут же принялась двигаться. Быстро, доводя меня до точки безумия, необратимости. Покусывая губы, она закатывала глаза, цеплялась за мои плечи и дышала так горячо, что дыхание её опаляло мою кожу. Прекрасная… Совершеннейшее из созданий, которое только могла сотворить природа.

— Да, Мила, да, — рыкнул я, помогая ей насаживаться на себя.

— М-м-м… — застонала она мне в скулу. Прихватила кожу зубками, и я в ответ сжал её округлые ягодицы. — Ещё… — слетел с её губ всхлип. — Пожалуйста! Ещё!

Я озверел. Возбуждение белым шквалом обрушилось на мой разум, ворвалось в каждую клетку тела, и я принялся входить в неё ещё яростнее. Единственное, что удерживало меня от окончательной потери контроля — мысль о ребёнке. Теперь я должен контролировать себя. Непременно должен, потому что… Потому что это мой сын. Или дочь. Дочь… такая же прекрасная, как и сирена, что сейчас извивается в моих руках и влажно целует мои скулы. Никому не позволю причинить своей дочери боль… Никогда.

С последним шлепком наших тел друг о друга, Милана откинулась назад. Из её прикрытых глаз брызнули слёзы, из груди вырвался протяжный сладкий стон. Я сгрёб в кулак её локоны и принялся слизывать со щёк слёзы. Сладко-солёная… На лбу её блестели капли пота, она дрожала и цеплялась за меня. Крепко прижав её к себе, я кончил. По венам разлилось блаженное удовлетворение. Чувствовал, как она сжимает меня собой и дурел от этого. Как же хорошо… Несравнимо ни с чем. Чистое нефильтрованное удовольствие без примеси фальши. Вот так. Так и только так.

— Может быть, съездим в город, запишем тебя на прием к гинекологу? Надо вынуть из тебя этот имплант к чертям собачьим, — сказал я, когда мы, немного отдышавшись, привели себя в порядок.

По-хорошему, и спрашивать её не стоило, но вопрос вырвался сам собой.

— Можно сразу сходить, если будет место, — тут же ответила Мила, собирая волосы в хвост не пойми откуда взявшейся у неё резинкой.

Я усмехнулся, и она, заметив это, посмотрела на меня с непониманием.

— Не думаю, что это хорошая идея, — пояснил я и, видя, что она всё ещё озадачена, красноречиво прошёлся по ней взглядом.

Кажется, до неё наконец дошло, ибо щёки её тут же вспыхнули.

— Да… — смутилась она. — Как-то я… не подумала. Давай просто запишемся. Заодно заедем пиццу поедим.

Уголок моего рта снова дрогнул. Пицца — это, конечно, святое. Тем более в Италии.

Клинику для Миланы я выбрал ещё накануне — частный центр, расположенный в отдельно стоящем здании в центре города, неподалёку от улицы с множеством частных лавчонок и бакалейных лавок. Припарковав машину, отстегнул ремень и, выбравшись на улицу, открыл дверцу для Миланы. Её ладошка тут же утонула в моей — маленькая, узкая, с длинными красивыми пальцами пианистки. Я невольно провёл по костяшкам большим пальцем и улыбнулся воспоминаниям. У матери тоже были красивые руки: изящные запястья, ухоженные кисти. Только пальцы не такие длинные.

Оказавшись под солнечными лучами, Мила прищурилась. Осмотрела стоящее перед нами здание.

— Выглядит дорого, — едва заметно улыбнулась она. — Можно было и что попроще…

— Нельзя, — ответил я спокойно, но твёрдо. — У моего ребёнка должно быть всё только самое лучшее. Тем более, если дело касается здоровья.

Спорить она не стала. Поставив машину на сигнализацию, я взял Милану за руку и повёл ко входу.

— Вандор! — внезапно раздалось позади нас, и я невольно напрягся. Обернулся и увидел идущую к нам навстречу женщину. — Вандор, — повторила она с лёгкой улыбкой, и мне захотелось выру

=13.

Милана

Увидев приближающуюся к нам женщину, я сразу поняла, что она — одна из любительниц дорогой сладкой жизни. На вид ей было лет тридцать пять, хотя очевидно, что она изо всех сил пыталась выглядеть моложе. Не удивилась бы, если б мне сказали, что за плечами у неё подтяжка лица или что-то в этом духе.

Подойдя вплотную, она бесцеремонно привстала на носочки и поцеловала Вандора в щёку. Тот поджал губы, но не отстранил её, и это вызвало во мне волну острого протеста.

— И какими судьбами тебя сюда занесло? — с улыбкой спросила она, наконец отлипнув от Вандора.

— Да так, — уклончиво отозвался он. Взгляд его был непроницаемым, но женщину это, судя по всему, не интересовало. Я ожидала, что Вандор скажет, что нам пора, но вопреки моим ожиданиям, он спросил: — А ты какими судьбами, Ир?

— Решила отдохнуть несколько дней, — непринужденно проговорила она. — Заодно заглянуть в пару любимых бутиков.

За всё это время на меня она не посмотрела ни разу. Словно я была пустым местом. Улыбалась Вандору, и я понимала — улыбается она не просто как старому знакомому. Старым знакомым так не улыбаются: лукаво, с некоторым намёком. Да что уж! Она флиртовала и дела это в открытую, а он… Вместо того, чтобы оборвать её на полуслове, он слушал её россказни про лазурное побережье Франции и кругосветное путешествие на высококомфортабельном круизном лайнере VIP класса. С каждым новым словом раздражение моё становилось всё острее, внутри закипала неконтролируемая ревность. Неужели он не видит, что она клеится к нему?! Да нет же, всё он прекрасно видит! А я… как будто сбоку припёку!