Кодекс страсти - Марта Шредер

– Не смотри так ошарашенно. Ты думаешь, что мне не нравятся изделия Шумахера и роскошная жизнь, мисс Фолкнер?

Кэролайн продолжала разглядывать комнату. Она увидела сундук красного дерева в стиле «чиппендейл», на котором две папки с судебными делами уравновешивали китайскую чашу с благовониями.

– Это очень… интересная комната. Она выглядит так, как будто к ее оформлению приложили руку и доктор Джекил, и мистер Хайд.

– Позволь мне взять твое пальто. – Дэниел встал у нее за спиной. Она почувствовала его теплые руки на своих плечах. – И кто же я? Добрый доктор или грубая скотина?

– Ну, не знаю, – сказала еле слышно Кэролайн. Может быть, это неправильное сравнение. На самом деле этот дом выглядит так, будто здесь живут Брюс Вейн и Бэтмен.

– Это немного лучше. – Дэниел взял ее за руку. – Когда я был ребенком, то всегда представлял себя крестоносцем в плаще. А теперь скажи, что тебе предложить выпить? Я буду неразбавленный скотч, но могу принести тебе бренди, ром или шерри.

Кэролайн уселась в кресло, обитое желтым шелком, и положила руки на колени:

– А как насчет сливочного орехового мороженого? Или это была только уловка?

– Ты не так поняла меня, Кэролайн. Конечно, ты можешь съесть мороженое. Я вернусь через минуту. Нет-нет, не ходи со мной. Я не хочу, чтобы ты видела кухню. Иначе ты поймешь, что мистер Хайд был здесь сегодня утром, сокрушая все вокруг в попытках приготовить картофельное пюре.

Кэролайн рассмеялась и осталась сидеть, рассматривая комнату, пока не вернулся Дэниел с гигантской суповой тарелкой, наполненной сливочным ореховым мороженым.

– Ммм, божественно, – вздохнула Кэролайн, положив в рот первую ложку.

Дэниел налил себе вина и сел напротив нее в удобное мягкое кресло, обитое красной китайской кожей. Перед тем как сделать глоток, он поднял свой стакан за нее:

– Спасибо, что пришла, Кэролайн. Мне очень не хотелось остаться этим вечером в одиночестве.

– Я знаю. Я чувствовала то же самое. – Кэролайн поежилась. День, проведенный дома без Тессы и Бена, был бы очень мрачным. – В праздники нужно проявлять массу изобретательности.

– Где ты была сегодня днем со всеми этими тарелками? – улыбнулся ей Дэниел, и Кэролайн неожиданно для себя рассказала о своем обеде с Реверендом Джонсоном и его помощниками.

Откинувшись в кресле и потягивая свой напиток, Дэниел, не отрываясь, смотрел на нее, пока она рассказывала.

– Где же твои дети? Ведь они оба в колледже?

– Как ты узнал об этом? – уставилась на него Кэролайн.

Откуда он это знает?

– Ты мне сама сказала. В тот день, когда пришла в мой офис продлевать срок сдачи работы. Ты сказала, что я не знаю о том, как ты живешь, и даже не подозреваю, что у тебя есть двое детей, которые учатся в колледже. Помнишь?

Кэролайн почувствовала, что краснеет. Какой ужас. Что еще она наговорила ему? У нее в памяти осталось только чувство освобождения и беззаботности, которое она испытала, сказав то, что думает.

– Я полагаю, что много чего сказала в тот день, – сказала она, криво усмехнувшись.

Дэниел поднялся и подошел к камину, который был загорожен двумя креслами.

– Я забыл разжечь огонь. – Он зажег длинную спичку. – Вот так. Нет, ты не сказала ничего лишнего. В конце концов, я первый начал. Ты только отказалась уступить. Это была красивая борьба.

На губах Кэролайн промелькнула улыбка:

– Мне казалось, что ты очень хотел поспорить. Обычно люди сначала узнают меня хорошенько, а потом уже нападают таким образом.

– Да… ну… – Дэниел почувствовал себя неловко. – На самом деле это была не ты. Такой ты хотела… казаться.

– Хотела казаться? – Кэролайн выпрямилась и сосредоточила свое внимание. – Я не претендую на то, чего нет на самом деле. То, что ты видишь, это и есть почти то, что я из себя представляю. А какой, по-твоему, я пыталась быть?

Кэролайн представила себе, что он мог подумать: вот трогательная женщина, пытающаяся вернуться в основное русло жизни и воображающая, что она сможет изучить право.

– О, черт. – Дэниел провел пальцами по кудрявой темной шевелюре, приведя ее в еще больший беспорядок. – Зачем я завел этот разговор?

Кэролайн недовольно смотрела, как он делает большой глоток своего напитка.

– Не имею понятия, – холодно ответила она, взяла небольшой кусочек мороженого и затем отставила блюдо в сторону.

Она больше не хотела.

– Слушай, ведь ты же не такая, какой иногда стараешься казаться. Не такая. Так ты выглядишь и так звучат твои слова, когда ты смотришь на меня с высоты своего породистого носа, когда ледяным тоном говоришь: «Не имею понятия». Иногда ты и впрямь ведешь себя, как оскорбленный член королевской семьи, Кэролайн.

Она поднялась со своего кресла и скрестила руки на груди. Она была взбешена. Он опять хотел все испортить.

– Нет, хватит! Ты возвращаешься к этой своей классовой… чепухе уже в который раз, не так ли? Я не верю в это. Для разумного интеллигентного человека…

Дэниел встал и посмотрел ей в лицо:

– Может быть, хватит, Кэролайн? Я ничего не могу поделать. Так ты выглядишь: светлые волосы и кашемировые жакеты. Ты притворяешься неприступной и далекой и смотришь на меня, как будто я крепостной, который забыл снять шляпу, когда ты проходила мимо.

– Мне жаль, что мои личные качества оскорбляют тебя.

У Кэролайн вдруг задрожал подбородок и комок подступил к горлу. Проклятье! Она не собиралась плакать в присутствии Дэниела Фрателли, что бы он ни говорил. Этого унижения она избежит любой ценой. Что ее задело в его словах? Она знала, что становится неприступной, когда нервничает или боится, но она не собиралась объясняться с этим человеком, который, кажется, не может решить, поцеловать или рассердиться на нее.

– Твои личные качества не обижают меня, Кэролайн. Они пугают меня. Ты пугаешь меня.

Дэниел взял ее за плечи и притянул к себе. Кэролайн окаменела.

– Да, – сказал он в ее волосы. – Да, я опять хочу поцеловать тебя. Мне нравится целовать тебя. – Его губы так нежно коснулись ее виска, что она еле почувствовала это, но сердце ее заколотилось. – И это пугает меня больше всего. Поцелуй меня еще раз. Пожалуйста.

Он наклонил голову, а поскольку Кэролайн отказалась поднять свою, он взял ее одной рукой за подбородок и поднимал его, пока не смог дотянуться до ее рта своим.

Это был долгий поцелуй, но мягкий и ненастойчивый. Кэролайн не сопротивлялась. Она старалась не двигаться, чтобы Дэниел увидел, какая она непреклонная. Но, к несчастью, ей это не удалось. Ее решимость пропала, и она положила руки на его плечи.

Наконец Дэниел поднял голову, и Кэролайн отпрянула.