Европейский фашизм в сравнении 1922-1982 - Вольфганг Випперман

Хотя парламентская система Югославии, устраненная в 1929 году сменившей ее диктатурой короля Александра, потерпела полную неудачу в национальном вопросе, она добилась некоторых успехов в решении серьезных экономических и социальных проблем. Сюда относилось развитие промышленности, стимулируемое государственной помощью и инвестициями иностранного капитала, что, впрочем, не могло сгладить различия между значительным индустриальным развитием Словении и преимущественно аграрным хозяйством южных регионов Югославии. Ограниченные результаты принесла и аграрная реформа, введенная после длительных приготовлений 20 мая 1922 года. Эта реформа предусматривала отчуждение, с вознаграждением собственников, всех земельных владений сверх определенной величины, от 100 до 500 гектаров в зависимости от местных условий. Всего было отчуждено 2,5 миллиона гектаров, которые были разделены на участки около 5 гектаров каждый, розданные крестьянам и новым поселенцам. Но даже в 1928 году, когда земельная реформа была в основном завершена, около трети крестьянских хозяйств все еще не имели и 2 гектаров земли, а другая треть дворов имела не больше 5 гектаров. Эти мелкие и карликовые хозяйства не в состоянии были обеспечить устойчивое повышение продуктивности сельского хозяйства. Более эффективны в экономическом отношении были некоторые кооперативы, устроенные на добровольной основе. Но в общем земельная реформа не разрешила проблему перенаселения деревень, тем более что развивавшаяся промышленность не требовала большого притока рабочей силы.

Тяжелый кризис парламентской системы Югославии возник после того, как 20 июня 1928 года лидер Хорватской крестьянской партии Степан Радич вместе с тремя другими депутатами своей партии был застрелен в белградском парламенте. Крестьянская партия получила голоса подавляющего большинства хорватов и была второй фракцией в парламенте после «сербских демократов». После того как Радич летом 1923 года безуспешно пытался получить поддержку Англии и Австрии для своего плана независимой Хорватии, в июне 1924 года Хорватская крестьянская партия под его руководством вступила в направляемый коммунистами Крестьянский Интернационал. После убийства своего вождя эта партия была еще менее склонна отказаться от своих сепаратистских стремлений, хотя король Александр пытался после разгрома парламентской системы придать Королевству сербов, хорватов и словенцев некоторую федеральную структуру; лишь 3 октября 1929 года оно было официально переименовано в Югославию. При этом исторически возникшее членение страны, обусловленное национальными и религиозными особенностями, должны были заменить новые административные единицы, так называемые «банаты». С той же целью примирения и объединения в 1929 году были запрещены все партии национального и конфессионального направления; этот запрет был еще усилен в 1931 году.

Такая политика сглаживания национальных противоречий натолкнулась не только на критику загнанных в подполье прежних партий, но более всего на ожесточенное сопротивление новой партии «Усташаг, основанной 7 января 1929 года загребским адвокатом Анте Павеличем (название партии буквально означает „повстанец“, „мятежник“)[20]. Усташи, вначале называвшиеся «Домобран» (что равносильно «хеймверу»), провозгласили бескомпромиссную борьбу за независимость Хорватии, прибегая главным образом к насильственно-путчистским методам и к индивидуальному террору. Они получали финансовую и политическую поддержку из Венгрии и из фашистской Италии. В обеих этих странах усташи имели тренировочные лагери, где их сторонников готовили к насильственным и террористическим действиям. Хотя в августе 1932 года восстание усташей было подавлено армией и полицией, террористам этой партии удалось 9 октября 1934 года, после нескольких безуспешных покушений, убить в Марселе короля Александра. Этот акт не привел, как ожидал Павелич, к восстанию в Хорватии, но привел к политическому ослаблению югославской королевской диктатуры, поскольку ввиду несовершеннолетия наследника страной управлял теперь раздираемый противоречиями регентский совет. Все же новому государственному руководству удалось ослабить политическое влияние усташей. Между тем усташи все более ориентировались в идеологическом и организационном отношении на образец фашистской Италии, не прекращая при этом свою насильственную и террористическую борьбу за хорватскую независимость. Казалось, эти две тенденции находились в непреодолимом противоречии, поскольку Италия твердо поддерживала свои притязания на принадлежащее Хорватии далматское побережье. Против этого резко возражала также Хорватская крестьянская партия. Центральное правительство Югославии использовало эти разногласия между националистической Хорватской крестьянской партией и националистической и фашистски ориентированной партией усташей; оно пыталось, не без успеха, побудить Крестьянскую партию отказаться от своего обструкционистского курса, обещая значительную автономию для Хорватии.

После того как 26 сентября 1936 года был издан закон о снятии задолженности с крестьянских хозяйств, удалось преодолеть также последствия мирового экономического кризиса: экономика Югославии была на 75% аграрной. В этом важную роль сыграла Германия, как раз во время кризиса закупавшая сельскохозяйственные продукты Югославии, причем по ценам, отчасти превышавшим существующие на мировом рынке. После заключения некоторых торговых договоров в 1935 году доля Германии в югославском импорте составила уже 16,2%, а в экспорте – 18,7%. Между тем участие Италии в югославской внешней торговле оценивалось примерно в 10%, а объем англо-югославских экономических отношений все более снижался. После аншлюса Австрии и частичной (1938), а затем и полной аннексии Чехословакии свыше 50% югославской внешней торговли приходилось на долю Германии. За экономическим сотрудничеством между Германией и Югославией следовало все более тесное политическое сотрудничество, в то время как Англия и Франция, по-видимому, не могли или не хотели поддержать Югославию, подвергавшуюся все более сильному внешнеполитическому давлению со стороны Италии. Таким образом, экономическая и политическая консолидация Югославии была однозначно связана с ее тесным экономическим и политическим сотрудничеством с «третьим рейхом». Хотя Югославия как член Малой Антанты фактически была в союзе с Францией, в начале Второй мировой войны она осталась нейтральной. В марте 1941 года югославское правительство решило даже вступить в Тройственный пакт (Германии, Италии и Японии). Но это решение вызвало резкую критику в государственном аппарате и в армии, устроившей 27 марта 1941 года военный путч, свергнувший правительство. Это дало повод национал-социалистской Германии вторгнуться в Югославию (6 апреля). Война окончилась полной оккупацией страны, в которой, наряду с Болгарией, участвовала также Италия, аннексировавшая Далматинское побережье Хорватии, давно уже составлявшее предмет ее требований. Поскольку лидер Хорватской крестьянской партии Мачек не согласен был сотрудничать с немцами и итальянцами, Анте Павелич, выполняя задание обоих фашистских государств, захватил власть во вновь основанной мнимо независимой «Хорватии»[21].

Усташи установили с помощью своих вооруженных формирований почти тоталитарный террористический режим, преследовавший в Хорватии с жестокой и фанатической последовательностью не только евреев и – впрочем, немногих – коммунистов, но главным образом сербское меньшинство, составлявшее в Хорватии два миллиона. Превратившись в единственную правящую партию, усташи рекрутировали своих членов из интеллигенции, буржуазии и в меньшей степени из рабочих. Они получали большую и стойкую поддержку римско-католической церкви, нисколько не препятствовавшей массовым убийствам и насильственному массовому крещению, в духе средневековых крестовых походов, православных сербов и евреев.

Цель усташей состояла в создании чисто хорватской национальности, никогда в этой форме не существовавшей. Их лидеры притязали восстановить некое состояние, предшествовавшее господству всех иноземцев – турок, австрийцев и сербов.

В своих реакционно-утопических намерениях и в своей радикальной, бескомпромиссной воле к уничтожению усташи проявляли некоторое сходство с немецким «радикальным фашизмом», но во многих отношениях они от него заметно отличались. Прежде всего, у них в значительной степени отсутствовал антикапиталистический компонент, а антикоммунистический компонент программы был лишь слабо выражен. Возникновение, социальный состав и функционирование усташей определялись не классовой борьбой, а преимущественно борьбой национальностей. Этим усташи существенно отличались от «нормально-фашистских» движений в Италии, Австрии и Венгрии, а их национально-религиозные установки весьма напоминали румынскую «Железную гвардию».