Стая (Потомство) - Джек Кетчам

Нашел все-таки, черт побери! —подумал Стивен, сворачивая со Скраб-Пойнт Роуд на еще более узкую и ухабистую дорогу, у поворота на которую он увидел почтовый ящик с надписью «Холбэрд». Некоторое время дорога шла в гору, но вскоре он оказался на вершине холма, после чего предстояло преодолеть небольшой спуск. Впереди, в нескольких сотнях ярдов от себя, он увидел дом, все окна которого были ярко освещены. У крыльца стояли две машины – Клэр и еще чья-то. Припарковавшись за машиной Клэр, он до отказа дернул на себя рукоятку ручного тормоза.

Выключил мотор и погасил фары.

Неожиданно входная дверь в дом распахнулась, и его взору предстала фигура какого-то человека, за которой маячили другие силуэты, размерами поменьше.

А это еще что за группа встречающих? Они что, вечеринку здесь решили организовать?

Между тем в дверном проеме появлялись все новые и новые фигуры.

Огибая вторую припаркованную машину, они приближались к «мерседесу», но двигались при этом слишком уж быстро, чересчур поспешно. Стивену это ему не понравилось, тем более, что бегущие люди как бы стремились взять его машину в обхват... Внезапно его поразила вроде бы нелепая мысль о том, что здесь у него могут возникнуть какие-то неприятности. А вдруг Клэр решила нанять банду головорезов, которые намеревались помешать ему встретиться с ней, повидаться с Люком? В общем-то это было на нее непохоже, но с этими бабами сам черт никогда ничего не разберет.

И все же что-то здесь определенно не состыковывалось, поскольку даже если это и в самом деле были бандюги, то по меньшей мере половину их набирали среди цирковых лилипутов. Нет, что-то здесь не так, не нравилось ему все это, ох как не нравилось.

Стивен успел вовремя нажать на кнопку, блокирующую замки на всех дверях, после чего снова включил фары, свет который выхватил последнюю выбежавшую из дома фигуру.

С топором в руке.Причем на сей раз это был уже никак не лилипут.

Стивен потянулся к ключу зажигания. Прежде он сомневался в том, что когда-либо в жизни испытывал настоящий страх, даже тогда, когда увидел лежащее на кровати безжизненное тело Мэрион, лицезрея дело рук своих и раздумывая над тем, что же делать дальше. Однако в данную минуту ему стало действительно страшно; адреналин мчался по кровеносным сосудам со скоростью вашингтонского экспресса, а мочевой пузырь вдруг опасно напомнил о себе судорожными спазмами. Двигатель «мерседеса» с ревом вернулся к жизни, и Стивен собирался было уже включить заднюю передачу, когда вспомнил про ручной тормоз и опустил руку вдоль кресла.

И в этот самый момент увидел, как женщина – Боже Правый! – да ведь она даже выше него! – протянула руку, и мужчина вложил ей в ладонь рукоятку топора. В то же мгновение Стивен почувствовал, как кто-то другой ползет по кузову машины, слегка раскачивая ее своими движениями, после чего внезапно и почти одновременно раздались два оглушительных взрыва, спереди и сзади, а сам он оказался засыпан – голова, лицо, все тело – мелкими, похожими на пыль стеклянными осколками.

Стивен вцепился в рычаг переключения передач. Сквозь мутную пелену белесых трещин, которыми сплошь покрылось лобовое стекло машины, он увидел, как женщина в очередной раз подняла топор и вторично, со все той же ошеломляющей силой нанесла очередной удар по растрескавшемуся стеклу, отчего все то, что от него еще оставалось, окончательно завалилось внутрь кабины. Издав короткий вопль, Стивен ударил по газам, причем настолько резко, что машина судорожно скакнула назад, кинув его самого на руль, стукнулась задним бампером о заляпанный засохшей грязью край каменистого склона, и мальчишка – теперь он совершенно отчетливо разглядел, что на самом деле это был никакой не лилипут, а просто мальчишка, хотя и странныйкакой-то, – скатился с крыши машины на землю.

Через пустой проем в кузове «мерседеса», где всего несколько секунд назад было совершенно целое лобовое стекло, ему были видны женщина, мужчина и вся остальная их братия, которая бежала к нему, стремительно надвигалась, тогда как сам он продолжал сдавать машину назад, моля Бога лишь о том, чтобы сзади не попалось какое-нибудь дерево. Вроде бы по пути сюда никаких деревьев он здесь не заметил, но удостовериться в этом теперь уже не мог, поскольку и заднее стекло превратилось в молочно-белую, непроглядную стену, да и сам он тоже не мог отвести взгляда от этих людей,большинство из которых были наполовину нагими. Груди женщин подпрыгивали на бегу, а скатившийся на землю малец проворно вскочил на ноги – надо же, со стоящим членом! совершенно голый и, казалось, ничуть не поранившийся, словно какое-то неуязвимое привидение или лесной зверек, – после чего припустился бежать следом за остальными.

А Стивен все гнал «мерседес» задним ходом – черт с ней, с краской и резиной! – царапая кузов об острые края камней. Мотор пронзительно ревел, да и до него самого только тогда дошло, что все это время он пронзительно орет, вопит и визжит – и так продолжалось вплоть до тех пор, пока фары машины снова не выхватили поворот на Скраб-Пойнт Роуд.

Стивен ударил по тормозам, однако успел все же заметить, что большинство его преследователей, по крайней мере тех, кого он разглядел, находились примерно в сотне ярдов от него, однако, даже несмотря на разделявшую их довольно длинную дистанцию, и не думали сбавлять темпа бега и сейчас стремительно приближались к нему. Резко кинув машину на проезжую часть, он почувствовал, как ее начинает заносить вбок, и только было начал выворачивать руль, как прямо перед ним показалась фигура мужчины, в яростном броске нырнувшая прямо на капот, кинувшая что-то и тут же снова исчезнувшая из виду. А уже через долю секунды Стивен почувствовал жуткую боль от удара чего-то тяжелого и твердого, саданувшего его по лбу прямо над левым глазом. Это был молоток-гвоздодер, отлетевший после соприкосновения с его головой назад, в сторону заднего стекла – там, в стекле, он и застрял, зацепившись раздвоенным концом о край металлического остова машины и уставившись концом рукоятки, словно укоряющим перстом, ему в спину.

У Стивена все поплыло перед глазами, как после жуткой попойки – хотя он не припоминал, чтобы когда-либо напивался до такой степени, – и он лишь каким-то чудом, буквально в нескольких дюймах пролетел мимо откуда ни возьмись появившейся белой березы, судорожно сжимая в руках руль, на оплетке которого оставались широкие кровавые мазки от попавших между ладонями и кожей стеклянных осколков.

Чувствовал он себя хуже некуда, желудок был готов вывернуться наизнанку.

Стивен осознавал, как через рану во лбу из него стремительно, словно вода между пальцами, вытекают остатки сознания, и потому яростно, как никогда раньше за всю свою жизнь, цепко удерживал его – пожалуй, даже еще яростнее, чем цеплялась за него самого умирающая Мэрион, – поскольку они все еще преследовали его и были теперь совсем недалеко от машины.

И еще эта проклятая ночь – ни черта нигде не видно, хоть глаз выколи.

22.05.

Они установили, что «мерседес» гнал где-то под семьдесят миль в час, и хотя никому особо не хотелось утруждать себя сейчас выписыванием штрафа за превышение скорости, все прекрасно понимали, что на Шоссе номер шесть полно крутых поворотов, и, следовательно, оставалось либо догонять нарушителя, либо дожидаться того момента, когда этот дурень сам себя угробит где-нибудь впереди. Плюс к тому ехал он как-то неровно, петляя из стороны в сторону, словно раненый канюк. Плюс еще это вдребезги разбитое заднее стекло.

Выехав на ровный участок дороги, который начинался сразу за перегороженным участком местности, где раньше располагался универсам Хэрмона, Харрисон включил мигалку, сирену и надавил на педаль газа.

А потом «мерседес» настолько резко остановился, что они чуть было не врезались ему в задний бампер.

И увидели, как нарушитель вышел из машины.

При виде этого человека у Питерса все похолодело внутри. В сущности, полицейских всегда так и подстреливали, пока они как утки сидели в своих патрульных машинах, тогда как преступники стреляли в них через лобовое стекло. Он машинально протянул руку в сторону заднего сиденья и схватил свой тридцать восьмой калибр. Тем временем Харрисон и Манетти распахнули дверцы сбоку от себя и, прикрываясь ими наподобие щитов, навели на него свои револьверы. В принципе, Питерс поступил бы точно так же, не будь он таким старым, медлительным и толстым.

– Стоять на месте! – скомандовал Манетти, В облике которого лишь подергивающаяся щека выдавала то, что внутри у него все поджилки трясутся от страха.

– Встать лицом к машине, опустить ладони на кузов. Живо!

Мужчина продолжал отупело смотреть на них.

Возникла напряженная пауза.

Манетти повторил приказ.

Мужчина еще пару секунд постоял неподвижно, после чего повернулся и сделал то, что ему было сказано.