Дар ледяного огня (СИ) - Майер Кристина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Диана, почему тебя не интересуют парни? – Вопрос срывается раньше, чем я его обдумываю. Она даже поперхнулась – так неожиданно это прозвучало. – Если не хочешь, не отвечай. – Я хлопаю ее по спине, чтобы она быстрее откашлялась.
– А почему вас с Линой не интересуют? – послышался встречный вопрос, как только девушка могла говорить. Надо платить откровенностью за откровенность.
– Я с детства влюблена в мужчину, который не отвечает мне взаимностью, – пожала плечами как само собой разумеющееся, – пока никому не удается его оттуда вытеснить.
Только по тому, с каким остервенением я жую булочку, можно догадаться, что я не так равнодушна, как пытаюсь показать.
Диана внимательно смотрит на меня. Хочет что-то сказать, но так и не решается.
– У Лины другая ситуация. Она росла без отца, который отказался от них с матерью, вместо него был любящий дедушка. Им приходилось нелегко: дедушка много и часто болел, затем слегла мама, а сильное надежное плечо подставить было некому. Лина видела жизнь на улице не со стороны, а изнутри. Чтобы выжить, ей через многое пришлось пройти. Не будь она такой сильной, уже бы давно сломалась, и как бы сложилась ее судьба, не хочется и думать. Мужчинам она не очень доверяет: здесь дело не только в отце, но и во всей той грязь, что ей приходилось видеть.
Дальше мы несколько минут пили чай в тишине.
– Я была влюблена. Это чувство было таким сильным, что тогда мне казалось, что я самая счастливая: ведь он ответил мне взаимностью.
Шон был на курс старше меня, пользовался популярностью среди девчонок. Сильные магические способности вкупе со смазливой внешностью и спортивным телом сделали его самым завидным парнем в нашей академии. Несложно догадаться, как мне польстило его внимание. Ухаживать он мог и делал это красиво, ненавязчиво. Прошло совсем немного времени, как я уже была без памяти в него влюблена. Это случилось, когда я училась на втором курсе. Удивительно, на первом курсе меня никто не замечал. А может, я сама ничего не замечала...
Это ближе к правде.
– ...была полностью погружена в учебу, отношения с парнями меня не интересовали, я для них, вроде как, не созрела. Мама до сих пор твердит: сначала образование, работа, а только потом любовь и семья. Тогда она это как заклинание произносила днем и ночью, расставляя приоритеты в моей жизни.
И вот на втором курсе появился он. Все мамины слова летели в бездну, важнее всего была любовь, а не образование и работа. Мысленно я возводила воздушные замки, где мы живем долго и счастливо, а вокруг нас бегают дети. Я мечтала заняться с ним любовью, хоть и побаивалась. Но сомнения быстро испарялись, стоило мне его только увидеть. Единственное, что меня смущало – это отсутствие романтики. Мне, как и каждой девочке, хотелось, чтобы это был не пыльный коридор или грязная парта в пустой аудитории – да пусть даже не кровать усыпанная лепестками роз, а просто комната в дешевом отеле, где не боишься, что тебя в любой момент застукает кто-то из студентов или преподавателей.
Диана заново переживала событиях тех дней: потухший взгляд, бледность кожи, пальцы крепко сжимают чашку, из которой она не сделала и глотка.
– Мы договорились встретиться после пар в заброшенной аудитории, которая стала свалкой сломанной мебели, старых спортивных матрасов, сломанного инвентаря. Мне ее показал Шон еще в начале наших отношений, и мы часто проводили время только вдвоем: целовались, обнимались. Но в тот день решили пойти дальше.
Она об этом не говорила никому, поняла я, держа все это время в себе, сейчас прорвало, ей было необходимо выговориться, а я могла только слушать и не перебивать.
– Наш курс профессор отпустила пораньше. Это была последняя пара, и мы уже все закончили. Я на крыльях любви летела к нему. Он был маг, слухом, как у меня, не обладал, поэтому и не услышал, как подошла к аудитории. Их голоса мне слышались еще издалека: говорили они громко, не опасаясь, что их могут услышать, ведь до звонка еще было минут пятнадцать.
– Малышка, – обращался он к девочке, с которой я была в натянутых отношениях, – я люблю одну тебя, она мне даром не нужна. Но спор есть спор.
– Она красивая, – жалобно тянула она.
– Ну и что? Ты тоже красивая. С ней мне скучно: она такая зануда. А с тобой мне хорошо. Малышка, не ревнуй, я только лишу ее целочки, позову Луиса поглядеть на доказательства, и мы с тобой поедем летом отдыхать.
Я не узнавала того человека, в которого влюбилась. Не надо было видеть его лицо, чтобы понять: он не любил ни меня, ни эту Малышку. Но его слова заставляли мое сердце истекать кровью. В тот день я потеряла не только свою любовь, но и саму себя. Я себя возненавидела за то, что оказалась такой наивной идиоткой. Дальнейшие его слова, только добивали меня:
– Маран, забирай ее и уходите. Сейчас придет Диана, не хочу, чтобы она вас увидела. Вдруг что-то заподозрит, и моя победа сорвется. Где я тогда возьму деньги, чтобы отдать Луису?
– Один поцелуй – и я убежала.
Я слышала как они целуются – долго и страстно, не стесняясь Марана, который находился рядом. Они бы прямо там занялись любовью, не опасайся он проиграть деньги. До этого я еще отказывалась верить во все: думала, этому найдется объяснение, не мог мой Шон так со мной поступить. Слезы текли из глаз, и я медленно умирала у той стены. Скажи он в тот момент, что это розыгрыш, или он просто не знал, как отделаться от этой девчонки, я бы ему поверила. За эту слабость я еще долго не могла себя простить.
– Что ты сделала, Диана? Ты высказала все, что думаешь о них?
Она отрицательно покачала головой.
– Я убежала, но еще кое-что мне пришлось услышать. Перестав целоваться, он еще раз попросил друга увезти Малышку:
– Только если пообещаешь, что не получишь при этом удовольствия, такого же как со мной.
– Обещаю. Ты вообще о чем говоришь? Это будет чисто механически. Никакого кайфа – слово мага. – В это время я была уже далеко, и их слова эхом разносились у меня в голове.
Месяц я пролежала дома, от пережитого стресса ослаб иммунитет, и я заболела. Сил не было даже на то, чтобы встать. Шон весь этот месяц ходил к нам. Я запретила пускать его, и все, что он приносил, возвращала, не распаковывая. Он не сдавался, ведь денег заплатить проигрыш, как я помнила, у него нет, а слабую соблазнить меня еще легче.
– Он так и не узнал, что с тобой произошло? – Мои переживания пусть и длились дольше, но не были такими болезненными.
– Нет. Такие люди не чувствуют раскаяния, а переживать все это еще раз, доказывать, что он подлец, слушать его оправдания мне не хотелось. Пусть и дальше мучается неизвестностью, строит догадки. В академию я больше не вернулась, все экзамены сдала заочно. Папа был хорошо знаком с ректором, проблем с этим не возникло. Моя болезнь – хороший повод пойти на уступки студенту, но кроме преподавателей, которым я сдавала экзамены, и самого ректора об этом никто не знал. Мама догадывалась, с чем связано мое заболевание, но тактично ни о чем не спрашивала, а рассказывать я не спешила.
Папе предложили повышение, но для этого требовалось переехать в столицу. Покидать родной город он не хотел, но потом в одночасье собрались и переехали, за что я им благодарна. Сейчас мои родители рады, что я здорова, полна сил и продолжаю учиться. Так не хочется опять их расстраивать. После всего, что они из-за меня пережили, как им сказать, что через два года уеду на Бафэн заканчивать обучение?
Закрыв лицо руками, Диана пыталась сдержать слезы, сильно нажимая на глаза.
– Парни меня интересуют в данный момент меньше всего. Как мне родителям сказать, что если не отправлюсь к драконам, умру? А отправлюсь, они весь год будут сходить с ума. Не знаю, что делать.
Хорошо это или нет, что она мне доверилась. Надеюсь, ей стало легче. Мои проблемы мне показались не такими серьезными.
В аудиторию мы зашли самыми первыми. Мгновения тишины бывают бесценными, когда ты постоянно находишься в гуще людей и событий.