Дни и ночи Невервинтера. Книга 2 - М. Волошина

— Вряд ли это возможно, прекрасная незнакомка.

— Меня зовут Фрейя.

— Фрейя. Красивое имя. Что ж, спасибо тебе, Фрейя, за заботу.

Благодарный, ни к чему не обязывающий поцелуй руки, теплый взгляд голубых глаз, бархатные интонации в голосе, легкая улыбка.

А дальше все было так, как обычно бывает. Она жила неподалеку одна, держала лавку разных товаров: специи, амулеты, зелья, украшения из полудрагоценных камней, ароматические свечи и прочая магическая и обычная дребедень. По ее словам, лавка принадлежала на правах собственности ее любовнику, который уехал два года назад в неизвестном направлении и ни разу не дал о себе знать. Легкость, с какой она об этом сказала, ничуть не удивила Касавира. Уотердип — город свободных нравов, весьма терпимый к разным формам отношений, и никого не смущало, что любовница запросто «унаследовала» лавку своего сердечного друга.

Попав в ее дом, Касавир сразу понял, что не ошибся в ее Калимшанском происхождении. Запах пряностей, драпировки из тончайшего шелка, мягкие ковры, кованные сундуки искусной работы вместо мебели. Широкий помост с балдахином, устланный коврами и подушками, на котором жители Калимшана и принимают пищу, и спят. Гостеприимная хозяйка угостила его очень вкусным блюдом из риса с бараниной, фруктами, гранатовым напитком, какими-то странными сладостями, каких он раньше не пробовал. Она болтала с ним о пустяках, как это умеет делать всякая искусная в обольщении женщина — не сказать ничего, но при этом заговорить нежными словами, участливыми интонациями, подбодрить, успокоить, убаюкать, заставить почувствовать себя единственным и неповторимым. Много ли нужно двадцатисемилетнему парню, благодарному за сочувствие своей беде и не склонному сопротивляться желаниям?

Ее загорелая кожа источала необычный сладковато-терпкий аромат. В нижней части поясницы у нее оказалась татуировка в виде какого-то завихрения. На вопрос Касавира, что это, она говорила что-то о горячих ветрах пустыни, но он не особо слушал ее, поглощенный изучением всех изгибов и выпуклостей ее гибкого, податливого тела. Такой упоительной и удовлетворяющей самые потаенные его желания любви у него давно не было.

Он провел у нее остаток дня и часть ночи. А потом — «Прощай, Фрейя» — «До встречи, Касавир». Объяснение с Иварром по поводу пропавших денег и прихода среди ночи. Легкая ностальгия и размышления о том, что он, пожалуй, не отказался бы встретиться с ней еще раз. Если бы он знал тогда, как скоро им предстоит встретиться, и сколько бед принесет эта встреча.

Глава 9

Еще одно путешествие в прошлое: тайна Фрейи

Идиот. Молокосос. Именно так назвал его Иварр, когда Фрейя вновь появилась на его горизонте. Заслуженно, конечно. Он не слышал никаких доводов, он слышал лишь то, что его патрону не нравится женщина, с которой он спит, и у него закипала кровь, а грубые, несправедливые слова сами срывались с языка. «Я не нанимался выслушивать нравоучения от святош, которые в этом ни черта не понимают и лучше бы занимались своими святыми делами!» Это позже он понял, что мудрый, прозорливый старик хотел предупредить его об опасности. А в результате, пострадал и сам.

Касавир взглянул на Фрейю, вальяжно раскинувшуюся в кресле, и опустил глаза. Желваки заиграли на его лице при мысли о том, что он ничего не может сделать без оружия. В схватке с ней и ее слугами его надолго не хватит. Если бы жизни товарищей не зависели от него, он мог бы рискнуть. Это было бы, по крайней мере, достойнее, чем сидеть и ждать. Чего? Можно догадаться. Фрейя, казалось, угадала его мысли.

— Ты все еще злишься на меня, Касавир. — Она взглянула на него из-под темных густых ресниц. — На самом деле, то, что ты согласился тогда помочь мне, было одним из самых умных твоих поступков. А я, — она пожала плечами, — всего лишь хотела подстраховаться. Ты был слишком важен для меня, чтобы я могла позволить кому-то сбить тебя с выбранного пути.

— Подстраховаться?! — Гневно воскликнул Касавир. — Ценой чужих жизней!

Фрейя поморщилась.

— Я не виновата, что эти люди не смогли спастись. И ты напрасно терзаешься из-за этого. Я просто хотела отрезать тебе путь назад — вот и все. — Она сделал раздраженный жест рукой. — Господи, да ты посмотри на тех, кого называешь друзьями. Один готов все отдать за возможность выбить зубы какому-нибудь бедолаге, другая ворует у своих, гном — бесполезная личность, для которой собственные фантазии важнее любой реальности. Я уже не говорю о вашей колдунье, отправившей на тот свет ничуть не меньше народу, и все ради того, чтобы показать свою силу.

Она подалась вперед и холодно произнесла, чеканя слова:

— А я всегда знала, чего хочу, и никому не причинила зла просто ради забавы.

Касавир презрительно усмехнулся.

— Так может, ты у нас святая?

Фрейя снова приняла безмятежный вид и расслабленно откинулась на кресле.

— Во всяком случае, я не хуже тех, о ком ты так печешься, включая твою подружку.

Она быстро взглянула на паладина, но его лицо оставалось холодным и непроницаемым.

— Но, об этом позже, — сказала она и снова принялась перебирать браслеты. — Мне жаль, что так вышло. Поверь, если бы твой святоша не стал настраивать тебя против меня…

При упоминании об Иварре, губы Касавира сжались в жесткую линию, а глаза холодно сверкнули. Фрейя, как ни в чем не бывало, улыбнулась, и решила сменить тему.

— Давай, выплесни свой гнев. Ты так много нервничал в последнее время из-за вещей, которые этого совсем не стоили, — участливо сказала она, вставая с кресла и подходя к нему.

Она обошла его сзади и положила руки ему на плечи. Он хотел встать, но она вцепилась в плечи и силой заставила его откинуться на спинку.

— Это отлично расслабляет, ты ведь знаешь, — тихо прошелестела она, наклонившись к его уху и запустив руку в волосы. — Тебе это нравилось когда-то. Очень. — Она чуть сильнее сжала его волосы. — Помни, дорогой, что когда-то ты сам сделал выбор в мою пользу. А я не люблю, когда меня предают, сколько бы лет ни прошло.

Касавир стиснул кулаки до боли в побелевших пальцах и разжал их. Это было правдой. Да, она обманула его. Но в ее ловушку он сунулся сам, по своей воле. Отголоском этой неприятной истории было чувство огромной личной вины перед Иварром, который уже начал по-настоящему доверять ему. Он не знал, простил бы он сам себя на месте старика. Но тот простил, и больше никогда ему об этом не напоминал.

Это произошло пять месяцев спустя, когда они переходили через Великую Пустыню Анаурох. Там пропали несколько молодых монахов Ильматера. Они направились туда в поисках каких-то исцеляющих мощей, а мощами, реликвиями и древностями эти пески всегда были богаты. Перемещаясь от одного стана кочевников к другому и спрашивая о пропавшем караване, Иварр с Касавиром узнали, что бедолаг захватило небольшое дикое племя, кочующее в восточной части пустыни. Племя оказалось совершенно отсталым, а его предводитель — не слишком агрессивным и не обремененным интеллектом. Им удалось уладить вопрос за скромное подношение в виде нескольких защитных амулетов, исцеляющих свитков и шкуры убитого Касавиром пещерного льва-одиночки, который терроризировал бедных туземцев. Монахи уговорили их помочь завершить задуманное и довести их до древнего храма, обозначенного на старинной карте, пообещав хорошо заплатить. Насчет оплаты Иварр сильно усомнился, глядя на скромный, если не сказать нищий внешний вид последователей самого милосердного и мягкосердечного бога. Но согласился помочь при условии, что ребята будут поить верблюдов, готовить еду, пополнять запасы воды — в общем, обслуживать экспедицию.

Фрейя появилась неожиданно, во время изнурительного перехода, осложненного нападениями пустынных волков. До ближайшего крупного оазиса оставалось полдня пути, если идти по проторенной караванной дороге. Однако, изучив карту, они убедились, что есть еще один, небольшой, гораздо ближе. Усталые и измученные, они опрометчиво решили срезать путь. Но на карте не было указано, что на этой кратчайшей дороге свирепствует стая опасных пустынных хищников. От монахов Ильматера в схватке с волками было немного толку; хорошо хоть, что они были обучены основам самозащиты и обладали повышенной выносливостью и регенерацией. Иварр и Касавир, обливаясь потом и кровью, мучимые жаждой и усталостью, дрались на износ, пытаясь спасти экспедицию и отбить верблюдов — главную цель хищников, которые все прибывали и прибывали, привлекаемые запахом добычи и крови.

Вдруг за их спинами поднялась стена песка, из которой прямо через их головы на волков посыпались тысячи необычных золотистых скорпионов. Через несколько минут живая, переливающаяся на солнце река поглотила визжащих и бьющихся в агонии зверей и ушла в песок так же внезапно, как и появилась. Когда песчаная стена спала, изумленному взору Касавира предстала та самая девушка, что подарила ему несколько незабываемых часов перед отъездом из Уотердипа.