Возвращение в Эдем. Книга 1 - Розалин Майлз

— Наши акции выбросить на рынок? С какой стати?

Краешком глаза Стефани увидела, что Грег пришел вслед за ней, выбравшись из бассейна, оставив позади себя мокрые следы, подошел к радиостанции и взял вторые наушники, чтобы послушать разговор.

— Просто стечение обстоятельств, а так — все как обычно, на курсе акций это не отразится, — успокоил ее Билл. — Но я не думаю, что сейчас нам нужно, чтобы по международным рынкам начал гулять пакет наших акций.

— Нет, конечно, это ни к чему. — Стефани стала анализировать создавшее положение, и лицо ее сделалось задумчивым. — Сейчас для нас крайне важно сохранить доверие к компании, ведь наши новые проекты находятся на стадии предварительной проработки.

— Да, и, между прочим, пробное бурение пока ничего не дало, — проговорил сквозь треск помех голос Билла в то время, как Стефани принимала решение.

— Насколько я понимаю, ты хочешь купить эти акции?

— Да, хочу. Правда, это обойдется нам недешево, потому что наши акции сейчас котируются высоко — если хочешь, у меня под рукой есть последние цифры, — но мы вполне можем это выдержать, если нужно.

— А потом, если мы захотим, сможем понемногу пустить их в продажу и таким образом восстановить капитал без риска снизить спрос на акции или подорвать доверие к компании. Да, ты прав, Билл. Будем покупать.

— Стефани! — К ее удивлению, Грег наклонился и переключил радиостанцию с передачи на прием. Глаза его блестели, и он впервые за много дней выглядел по-настоящему живым. — Э, Стефани, давай-ка я сам займусь этим, ладно?

— Что ты имеешь в виду, Грег?

— Ты ведь говорила мне, что я должен играть настоящую роль в «Харпер майнинг», — весело сказал Грег, — а не просто быть, так сказать, твоим постельным партнером. А это — мой первый шанс! Позволь мне самому принять решение от твоего имени — от нашего имени, дорогая!

Стефани была озадачена. Ее сердце почти растаяло от благодарности за это его проявление любви и веры в их будущее. Однако это было серьезное дето, а он был так неопытен в вопросах бизнеса. Пока она собиралась с мыслями, тишину нарушил голос Билла в сопровождении громкого потрескивания:

— Стефани Стефани! Куда ты пропала?

Грег хладнокровно переключил радиостанцию на передачу и заговорил:

— Билл, говорит Грег. Этим делом буду заниматься я. Покупать акции мы не будем, чтобы не вкладывать в это слишком мною наличности, необходимой нам для развития производства: у меня есть кое-какие идеи на этот счет. Мы вполне можем позволить себе, чтобы рынок сам определил котировку. Спрос на акции «Харпер майнинг» не снизится: наше положение прочно. А если к тому же последует их массовая скупка, это только повысит их стоимость.

Приемник ответил гробовым молчанием. Затем Билл сказал:

— Свяжите меня еще раз на минутку со Стефани.

— Он хочет еще с тобой поговорить, — сообщил Грег дрожащей Стефани, отключив связь с Сиднеем. — Ты ведь поддержишь меня, правда, дорогая?

Свои слова он подкрепил сердечной улыбкой.

— Грег, я…

Стефани знала, что он не прав, что он поступает неверно и глупо, принимая такое решение, просто чтобы пойти наперекор ей и Биллу и таким образом показать свою самостоятельность в решении вопросов, касающихся компании.

— Все не так просто, — наконец проговорила она. — Если наши акции…

— Я хочу, чтобы ты поддержала меня, Стефани, — оборвал он ее. Тон его еще был любезным, но лицо его сделалось холодным, а взгляд — угрожающим. — Потому что, если ты меня не поддержишь…

— Ох, Грег…

Голос ее был почти плачущим, и Грег понял, что победил. Он немедленно восстановил связь с Биллом, который в изумленном молчании выслушал маловразумительные указания Стефани о том, что в данном случае следует поступить так, как считает Грег. В ответ на его громогласные попытки переубедить Стефани его тихо отключили, и ему пришлось, сдерживая ярость, выслушать поучения Грега о том, как действует рынок ценных бумаг, и о том, как важно не терять самообладания, занимаясь бизнесом. В итоге Биллу ничего не оставалось делать, как подчиниться. Несмотря на свою важность для Стефани, он был всего лишь управляющим, тогда как она была владелицей компании и председателем ее правления. Так что, если она так решила — она действительно так решила! — все, что он мог сделать, это выполнить ее решение.

Билл так и сделал, но для него это был один из самых трудных поступков за всю его деловую карьеру. Ибо, хотя теоретически Грег, возможно, был и прав, Биллу, как и Стефани, шестое чувство подсказывало, что нужно было все-таки выбрать более консервативный вариант действий. Не прошло и суток, как его мнение подтвердилось. Когда акции появились на рынке, их неожиданно большое число вкупе с нервозностью, характерной для любой фондовой биржи, вызвало быстрый кризис доверия к компании. Возникла паника среди инвесторов, которые стали срочно избавляться от акций «Харпер майнинг», и курс их начал падать. Правда, продлилось это недолго: свою роль сыграло прочное положение компании в деловом мире, а также благоразумно организованная Биллом по его собственной инициативе скупка ее акций через третьих лиц. Падение акций прекратилось, и компания выстояла. Однако «Харпер майнинг» пришлось таким образом пройти через крайне неприятную полосу событий — пожалуй, самую скверную из тех, что были на памяти Билла за всю его долгую карьеру бизнесмена. Компания понесла при этом немалые убытки: вся эта история стоила ей больших затрат денег и времени и, пожалуй, самое главное — потери доверия деловых кругов, которое теперь предстояло долго и тщательно восстанавливать. Цена его правоты оказалась настолько велика, что Билл был бы рад ошибиться.

Передавая сообщение о случившемся в Эдем, Биллу не было нужды давать Стефани подробные объяснения. Она со своим многолетним опытом поняла каждую деталь. Для нее было мучением узнать о том, что «Харпер майнинг» потеряла не только часть капитала, но и лицо: за те годы, что она проработала там, компания стала ей очень дорога, и понесенный ею ущерб Стефани воспринимала как личное горе. Но еще мучительнее она переживала из-за того, что в результате опрометчивости и Грег потерял лицо, потому что для него было важнее проявить самостоятельность, чем принять здравое решение. Она не могла заставить себя сердиться на него и воспринимала его неудачу как страшный позор и как зловещее предзнаменование в отношении их будущего. Грег же, однако, с ходу разозлился на нее, на Билла, в сущности — почти на всех, кроме себя самого.

— Ты же ничего мне толком не объяснила! — яростно набросился он на нее, когда печальное известие дошло до Эдема. — Ты просто съежилась, как испуганная мышь, и ни черта мне не сказала! А этот Макмастер тоже хорош: должно быть, он такого наворотил в Сиднее, раз все пошло наперекосяк. Наверняка он там как следует напортачил, это уж точно. Господи, Стефани, я не могу, чтобы дальше так продолжалось. Мне нужна полная свобода действий. Пока я здесь, получается, что я боксирую одной рукой, а другая привязана у меня за спиной. Когда мы вернемся, нужно, чтобы все увидели, что я не привык шутить, и ты должна им показать, что это в самом деле так!